– Абсолютно, милорд Бэнжамин! – Казалось, что предыдущий оратор разговаривает сам с собой.
– Слушай же моего верного оруженосца, женщина! – Эмьюз успела запутаться, где чьи реплики, но все не решалась войти.
– Дуроносцы вы оба. – С трудом верилось, что хриплый голос принадлежал особе женского пола.
– Про-сим! Про-сим! – нараспев взревел то ли Дэн, то ли его «милорд»…
– Пес с вами! – согласилась неизвестная девица.
В комнате все затихло. От любопытства Эмьюз даже перестала дышать, но так ничего и не уловила. Тогда она приложила ухо к шершавой двери, которая оказалась неожиданно податливой и с легким скрипом отворилась!
Несчастная мисс Варлоу замерла на пороге уютной просторной комнаты, освещенной веселым огнем в каминной пасти, отчаянно хлопая глазами и собирая в кучку перепуганные мысли, бросившиеся врассыпную от смущения. Все присутствующие немедленно развернулись в ее сторону.
– Я… я Эмьюз, простите, если помешала… – голос предательски дрожал.
– Ничего-ничего, – весело отозвался мальчишка с сетчатым ведерком для бумаг на голове и длинной простыней в зеленый (под цвет форменных брюк) крупный горох, повязанной как плащ. – Зовите меня Лордом Бэнжамином Из-Под Дивана!
Потешный малый отвесил поклон, выписывая руками замысловатые кренделя, успев при этом изящным движением подхватить чуть не слетевшее ведро.
– А этого, – «поддиванный» лорд дернул к себе мальчика в широкополой соломенной шляпке с совершенно бездарными бумажными цветами и клетчатой юбке по колено, – не надо звать, он сам приходит. Мой верный оруженосец и заморский принц в изгнании, ловко маскирующийся под… Под кого ты там?.. Забыл…
– Неважно!.. Подо всех! – Сумасшедшая парочка напустила на себя таинственный вид и замерла, изображая героическую скульптуру.
Эмьюз не сразу сообразила, что мальчики похожи, как две капли воды: одинаковые хитрые физиономии, один рост, один цвет глаз и голос. Различались мальчишки, пожалуй, только странными татуировками. И у «милорда», и у его близнеца на левой щеке (почти под самым глазом) красовался прямоугольник палочек разной ширины с мелкими циферками. Приглядываться показалось неприличным.
Тишину нарушил хриплый кашель.
– Ах, да! – хором спохватились ряженые и обернулись.
На пятачке между камином и сдвинутыми креслами стояло нечто! Суровая мышь – размером с хорошую собаку! – на кривых коротких лапах мученически вздохнула и плюхнулась на непомерно широкий зад.
– Ну? – спросила она, обводя присутствующих ненавидящим взглядом крошечных черных глазок.
– С такой чудесной фигурой вы можете претендовать на роль дамы сердца! – Бэнжамин сорвал с головы ведерко и разразился хохотом, утирая глаза простыней.
– Посмотрю, как ты посмеешься, когда я тебя вздую! – Мышь, кряхтя, привстала.
– Брось, Урд! – отмахнулся оруженосец. – Мы же не со зла, а по глупости.
– С шутами все ясно, – согласилась та. – Еще мнения?
– Сама видишь, что ничего не вышло. – Тощая девочка с немытыми волосами, свисавшими разноцветными желто-сине-серыми сосульками почти до плеч, поднялась с ручки кресла. – Нет, я, конечно, могу измерить твою длину от носа до хвоста, но готова спорить на что угодно, что меньше ты не стала. Это «неуд».
Мышь смачно сплюнула прямо в огонь сквозь ужасающие зубы.
– А ты чего думаешь? – Урд развернулась к Эмьюз всем телом. – Только честно.
– Мышка… – под сверлящим взглядом не особенно приятно размышлялось, – она должна не только быть маленькой, но…
Пустая память напряглась до предела. Казалось, вопрос с подвохом…
– … но и вести себя соответственно. – Мисс Варлоу выдала первое, что пришло на ум.
– Так? – Урд опустилась на четвереньки и деловито прошлась по комнате, принюхиваясь и шевеля усами.
– Ты уменьшаешься! – буквально взвизгнула тощая девочка.
– Измерь меня! – скомандовала Урд.
Улучив момент, пока все отвлеклись на мышь-переростка, Эмьюз решила тихонько улизнуть от сумасшедших, хоть и милых, студентов.
Все бы ничего, только путь преградила серьезная четверокурсница, всем своим видом дававшая понять, что находится в дурном расположении духа.
– Минуту внимания! – перекрикивая общий оживленный шум, попросила она. – Меня прислали из деканата.
– Ба! Дэн, к нам «посол»! – воскликнул поддиванный лорд, потирая руки.
– Не обольщайтесь! Про вас я давно все поняла, – бросила девочка, доставая из рюкзака толстый бумажный пакет.
– Тогда объясни и нам. – Бэнжамин торжественно водрузил на голову сетчатое ведерко.
– Лучше ты объясни мне, куда пропали ваши рубашки… и почему на твоем приятелеюбка? – Шуты и впрямь были наги по пояс.
– Послушай, засланка… – вмешался хриплый голос с пола. – Нечего сказать доброго и вечного, лучше за-мол-чи. Цени момент, пока по-хорошему прошу.
Урд поднялась на задние лапы и вразвалку направилась к двери.
– Дай сюда. – Гигантская мышь выхватила пакет и, откашлявшись, прочла: – Леди Э. Варлоу. Интересно, кто тутеще у нас «Леди»?
– Я, – робко отозвалась Эмьюз.
– Значит, это твое. – Урд обнюхала плотную бумагу. – Кожей пахнет… и чернилами. Это студенческий и зачетная книжка.
– Последнее – перед тем, как я смогу пойти заниматься своими делами, – фыркнула недовольная старшекурсница. – Сегодня перед ужином вас ждут на «прививки от непонимания». Всех. А некоторые пусть не забывают: психушка тут недалеко. Пара часов на поезде, и вам окажут квалифицированную помощь.
– То-то ты подозрительно правильная, что дорогу туда хорошо знаешь, – огрызнулась мышь.
– Зверинец, – процедила сквозь зубы «засланка», закрывая за собой.
Общее веселье, царившее до неприятного визита, заметно поувяло.
– Ну вот, – вздохнула девочка в роговых очках, до того сидевшая неподвижно на спинке дивана. – Теперь донесет…
– А мы ничего такого не сделали, кажется. – Дэн стащил с головы соломенную шляпку.
– Если разгуливать по коридорам в нелепом и вызывающем виде, волоча за собой по полу казенную простыню, означает «ничего», то конечно! – саркастически заметила она. – А ты, Йонсон? Мало тебе неприятностей было? Нет! Обязательно нужно лезть на рожон. Лучше бы молча вживалась в роль мелкого грызуна. Без обид.
– Анжелина хоть и зануда, но на этот раз права. – Неприметный серебристо-серый в полосочку кот потянулся и зевнул. – Сильно советую вам, джентльмены, бежать со всех ног и приводить себя в порядок. Покуролесили – и хватит!
– Но мы ведь даже ничего не успели натворить, – изображая обиду, возразил Бэнжамин. – В конце концов, придет Волчара и все уладит.
– Вы уже не маленькие, нечего прятаться за него! – Полосатый зверек упал на бок и перекатился на спину. – Я сам его по-дружески попрошу вас больше не вытаскивать за уши.
– Как настоящий кот настоящего пса? – Дэн перестал кривляться и поднялся из мягкого кресла. – Мы не прячемся ни за кого. Просто нас слишком хорошо знают, Мэйсон. В деканате не поверят в раскаяние двух шутов, как бы искренне оно ни было сыграно.
– Спорить с вами невозможно, – подытожил кот. – Значит, я на правах помощника Коменданта приказываю идти переодеваться.
– Остынь, мы все поняли. – Бэнжамин развязал простыню и с помощью бывшего «оруженосца» свернул ее вчетверо.
– Вот и славно. – Мэйсон довольно сощурился.
– Ну, тогда и я потопала.
Мышь приподнялась на носочки и… начала расти! Серая шерсть сменилась мешковатым черным свитером и потертыми брюками, а усы и хвост исчезли вообще. Урд Йонсон лучше смотрелась в качестве безразмерного грызуна. Это была коренастая темноволосая девица с широким скуластым лицом и слегка раскосыми серыми глазами.
– Никуда ты не пойдешь, – покачал головой кот. – Причем ровно до того момента, пока мне не захочется съесть тебя. Упражняйся.
– Это кто еще кого съест! – фыркнула та.
– Мне нужно попасть в двести тринадцатую комнату, – наконец, решилась вклиниться в разговор Эмьюз, из-за которой веселье-то и остановилось.
– Мальчишки тебя проводят, – пообещал Мэйсон, сделав многозначительный кивок в сторону странной парочки.
Только за дверью ряженные потеряли к мисс Варлоу всякий интерес: они оживленно что-то обсуждали на неизвестном языке.
– Зюжню зююснють, зух зюм гы-ыр звютюют… – задумчиво изрек Бэнжамин.
– Зух? Ю зюбю зкюжю! – возмутился Дэн. – Зрюмюню!
– Гырх зрюмюню – гы-ыр зюрюшю, – вздохнул бывший лорд.
– И знаешь еще зух? – Оруженосец поудобнее перехватил свернутую простыню.
– Гырх, но ты сейчас скажешь.
– К концу семестра мы превратимся в двух муравьедов. У меня уже губы в трубочку, – признался Дэн. – Убери свою любимую букву, а?
– Гырх! – отрезал тот.
Так бы и продолжался непонятный спор, если бы Эмьюз не напомнила о себе:
– Прошу прощения, но вы не одни.
