выйдет, особенно с таким родственничком.
— Что вы, что вы, госпожа офицер, я не имею претензий! — поднял ладони и покачал головой Юзек.
— В таком случае — вот номер моего мобилета, — она протянула ему небольшую бумажку, — если объявится Витольд или выйдет на связь, сообщите мне.
— Конечно! — покивал мужичок.
— Спасибо за сотрудничество! Хорошего дня!
Юзек покивал и быстрым шагом пошёл к своему дому.
— Наставник, вы думаете, он не в курсе вот этого? — взмахнул я листками.
— Полагаю, что нет, иначе давно бы избавился от таких опасных улик. А вот кто такой этот Витольд и что он на самом деле делает в городе — это вопрос всё более интересный в свете даже вчерашних событий! Ещё более интересно, каким образом причастна к этому делу мадемуазель Флоранс Лимоньен, сотрудница французского посольства.
— Едем к ней в больницу?
— Да, именно!
— А если этот Юзек предупредит его?
— Видимо, Витольд и так сюда не собирался, так что не критично. Но тогда я буду разочарована поведением почтенного Юзека со всеми для него вытекающими!
В машине мы были минут через пять. Кипу листовок я бросил в багажник.
Малый Тотемический бульвар находился относительно недалеко от Петровки. Пока ехали, слушали рацию — дорожные происшествия, пьяные драки, небольшой митинг против шаха в южном Изнанкино.
Найденные в гараже листовки меня озадачили — группы анархистов, социалистов и других борцов за права обычного трудового народа уже были в этом мире, но по сравнению с привычными мне историческими реалиями здесь их деятельность была значительно затруднена тем, что правящий класс владел магией — железная пята угнетения была значительно более жесткой.
Сами все эти веяния распространились по здешней Европе после Кланово-Буржуазной Революции во Франции, которая произошла пятнадцать лет назад. Она явилась мощным толчком к началу процессов слома привычных феодально-клановых порядков во многих странах, в том числе в Российской Империи.
— В этих листовках явно виден иностранный след, — высказал я очевидную мысль.
— У нас борьба за права простолюдинов уже давно вошла в моду, особенно в крупных городах. Вспомни наш с тобой Дальний Восток — два крупных города и несколько городков поменьше, остальное — дремучая древность в умах и обычаях, от которой лично у меня зубы сводит. Москва и Петербург стоят особняком среди всей остальной имперской территории, здесь очень сильны европейские веяния и совершенно другой уровень культуры, гораздо более буржуазный, чем в глубинке, — ответила Ирена. — Нам повезло находиться здесь.
— Да, наставник, вы правы! — с этим сложно было не согласиться.
Когда миновали Казанский вокзал и по Садовой-Черногрязевской двигались в сторону Тотемического, из рации раздалось:
— Всем патрулям в секторах «Север-Четыре и Пять» — ограбление аптеки «Полозковская» на пересечении Бобровской улицы и Лукового переулка, преступники предположительно вооружены.
— База, Три-Акация-Семь принимает вызов. Мы в минуте от Лукового, предварительно действуем по коду четыре-один, — Ирена сняла рацию и ответила.
Я чуть ухмыльнулся — чем больше экипаж проявляет активности и делает показатели, тем больше прибавочный коэффициент к зарплате, хоть сейчас мы и были заняты другим делом, гораздо более перспективным во всех смыслах.
— Принято, Три-Акация-Семь, к вам на помощь прибудут два конных патруля и Три-Акация-Пять.
— Принято. Конец связи, База, — офицер повесила рацию.
Проехав ещё метров триста по широкой Садовой-Черногрязевской улице, свернули влево, в один из кварталов. Мигалку и сигнал лейтенант не включала.
— Юнкер, прикрываешь меня и действуешь, как я скажу. Это боевая ситуация третьего уровня, ясно? — когда притормозили, сказала Ирена.
— Так точно!
Остановились мы в довольно узком Луковом переулке. Прохожих было мало, метрах в тридцати спереди от нас, напротив здания с огромной витриной и макронеоновой вывеской «Аптека Полозковская», стояла «эф-дэха» третьей модели. В ней никого не было.
— Выходим, аптека вон там, на углу. Возможно, это машина преступников. Приготовь табельное оружие и на два шага позади за мной!
— Есть!
Выйдя из машины, достали револьверы и чуть пригнувшись, двинулись в сторону большого и красивого углового здания, в котором и была эта аптека.
Пройдя шагов двадцать, услышали вопли, потом выстрел. Через несколько секунд из аптеки выскочила женщина. Сделав несколько шагов, она упала на проезжую часть недалеко от машины и начала кричать. Я увидел, как асфальт окрасился кровью.
— База, Три-Акация-Семь — огнестрельное ранение гражданского лица, после разрешения ситуации скорую к «Полозковской аптеке», — сообщила Снегирева через портативную рацию.
— Принято. Три-Акация-Пять в двух минутах со стороны Тотемического.
Насколько я сейчас понял, мы заходили с востока, а Три-Акация-Пять — экипаж Конева и Дроздовой, как раз приедет с другой стороны перекрёстка. Получится зажать грабителей с двух сторон.
— База, мы в пятнадцати шагах от объекта, ждем Три-Акация-Пять, — ответила Ирена.
— Для координации действий перейдите на частоту семь-точка-семнадцать.
— Принято, отбой!
Офицер покрутила настройки на мобилет-рации. Я до сих пор не мог привыкнуть к этому «чуду» техники — оно было сделано на основе деревянного корпуса и вся конструкция была основана на сложной технологии с использованием различных магокристаллов.
— Три-Акация-Пять, приём!
— Три-Акация-Пять на связи, — ответила рация голосом Конева.
— Тимофей, преступники вооружены. Их четверо или больше. Не доезжайте до перекрёстка, где сама аптека, остановитесь раньше и обходите их со стороны двора трехэтажки. Звуковые сигналы отключите.
— Ирена, понял вас. Ждите, мы уже на подходе!
— Принято!
Из аптеки слышали какие-то вопли и грохот разбиваемого стекла. Раненая женщина кричала. Ей мы сейчас помочь не могли, не засветив себя. Оставалось ждать.
Машину Конева я увидел метрах в семидесяти за перекрёстком — они выехали, свернули и почти сразу притормозили. Ирена подала им знак рукой.
Я наблюдал, как из машины выскочили Тимофей и Ульяна, пробежали несколько шагов в сторону аптеки и свернули в один из дворов.
— Готовность — минута, сейчас они займут позицию сзади, а мы подкрадёмся и войдём через витрину, — посмотрела на меня Снегирева.
«Мне слишком мало за такое платят!» — кивая, подумал я.
— Ирена, мы на позиции, перекрыли задний двор и видим главный вход! — минуты через полторы раздался голос Конева из рации.
— Отлично! Мы заходим!
Лейтенант кивком велела следовать за ней. Пригнувшись и держа револьверы на изготовку, как и положено, мы бодро пошли вдоль дома к аптеке. Когда были буквально в пяти шагах, с грохотом разбилась дальняя от нас витрина и оттуда выскочил окровавленный человек. Пробежав несколько шагов, он рухнул посреди дороги и начал протяжно орать.
Ирена, жестом показав, чтобы я не двигался, медленно подошла к краю витрины и осторожно заглянула. Через несколько секунд общепринятыми стандартными жестами показала мне, что в аптеке четверо вооруженных бандитов и ещё семеро гражданских.
— Заходить сейчас нельзя, там гражданские и будет бойня, — сказала она, отойдя ко мне.
— Что будем делать?
Она не успела ответить — слева от нас, со стороны Бобровской улицы, послышался цокот копыт и ржание лошадей. Панорама слева была закрыта от нас другим угловым домом.
— Вот совсем они сейчас здесь не нужны… — не успела сказать Ирена, как из аптеки раздалась пальба в ту сторону.
Лошади заржали ещё сильнее, раздались полные боли выкрики.
— Тимофей, мы заходим — конные попали под огонь! Стреляем на поражение, — сообщила Ирена по рации.
— Понял вас, идём через двор к главному входу, — ответил Конев.
Ирена кивнула мне:
— Стрелять на поражение без предупреждения. На счёт три, полупригнувшись! Раз, два, три…
Мы подбежали к витрине. Чтобы оценить ситуацию внутри, времени было очень мало, но мне это удалось — в огромном зале аптеки было четверо людей в рабочих комбинезонах и масках, несколько гражданских лежали на полу.
Секунду посомневавшись, я выстрелил раз и два в корпус ближайшего ко мне типа, которой стоял ко мне левым боком и целился из боевого парализатора сквозь разбитую угловую витрину куда-то влево от нас, в сторону Бобровской улицы.
Ирена выстрелила ещё в одного, который перезаряжал револьвер. Ещё один отбежал за большую аптечную стойку, а четвертый выстрелил в нашу сторону из револьвера, развернулся и очень быстро выбежал через большую дверь, которая выходила на Бобровскую.
Через несколько секунд оттуда послышались несколько выстрелов и полный боли крик.
— Брось оружие и сдавайся, тогда будешь жить! — выкрикнула Ирена.
— Уходите, твари легавые, иначе убью девку! — раздался панический вопль из-за стойки, которая была метрах в двенадцати от нас.
— Ирена, мы сняли одного, — сообщил Конев.
