заметит — догнать-то машину он все равно не сможет.
И останется на заправке ждать, когда за ним приедут, как обещала ему Таисия. Прождет час, прождет до поздней ночи, пока его не попросят на выход. И окажется один на улице в чужой стране, в чужом, незнакомом городе…
Эта мысль была особенно неприятна, и Грушев попытался отмахнуться от нее, напомнив себе, что никакого Шона в Туруханске, скорее всего, не было, а если и был, то Тая наверняка придумала, как ему добраться до города кошек без помощи Егора. Он ведь уже много думал об этом, и пришел к выводу, что, скорее всего, дело обстояло именно так.
Проблема была лишь в том, что «скорее всего» не означало «на сто процентов». Была некоторая вероятность, что Полуянова сказала правду: привезти О’Нила в кошачий город мог только Грушев, и больше об этом никто не должен был знать. И девушка действительно по каким-то причинам могла отправить за ним только Егора. Так что проехать мимо заправки означало бросить там без помощи человека, у которого явно были какие-то проблемы. И который не смог бы добраться до нужного ему места никаким другим способом — никто не отвез бы его в «не существующий», неизвестный в Туруханске городок.
«Ну, поскучает он на заправке, а потом поймет, что за ним не приедут, и напишет Тайке письмо — уж наверное, найдет в Туруханске или интернет-кафе, или просто кафе с вай-файем, — попытался убедить себя Егор. — Если она тоже его ждет, то скоро забеспокоится и пойдет проверять свою почту, а потом пришлет за ним еще кого-нибудь. И даже если этот Шон не сможет с ней связаться — это не конец света. Сядет в самолет и вернется домой. Раз он сам работает в приюте с котами-баюнами, значит, к нам не лечиться приехал, а остальные проблемы взрослый мужик как-нибудь решит».
Грузовик подпрыгнул на какой-то неровности, и шофер, вцепившись покрепче в руль, сосредоточился на дороге. Нечего отвлекаться, иначе Шон его не дождется по другой причине! Некоторое время молодой человек внимательно смотрел на несущееся ему навстречу шоссе, и ему почти удалось выкинуть из головы все посторонние мысли. Он перестал думать о Шоне, перестал уговаривать себя не встречаться с ним и сердиться на себя за эти уговоры. Этому поспособствовало и то, что дорога стала намного менее ровной, и грузовик теперь все чаще трясло на ухабах.
А еще дорога внезапно начала сильно петлять и разветвляться, так что Грушеву пришлось то и дело останавливаться, чтобы свериться с картой и выбрать верное направление на очередной развилке. Карта сообщала ему о том, что в этом месте был создан целый лабиринт из пересекающихся, расходящихся в разные стороны и снова сливающихся друг с другом дорог и просек, но нужный путь был выделен на ней красной линией. В реальности же все выглядело далеко не так четко и понятно: все перепутанные дороги были одинаково белыми и похожими друг на друга, и в какой-то момент Егору даже показалось, что он ездит по кругу, потеряв нужное направление, и либо будет кружить таким манером, пока у него не кончится бензин, либо покатится обратно в кошачий город.
— Надо было компас в гараже поискать — наверняка он там должен быть, — проворчал молодой человек, с трудом пытаясь сориентироваться.
Но в конце концов, развилок стало меньше, а потом они и вовсе исчезли — перед ним снова была прямая, хотя и по-прежнему страшно ухабистая дорога, местами почти полностью заваленная сугробами. Измотанный «лабиринтом» Грушев ненадолго остановился, выпил теплого чаю из термоса и со вздохом двинулся дальше, по-прежнему стараясь сосредоточиться на дороге и не думать о том, что он станет делать, когда попадет в Туруханск.
И все-таки совсем выкинуть из головы незнакомца из Ирландии, которому что-то так срочно потребовалось в кошачьем городе, водитель не мог. Точнее, как внезапно понял молодой человек, он не мог не думать о Тае, которая ждала этого ирландца. Ведь возможно, это не Шону зачем-то срочно надо было в сибирский город кошек, возможно, наоборот, Таисии было что-то нужно от него…
«И что такого для нее может сделать ирландец, чего не мог бы я!» — проворчал про себя Егор. Теперь ему еще больше хотелось промчаться мимо заправки на полной скорости и укатить на другой конец Туруханска, чтобы друг Полуяновой точно не смог бы его найти. Хотя, казалось бы, какое ему дело до них двоих? Он же все равно сегодня расстался с Таисией навсегда. Не попрощавшись с ней толком, чтобы не вызвать подозрений, не сказав ей даже пары добрых слов за то, что она заботилась о нем, доверяла ему, в конце концов, выпустила его из города…
Объезжая особенно крупную яму посреди дороги, Грушев поймал себя на новой мысли — с чего он так боится встретиться с Шоном? Если тот и правда будет ждать его на заправке, чтобы ехать в кошачий город, то почему бы не сказать ему, что Егор не собирается туда возвращаться, и не предложить ему добраться туда самостоятельно на его грузовике? В конце концов, грузовик принадлежит пансионату, и угонять его в любом случае нельзя, внезапно пришло Грушеву в голову, и он пристыженно хмыкнул. Ладно, не будет он бегать от ирландца. Подождет его, как и обещал Тае, у заправки, а когда он подойдет, уступит ему место за рулем. Доехать до города кошек Шону, конечно, будет непросто, но если Егор с этим справился, значит, и он не заблудится. Уж наверное европеец умеет машину водить? А если и не умеет, так Егор ему покажет, как трогаться с места и тормозить — дотащится как-нибудь до города на первой передаче. Или все-таки свяжется с Таисией по интернету, а пока она будет искать для него другую машину, посидит в тепле в кабине грузовика.
Это решение уже не вызывало у Грушева никакого протеста. Ведь действительно так он никого не обидит! Шон попадет к Таисии, пансионат получит назад свою машину и секретную карту. Правда, у этого плана было одно рискованное место: ирландец мог не согласиться ехать один и попытаться заставить Егора вернуться. Но, поразмыслив немного, Грушев понял, что этого опасаться не стоит. Шон не стал бы поднимать шум рядом с постом гаишников, которым не положено было ничего знать о закрытом городе. А сам Егор, если бы О’Нил попытался силой запихнуть его в грузовик, поднять шум как раз мог бы, и коллега Таисии не мог не
