займёт время. Заполните формуляр и оставьте там, — показал начальник на один из столов около входной двери.
— Господин Орешников, это очень срочно, понимаете? Мы можем потерять след.
Человек поморщился и снял очки. Выглядел он довольно уставшим.
— Госпожа Снегирева, вы уже служите в жандармерии? — удивился он, оглядев её форму.
— Мы давно не виделись, барон, — усмехнулась наставница. — Перевелась в СОМЖ, в патруле работаю.
— Ну хорошо, заполняйте формуляр, через три-четыре часа я смогу дать вам точный ответ, — обер-криминал-асессор просмотрел листовки. — Ах, вот оно что, анархисты. Разве не ИСБ расследует это дело?
— Пока что расследуем мы, только сегодня мы их нашли и теперь пытаемся задержать одного из организаторов! Дело очень интересное, замешаны иностранцы.
— Вы меня заинтриговали, сиятельная леди Ирена. Что ж, ожидайте ответ факсотайпом.
— Степан Петрович, огромное спасибо. Буду должна! Мой экипаж — сто первый, буду ждать факсотайп!
Ирена подошла к столу и за полминуты заполнила чернильной ручкой формуляр на экспертизу.
— До свидания, господин барон!
Орешников рассеянно кивнул ей, просматривая на свет одну из листовок.
Когда вышли в коридор, Ирена улыбнулась:
— Обожаю наших экспертов — все они люди не от мира сего!
— В таком кабинете время летит неспешно, — кивнул я.
— Так, теперь на третий, в узел спецсвязи. Там будет посложнее, знакомых у меня там мало!
Мы спустились на этаж вниз. Центральный узел спецсвязи Технического Бюро ГУВД занимал всю левую половину третьего этажа.
На входе стоял вооруженный винтовкой унтер-офицер.
— Ваши документы! По какому делу? — потребовал он.
Ирена достала жетон и удостоверение, я тоже.
— Срочная экспертиза вещественного доказательства, поиск преступника по номеру мобилета, — сказала она.
— Это вам в двенадцатый, значит!
Унтер снял трубку прикрепленного к стене стационарного мобилета, очень похожего на первые телефоны из моего мира, набрал комбинацию на разноцветных кристаллах.
— Господин помощник инспектора, к вам лейтенант Снегирева из СОМЖ по неотложному делу!
Выслушав ответ, унтер повесил трубку и открыл одну из дверных створок:
— Помощник инспектора Солодков, девятнадцатый кабинет!
— Благодарю, — кивнула Ирена.
Здесь атмосфера была значительно более бодрая и деловая, как показалось мне из-за гула печатных машинок. Из лекций в Академии я знал, что сотрудники Техбюро МВД являются опытными делопроизводителями и обеспечивают техническое функционирование и систематизацию сведений не только полиции, но и пожарной и воздушно-надзорной служб. Здесь был расположен коммутатор спецсвязи ГУВД, куда ежеминутно поступали сведения из разных отделов. Я слышал, что здесь работает восемь десятков гражданских сотрудников на каждой из двух смен, которые обслуживают новейшие магокристаллические аппараты и обрабатывают огромные объёмы информации, занося её в каталог и архив.
По коридору из кабинета в кабинет сновали довольно симпатичные девицы в строгих платьях, с папками в руках.
Мы подошли к девятнадцатому, Ирена постучала.
— Войдите!
— Здравствуйте, очень срочное дело! — войдя, заявила Ирена. — Лейтенант Снегирева, СОМЖ.
Два человека в вицмундирах сидели за большим столом, перед каждым был монитор и механическая клавиатура.
— Помощник инспектора Солодков. Слушаю вас, — полуразвернулся к нам человек лет тридцати в очках и с нашивками «помощник инспектора».
— Есть номер мобилета. Необходимо установить по нему местоположение владельца.
Сидящие за столом переглянулись.
— Настолько точной технологии не существует, но примерное местоположение определить возможно, аппаратура нового типа это позволяет, — ответил человек в очках. — Диктуйте номер, госпожа лейтенант.
Ирена достала из кармана блокнот и продиктовала услышанный от Юзека номер.
— Весьма интересно — номер варшавский, судя по первым трём цифрам, — сказал Солодков своему коллеге.
— Да, подозреваемый примерно два месяца назад прибыл из Варшавы, — подтвердила Ирена.
— Присаживайтесь, офицеры — это дело не быстрое, — показал Солодков на стулья около правой стены.
Мы так и сделали.
Эксперты начали вводить данные, переговариваясь между собой. Речь шла о какой-то макротриангуляции.
— Так, владелец номера — Подкаракал Витольд Казимирович, купил аппарат три месяца назад в Варшаве. Последний выход в московскую сеть был одиннадцать дней назад, — произнес Солодков минут через семь.
— Что это значит? — встрепенулась Ирена.
— Поскольку мобилет невозможно полностью отсоединить от сети, это может означать, что он сломан или уничтожен.
Мне стало интересно, почему это его нельзя полностью отключить. Решил озвучить вопрос потом.
— То есть его теперь нельзя найти? — нахмурилась Ирена.
— Почему же, мы можем поискать его прошлую активность, остались макроотпечатки на сетевых вышках, около которых он находился. Но это примерное местоположение.
— Возможно, это нам поможет. Вы можете найти его следы за последнюю перед отключением аппарата неделю?
— Максимум — за последние два дня перед потерей соединения, у нас нет технической возможности хранить такие объёмы данных, госпожа лейтенант!
— Два дня? Хорошо, господин помощник инспектора. Сколько это займёт времени?
— К полудню понедельника будет готова распечатка.
— Так долго? А если сегодня?
— Это невозможно чисто технически, госпожа лейтенант, — развёл руками Солодков. — Кроме того, мне нужно письменное разрешение главы СОМЖ на проведение подобных изысканий.
— Конечно, — вздохнула Ирена. — Я скоро приду, господа. Даурский, можешь посидеть пока здесь.
— Так точно! — меня это удивило.
Ирена, немного расстроенная, вышла из кабинета.
Эксперты продолжили что-то клацать, уткнувшись в мониторы.
— Прошу прощения, господин помощник инспектора, а можно спросить?
Видимо, я вывел их из погружения в работу — оба удивленно повернули головы ко мне.
— Да, спрашивайте, юнкер!
— Вы сказали, что мобилет невозможно полностью отсоединить от сети, не сломав его. А если вытащить макробатарею, это будет считаться поломкой?
— Хороший вопрос — у вас пытливый ум, — покивал Солодков. — Дело в том, что в мобилетах предусмотрен специальный кристалл, отвечающий за поддержку сетевого сигнала при переходе абонента из одной соты в другую. Он работает полностью автономно и не зависит от батареи. Об этом мало кто знает, поэтому в данном случае можно сказать, что аппарат вашего подозреваемого уничтожен. Если бы он был с извлеченной батареей, в сети ещё примерно три месяца оставался бы очень слабый остаточный сигнал этого аппарата!
— Спасибо большое за разъяснение, господин помощник инспектора!
«Ничего себе, средства слежения. Вот только откуда об этом знают анархисты?»
Несколько секунд помолчав, я озвучил и этот вопрос.
— Думаю, что была или утечка информации от производителя этих замечательных приборов, или у анархистов отличные маги-техники, что весьма сомнительно. Когда произошло несколько таких случаев с явным уничтожением этого кристалла, это стало неприятным сюрпризом для нас и для ИСБ, — ответил Солодков.
Ирена вернулась минут через двадцать, в руках у неё была одна из наших обеденных корзин, сумочка француженки и лист бумаги с печатью.
— Это вам, господа — прямо из «Судакова», — поставила она корзинку на один из столиков. — Вот разрешение, подписанное полковником Шершневым.
— Большое спасибо, госпожа лейтенант! — улыбнулся эксперт. — К полудню понедельника ждите результат!
— До свидания!
Когда мы вышли с территории узла спецсвязи, Ирена сказала:
— Времени до вечера ещё много, а вот информации мало. Сейчас поедем в Чертаново, а потом уже в больницу к француженке. А уже после этого зайдём в спецхран.
Мы быстро спустились вниз и пошли к выходу.
Когда выехали со стоянки, я достал и развернул карту. Прикинул, что до Чертаново ехать минимум час, если не больше, поскольку многих знакомых дорог на этой карте просто не было. Собственно, планировка города весьма отличалась от привычной мне, особенно на окраинах.
— База, Три-Акация-Семь — в центральной неотложке на Малом Тотемическом изменён порядок регистрации вновь поступивших. Теперь информацию можно узнать сразу в центральной регистратуре на первом этаже главного корпуса! — сняв рацию, сказала Ирена.
— Спасибо, Три-Акация-Семь, произведу оповещение остальных экипажей! — ответила диспетчер.
Когда проехали к центру и свернули вправо, к ближайшему мосту через реку, я обратил внимание, что улицы довольно зеленые, много разных деревьев, кустарников и небольших фонтанов, возле которых на скамейках отдыхали люди.
Проехали мимо одного из таких симпатичных скверов. Уличная застройка вокруг была в основном двухэтажной, дома с лепниной, очень приличные на вид.
Выехали на мост минут через семь. Обратил внимание на огромный парк километрах в полутора левее хода нашего движения, засаженный раскидистыми, высокими, явно очень старыми деревьями. За ними смутно угадывались
