натворил?
— Это опасный человек, и он работает на еще более опасных людей, которые вот-вот вступят в конфликт с другими опасными людьми, — сказал агент Смит. — Но дело не в том, что он натворил, хотя, должен признать, натворил он уже достаточно и натворит еще больше. Дело в том, что это — тот маленький камешек, который мы можем выдернуть из фундамента этой истории, после чего она развалится, как карточный домик. И самая прелесть в том, что вам даже не придется его убивать.
Эллиот достал из кейса пистолет и передал его мне. Это было не боевое оружие, хотя и выглядел он довольно внушительно.
— Стреляет дротиками со снотворным, — пояснил агент Смит. — Одного дротика достаточно, чтобы вырубить любого здоровяка. Два дротика могут усыпить слона. В магазине их шесть.
— Чувак на фото довольно пожилой, — сказала я. — Вы уверены, что это его не убьет?
— Он крепче, чем кажется.
— Хм, — я попыталась крутануть пистолет на пальце, но у него был слишком непривычный баланс. После второй неудачной попытки я бросила его на соседнее сиденье.
— Если все будет идти так, как идет, то этот человек обречен, — сказал агент Смит. — Через несколько месяцев его убьет главный герой этой истории. Один из главных героев.
— Значит, этот человек — не главный?
— Нет. Это герой второго плана, тем не менее, на него тут многое завязано. И на этот раз мы хотим сыграть более тонко, чем в деле Дженовезе. Если на время выключить этого человека из игры, не случатся кое-какие события. А кое-какие, наверное, случатся.
— И о каких же событиях идет речь?
— А вы уверены, что хотите знать подробности, Боб?
— Немного подробностей бы совсем не помешало, — сказала я. — Например, как этого человека зовут?
— Его зовут Мик Траут, — сказал агент Смит. — Он — бывший коп, замешанный в довольно мутную историю, а сейчас он работает на тех, кто больше платит.
— Наемник? И кто же ему платит сейчас?
— Наркоторговцы.
Что ж, чутье меня не подвело, тип на фотографии действительно оказался бывшим копом. Я сопоставила то немногое, что мне сообщил агент Смит, с направлением полета.
— Мы летим в Техас?
— В Нью-Мексико.
— В деле замешаны картели?
— Опосредованно, — сказал агент Смит. — Вам с ними дела иметь не придется.
— Не полезем через границу? — уточнила я. — Нелегально, через какой-нибудь туннель?
— Нет, — сказал агент Смит.
— А ТАКС вообще работает в Мексике? — поинтересовалась я. — Или у них есть свой аналог?
— Эта информация вам совсем не пригодится, — сказал он.
— Отчего-то тоже так подумала, — сказала я. — Вернемся к Мику Трауту, бывшему копу. Что с ним будет после того, как он заснет?
— История сломается и мы сможем его арестовать, — сказал агент Смит. — Если быть совсем точным, то арестовывать его будем не мы, а УБН.
— А сейчас они не могут его арестовать из-за сюжетной брони?
— Да.
— Но через пару месяцев его все равно убьют?
— Да. И если мы позволим этой истории следовать сюжету, но в дальнейшем умрет очень много людей. Очень много плохих людей, ради спасения которых мы бы и пальцем не пошевелили, но также и некоторое количество людей хороших. В том числе, копов. А сколько судеб будет сломано, нам и не сосчитать. Никому не сосчитать.
— Да вы сегодня просто мать Тереза, Эллиот.
Агент Смит тяжело вздохнул.
— С вами нелегко, Боб.
— Думаете, мне с вами просто?
— Вы сами все усложняете.
— Так уж и все?
— Ладно, не все, — согласился он. — Но многое.
— Наши взаимоотношения с вашей организацией еще до достигли того уровня доверия, на котором я готова убивать людей вообще без вопросов.
— Как я уже говорил, на этот раз никого убивать не придется. И можете не смотреть в иллюминатор, два раза подряд эта шутка не сработает.
— Ну и какой план? — спросила я. — Почему вы думаете, что если Мик Траут, бывший коп, поспит на несколько часов больше, то сюжет, в котором он задействован, будет разрушен?
— Это остросюжетная криминальная история, в которой многие события случаются в последний момент…
— Дешевый способ нагнетания саспенса.
— Дешевый, но рабочий, — сказал агент Смит. — Так вот, если на время выключить Траута из игры, один из таких моментов не случится, сюжетная броня разрушится и мы сможем передать это дело УБН, которое и должно им заниматься. Вот этому, например, человеку.
Он передал мне другую фотографию. На ней был здоровенный лысый мужик в форменной куртке управления по борьбе с наркотиками. Мужик улыбался, но как-то не очень весело.
— Он тоже замешан в этой истории? Как его зовут?
— Допустим, его зовут Фрэнк, — сказал агент Смит. — И если мы ничего не сделаем, он умрет, и тело его закопают посреди пустыни. Вместе с телом его напарника.
На следующей фотографии, видимо, был напарник «допустим Френка». Латинос с аккуратно подстриженной бородой, и тоже в форме УБН.
— Это хорошие копы, — сказал агент Смит. — И у них есть семьи. У второго — трое детей. Если вы не вмешаетесь, эти мужчины умрут, а жизнь их близких будет разрушена.
Тут он, конечно, знал, на что давить. Корпоративная солидарность, все такое. Копы не любят, когда убивают других копов.
Тем времени агент Смит выложил передо мной еще одну фотографию. Пожилой лысый мужик с небольшой аккуратной бородкой. На вид — ничего особенного. Даже не преступника не похож.
— Это один из двух центральных персонажей нашей истории, — сказал Эллиот. — Мистер Райт, антигерой.
— Не похож на наркобарона.
— А это — его продукт, — агент семит передал мне запаянный пакетик с кристаллами изумрудного цвета.
— Что это?
— Метамфетамин.
— А почему он зеленый?
— Это техническая особенность фирменного процесса варки, — сказал агент Смит. — Зеленый лед. На самом деле, это отличный метамфетамин, очень чистый. Очень скоро им будут заполнены улицы наших городов, и, надеюсь, мне не надо вам объяснять, на что способны метамфетаминовые наркоманы в поисках денег на новую дозу. И варит «зеленый лед» именно мистер Райт.
— Он работает на картели?
— Нет, — сказал агент Смит. — Он — учитель химии в местной школе Альбукерке. Пока еще учитель химии. У мистера Райта есть жена, — он показал мне фото довольно неприятной тетки. — Сын, который учится в той же школе, кстати, у него ДЦП. И еще у мистера Райта рак легких в третьей стадии, и жить ему осталось, прямо скажем, недолго.
— Подождите, — сказала я. — Я не понимаю… Он знает, что у него рак?
— Да, — сказал Эллиот. — И для того, чтобы не оставить свою семью без средств существования после его смерти, мистер Райт, весьма талантливый химик, решил стать торговцем
