пожалейте жизни вашей матери, бабушки и не родившейся сестры!
– Откуда вы знаете, что шаровский монстр будет охотится за нами?– напрягся Миша.
– Призраки много чего знают…– уклончиво заметила баронесса или то, что называло себя ею.
– Вы не призрак! Вас нет за “завесой”! Кто вы? Быстро отвечайте!– в руках сына задымился огненный шар. Глаза его собеседницы испуганно округлились. Она отшатнулась за пианино. – Кто тебя сделал, говори? Ты – фантом!
– А малыш умнее, чем я думала!– прошипела баронесса из-за музыкального инструмента. Черты ее лица изменились. Лицо миловидной женщины начало сползать, превращаясь в оскаленную пасть невиданного ранее чудовища. С треском лопнуло платье, разойдясь по швам. Сквозь парчу стала пробиваться коричневая шерсть. Лицо мутировало, обернувшись какой-то козлиной мордой, с острой седой бородкой.
– Вот блин!– испугался Мишка, метнув в чудовища огненным шаром. Запахло серой. Холод пробрался под одежду, скользнув по кожи ледяным поцелуем. Шар взорвался не долетев до противника, подняв облако пыли и дыма. На всякий случай, Миша сотворил еще один шар, держа его про запас, но когда дым рассеялся, комната была пуста. Неизвестное чудище исчезло. И было неясно, то ли сын его уничтожил, то ли оно просто сбежало, воспользовавшись ситуацией.
Некоторое время, Миша напряженно вглядывался в темные углы амфитеатра, прислушиваясь к каждому шороху, но он остался здесь один, это было очевидно! Второе зрение так же не обнаружило никаких следов присутствия чего-то иного. Руку ощутимо стало покалывать от боли. Шар, медленно тлеющий на ладони, обжигал. Сын дунул на него и потушил, надеясь, что фантом баронессы Кенинг уже не вернется. Кто его послал? Зачем? Какие цели он преследовал?
Ясно, что хотел избавиться от их присутствия в замке, но зачем такие сложности, если можно было бы просто напустить на всю семью шаровского монстра? На эти вопросы Миша ответов не имел. Вздохнув, он пошел прочь из амфитеатра, надеясь, что Сашка уже вернулся, и с ним можно будет поделиться последними новостями.
Глава 16
Эльвира Олеговна наконец-то успокоилась, наведя хотя бы относительный порядок в этом обиталище грязи, пыли и строительного мусора. Теперь, после ее руководящих стараний более менее комфортно можно было жить на двух этажах, откуда вынесли всякий хлам, протерли полы, смахнули пыль. Нерадивые горничные, даже не представляющие к кому попали в цепкие руки, бегали по замку, как заведенные электровеники, стараясь во всем угодить бывшей строгой директрисе детского садика. И теперь, когда все вроде было налажено, на кухне готовился ужин, а в коридорах блестели медицинской чистотой столы, теща позволила себе отдохнуть.
Главного развлечения Олеговны – телевидения с его бесконечными сериалами в замке не было. Покосившаяся антенна на самой верхушки узколобой башни в западном крыле белого лебедя работать на прием не хотела. А один из охранников Заславского наотрез отказался лезть на крышу, чтобы ее поправить. Покрасневший от усталости, он так и сказал тещи, повисшей над ним, как дамоклов меч:
– Лучше пускай увольняют…
Крыша, и правда, была старой и прохудившейся. Кое-где на ней стропила прогнили, и черепица провалилась внутрь чердака. Лезть туда было бы форменным самоубийством. Так что охранника Колю я понимал прекрасно, сам бы отказался.
От нечего делать Эльвира Олеговна прогулялась по бывшему зимнему саду, от которого в замке осталось одно название, с сожалением поковырялась пальцем в пыльных горшках, набитых окурками, забывших уже то время, когда в них росли, хоть какие-то растения, зашла в интернет, без энтузиазма полистав фейсбук. Трафика оставалось очень мало. Пополнить счет можно было только в Шаровке, так что ничего не оставалось, как экономить.
Теща вздохнула и побрела в библиотеку, где застрял на некоторое время я. Пристально оглядела дверную ручку. Нет ли на ней свежих отпечатков? Но не обнаружив ничего предосудительного, зашла внутрь.
Библиотека встретила тещу спасительной прохладой и полумраком комнаты, заполненной сверху донизу книгами. С интересом женщина прошла вдоль стеллажей, касаясь заинтересованно корешков потертых книг. Тут были и приключенческие романы Дюма и справочники по медицине, и даже некоторая часть современной литературы, представленной в лице Донцовой, Марининой и Кокотюхи. Ничего из этого многообразия ее не привлекло. Она дошла до самого окна, насладившись прекрасным видом утопающего в зелени парка. Вздохнула и присела на колченогий табурет, расположенный рядом с журнальным столиком.
– Нет, ничего более прекрасного, чем посидеть в тишине библиотеки за чашкой крепко сваренного кофе, наслаждаясь отличной книгой,– теща чуть не потеряла сознания, услышав позади себя незнакомый мужской голос. Резко обернулась рассматривая незнакомца. Это был крепкий мужчина небольшого роста с густыми благообразными бакенбардами и шикарными висячими усами. Одет он был нелепо, словно сойдя со страниц романа о революции, в позолоченную ливрею, белоснежные перчатки и лакированные штиблеты. Из-под высокого воротника выглядывала накрахмаленная манишка, а сам мужчина ничуть не смущался своего необычного вида.
– Ты кто?– быстро спросила Эльвира Олеговна, в голове которой уже зароились мысли о том, что этот сумасшедший и есть шаровский маньяк, что он пришел убить именно ее, а она такая дура осталась одна, предоставив убийце такую шикарную возможность. Все это промелькнуло в голове тещи на ряду с ее продолжительной жизнью. Она отскочила резво за столик, отгородившись от сумасшедшего стулом.
– Мои хозяева любили тишину и покой…– мужчина с бакенбардами прошелся вдоль полок с книгами, любовно поглаживая их крепкой ладонью, поросшей густым темным волосом.– За этим столиком Барыня часто пила чай, читала очередной любовный роман, мечтала о дальних странах и необычайных приключениях.
– Ты кто?– повторила свой вопрос теща, немного успокаиваясь. Слабенькое сердце перестало пытаться выпрыгнуть из груди, войдя в привычный ритм.
– Прошу прощения, мадам,– поклонился вежливо мужик,– воспоминания нахлынули… и я позволил себе не представиться. Я, Альфред – дворецкий!
– Кто?– не поняла Эльвира Олеговна, выросшая в Союзе, когда о такой профессии и не знали, считая ее пережитком капиталистического прошлого.
– Дворецкий – этого замка, гостями которого вы являетесь…Кстати, я оценил ваше рвение и старательность. Вы стали бы неплохой экономкой, если бы были чуть помоложе…– улыбнулся Альфред в свои густые усищи.
Теща густо покраснела, сжав кулаки. Мало того, что этот заносчивый павлин назвал ее завуалированно старухой, так еще и оценил ее способности максимум на экономку в богатом купеческом доме!
– Мои дедушка был ювелиром и довольно известным в империи!– с тихой злобой произнесла она.
– Прошу прощения, мадам, я не знал…Ваш вид, одежда…– смутился дворецкий.– Они поставили меня в неловкое положение. Еще раз прошу прощения!
Псих…Решила теща. Разглядывая того, кто называл себя Альфредом. Настоящий псих! Здесь точно был раньше туберкулезный диспансер, а не сумасшедший
