перемежающихся широкими лавками. Или скамьями.
И такие базары стали встречаться все чаще и чаще.
– Что это за груды мусора? – не выдержал я, как только мы очутились в относительно безопасном месте.
– Это предметы, перебирая которые можно держать разум в покое. Это же место Отдохновения! – Интонацией выделил Колш последнее слово.
Инструменты для медитации? Все может быть.
– А почему все на собственном горбу, разве у вас нет хотя бы телег? – поинтересовался я.
– Потому что колесо искажает саму идею о Священном яйце!
– Это как?
– Наверное, формой, – предположила Марго.
– Но ведь яйцо имеет… ну, яйцевидную форму! – удивился я.
– Яйца гулов идеально круглые! Мы же проходили мимо алтаря! – покачал капюшоном Колш. – Это проверяется, едва мать являет яйцо. И все, имеющие сколько-нибудь другую форму, тотчас сжигаются!
– Радикально, – признал я.
– То есть, все, что мы тут видим, имеет определенное объяснение? – Не выдержала Маргарита.
– Разумеется.
– Так почему же все такие грязные? Или Священное яйцо было явлено на свалке? Между прочим, те гулы, с которыми мне приходилось иметь дело, выглядели вполне пристойно!
– Дипломаты в СССР тоже одевались лучше обычных граждан, – хмыкнул я. – А когда это ты имела дело с этим… м-м-м… трудолюбивым народом?
– Потому что вода имеет огромную ценность, – безразлично сказал Колш. – И очень немногие гулы могут себе ее позволить.
– Но ведь гулы практически не употребляют воды, – заметила девушка.
– И разве здесь, под землей, нет подземных источников? – подхватил я. – Да тут воды побольше, чем в Нью-Йорке!
– Даже если такой источник будет найден, никто не посмеет взять оттуда воды, – покачал капюшоном гул.
– Так тут можно организовать неплохой бизнес! Тонны влажных салфеток пойдут нарасхват! Правда, вопрос с доставкой проблематичен… – Я усмехнулся. – Разве что свернуть из них большие шары и катить перед собой… Так тогда в местную полицию заберут…
Девушка засмеялась.
– О, для нас вопрос гигиены не стоит так остро, как для людей, – небрежно сказал Колш.
– Но богачи все-таки подмываются каждый день!
Гул захихикал.
– Наверное…
– А продукты? – поинтересовалась Марго. – Как вы доставляете их? Вручную?
Колш пожал плечами.
– Нет нужды доставлять его… Скот сам идет.
– Двуногий или четвероногий? – небрежно спросил я.
– Да какая разница… – неосторожно ответил гул.
– Так-так… – вкрадчиво сказал я. – Ну-ка, поподробнее! Я люблю слушать про туземную гастрономию!
Колш засопел.
– Я жду! – напомнил я.
– Далеко не все едят человеческое мясо, – наконец, пробормотал Колш.
– Пролетариат страдает.
– Он прав, – качнула головой Марго. – Эти гулы, скорее всего, вообще не пробовали человечины!
– Откуда такой вывод?
– Да ты посмотри на них! Это же неполноценные особи! К тому же, где взять столько трупов? Это же не сказки! Ты знаешь, например, сколько нужно, ну хотя бы говядины, в год, чтобы прокормить тысячу человек?
Нет, я этого не знал.
– А десять тысяч? Город? – продолжала Марго. – Но ведь человек употребляет не одно мясо! В отличие от них… Так что человечина, это привилегия богатых. Да и часть населения идет на отбраковку! Или я не права?
Гул кивнул.
– Все верно. За исключением того, что человеческое мясо у нас доступно не богатым, а переродившимся.
– Что одно и то же.
Гул пожал плечами.
– А вампиры, логусы? Гулы едят их мясо?
Колш кивнул.
– А отбраковка… Что, гулы едят, гм… себе подобных?
– Предпочтение отдается человеческому мясу и логусовому. Мясо вампиров, как и самого отребья, таким спросом не пользуется. Хотя бедным все равно, они с равным удовольствием съедят что угодно. Но конечно, для переродившихся гурманов разница есть.
– Переродившихся? – Переспросил я.
– Гулы живут недолго – в среднем тридцать-сорок лет. За этот срок мозг, у большинства, просто не успевает развиться. – Пояснила девушка. – И те из них, кто добивается значимого положения, либо, что гораздо чаще, благодаря связям, могут быть перерождены.
– Это как?
– Организм гула вырабатывает особый секрет, благодаря которому можно продлить жизнь. Но в ничтожных количествах. И все эти господа, – Марго обвела рукой вокруг, отчего вууры глухо лязгнули и заставили нас повторить жест, – скорее всего не более чем фабрика по выработке такого секрета. Поправь меня, Колш.
– Это так. – Подтвердил гул. – И достойных перерождения погружают в кцхло… в секрет на несколько месяцев. В течение которых гул покрывается пленкой, превращаясь в огромное яйцо, и полностью обновившись, получает несколько десятков лет в запас!
– А внешне он не меняется? – удивился я.
– Ни внешне, ни внутренне. Это словно молодость для старика.
– И многие у вас так уже переродились?
– Есть и по семь раз!
– Князья, жрецы, ведущие… – Кивнула девушка. – Все, как и наверху… Массы работают на элиту.
– Несчастный, угнетенный народ… – Пробормотал я. – Прямо слезы наворачиваются!
Коридор развернулся в широкий, прямой ход шириной метров в десять. До сводчатого потолка было метров пять, не меньше. И неизменные лампочки наверху. Правда, стало их побольше.
Интересно, как все это дело держится? Не обваливаясь на головы? Никаких крепежей, колонн. И пусть ход вырезан в толще камня, но это лишь часть пути, а дальше?
Если вдруг все это дело рухнет, я не знал, как выбираться обратно.
– Кстати, Колш, – стараясь, чтобы интонация не выдавала волнения, обратился я к гулу. – А как все эти хода держатся?
– Я не понял вопроса, – недоуменно сказал гул.
– Я хочу сказать, что не вижу систем крепежей! В любой шахте…
Гул захихикал.
– Тут не шахта. Едва ход прорыт, некоторые из гулов, на которых возложено, м-м-м, наказание, покрывают стены и потолок своей кровью.
– Ну и?..
– Кровь гула, вступая в реакцию с минералами, превращает их в монолит, многократно превышающий прочностью бетон – сообщила девушка. – Это общеизвестный факт.
Колш кивнул, соглашаясь.
Да ну! А вот я как-то пропустил это. Наверное, как раз в тот день прогулял биологию…
– Оказывается, гулы очень полезный элемент общества, – изрек я.
IX
Беседуя таким образом, мы прошли несколько километров. Точную цифру назвать было сложно – виной тому была ориентировка в подземных ходах, помноженная на грохочущие вууры, плюс сложно оказалось приноровиться к походке своих коллег по цеху.
Но с десяток километров мы отмахали, не меньше. Благодаря моим тренировкам, да и у Марго, несомненно, имелась неплохая физподготовка – Ватикан, как-никак, усталости не ощущалось.
А потом вдалеке послышался какой-то шум.
– Что это? – спросила девушка.
Несмотря на балахон, даже мне было видно, как спина гула напряглась.
– Колш!
– Это пища… – Пробормотал тот.
В том, что дитя пещер не ошибается, мы, к своему сожалению, убедились, и весьма скоро.
Несмотря на черепашью скорость нашего крейвена, мы все-таки двигались быстрее, чем эта самая пища. И по мере приближения глухой шум постепенно перерастал
