скрывались от Винсента. Проклятье…
– Я знаю все, – улыбнулся Виктор. – И поэтому советую принять мое щедрое предложение.
– Нет, – резко ответил я. – Я не продаюсь. Тем более за мнимую свободу и человеческие идеалы! А по поводу вашей провокации…из семьи украли меня именно вы! Майки Морриса засадили в дом именно вы! И Келена Грея убили именно вы!
Мои слова, похоже, не понравились Виктору. В его глазах загорелся вызов. «Ты ведь знаешь, что меня не победить, – говорил его взгляд. – Но все хочешь таишь желание поиграть с огнем».
– Кидай кости, Колин Вуд, – голос Виктора зазвучал холодно и беспощадно. – Покончим с этим.
– Покончим! Я отыграю сначала свою жизнь. А потом жизнь Поли. И жизнь Майки.
Виктор рассмеялся.
– Наивной мальчик. Но я не смею тебе мешать. Три броска. Один бросок – одна жизнь.
С горячей уверенностью я взял в руку кости, но тут же почувствовал резкую боль. Мана, которая таилась внутри кубиков, зашипела на моей ладони. Монстры засмеялись, высунув языки.
– Бросай, – приказал Виктор.
Моя рука сама отпустила кубики. Помещение залила липкая тьма. И я задержал дыхание.
– Три двойки и две четверки, – Виктор испытующе взглянул на меня. – Всего десять очков. Да ты везунчик.
Монстры вновь залились смехом. Воздух сгустился. Тени запрыгали на стенах, словно темные зайчики. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Десять очков – это очень мало. Винсент месяц назад набирал по пятьдесят, и то проиграл в конце.
– Добро пожаловать в семью, Колин Вуд, – произнес Винсент и бросил кости. Кубики подлетели в воздух, вспыхнули синим пламенем и со звоном ударились об рояль.
Один.
Один.
Один.
Три.
Три.
Тьма отступила.
– Десять очков. Я выиграл! Выиграл! – радостно выкрикнул я, выдохнув тьму из легких. – Я ведь говорил! Судьбу не обманешь!
Виктор злобно сжал ладонь в кулак. Монстры резко упали вниз, провалившись в подпольную тьму. Тени закружились в вихре. Глянцевая белая краска сползла со стен. Кулак Виктора железно впечатался в игровой рояль, раздавив сферу с Майки. Радостное оживление тут же покинуло меня. Майки…Виктор убил его. Так быстро. Так неожиданно.
– Ну что, повеселился? – Винсент смотрел на меня хищными, налитыми кровью, глазами. – Во время нашей первой встречи я сказал, что человеческая жизнь – это всего лишь игра. Спустя почти два месяца ты так ничего и не понял. Тебе еще и хватило наглости принять Винсента за беспомощного котенка, который не способен уследить за комнатой Поли? Ваши тайные встречи внутри картин Ван Гога нас очень повеселили. Чтобы ты понимал, насколько твое ничтожное существование подчиняется мне, я проведу небольшую хронологию событий. Твое появление внутри дома неслучайно. Как и убийство Келена. Как и встреча с Майки, как и оставленный им мольберт, как и угрозы Винсента. Иначе бы ты не познакомился с Поли и не решил играть на слёзы. Твоя неожиданно вспыхнувшая симпатия к ней – с первой же секунды – также неслучайна. А ты думал, что это невероятная удача? Ваша идентичная мана и похожая боль, связанная с непониманием со стороны одноклассников и родителей? Нет, мой дорогой. Не радуйся раньше времени своей победе. Ведь я знаю, чем закончится твоя история. Ты мне еще послужишь. Даже если сам этого не хочешь.
– Три броска! – напомнил я. – Три жизни! Первую я отыграл.
Виктор довольно осклабился.
– Никаких бросков. Играть в кости на судьбу имеют право только обитатели дома. Но так как ты выиграл свое право на жизнь, дом слез более не является твоим обиталищем.
Я чуть не потерял сознание от услышанного. Меня провели, как неразумного ребенка. Виктор щелкнул пальцем, и пространство разошлось по швам. Меня резко подбросило вверх, окружение поплыло перед глазами, кроме акульего лица Виктора. Я ничего не мог предпринять, теряя сознание, пропадая из мира монстров. Однако металлический голос Виктора все еще отчетливо звучал в моем сознании.
– Совет на будущее, дружочек. Когда приглашаешь дьявола на танец, выбирай сам музыку.
Свет утреннего солнца заиграл на моем спящем лице. Я неспешно вдохнул свежий воздух, почувствовав в нем приятные нотки знакомой сирени. Неужели…
– Колин! Колин! Просыпайся! Ты опять взял без разрешения ноутбук!
Возмущенный мамин голос был музыкой для моих ушей. Я открыл глаза и…да! Я действительно находился в доме своих родителей. В своей родной комнате! Боже, какое счастье! Почти два месяца я не спал, представляя этот момент.
– Мама, я так рад тебя видеть! Ты не поверишь, что со мной произошло!
– Дай угадаю. Хороший сон приснился?
– Нет. Хорошим его точно не назовешь.
Вот она – стоит и улыбается, немного согнувшись от усталости. Родная мама. На ней было серое миткалевое платье с коричневым кухонным фартуком. Волосы заплетены в косичку. Взгляд – добрый, любящий. На первом этаже меня явно уже ждет добротный завтрак.
И сейчас…сейчас мне так захотелось разрыдаться. От радости и от горя одновременно. Помните, что я вам писал в самом начале пятой главы? Если вам кажется, что вас где-то обманули по ходу повествования, значит вы уже начали втягиваться в игру Виктора Бормана.
Какой я дурак, что не послушал Поли. Какой толк от моего возращения, если рядом нет моего человека? Единственного, кто меня понимает. Я не могу ее бросить на произвол судьбы. Мне нужно вернуться обратно в дом слез, пока не стало слишком поздно. Поли запросто может убить себя, чтобы переместиться в мир Юргена Лаоса.
– Мама, какой сейчас год и месяц? – я подскочил с кровати и в спешке напялил на себя первые попавшиеся вещи.
– Две тысячи восемнадцатый год. Октябрь месяц, – настороженно ответила мама. – Ты что, забыл где живешь?
– Что-то вроде того.
Октябрь. Меня не было дома два месяца, и родители ничего не заметили? Это явно связано с магией мертвых.
– Куда это ты спешишь? – спросила мама, после чего улыбнулась и ответила за меня: – В школу. Наконец-то мой Колин взялся за ум.
– Нет уж. Ни в какую школу я сегодня не пойду. Мне нужно забежать в одно место. И вообще, ты не замечала ничего странного за последние два месяца?
– Колин Вуд, имей советь! Твоя мать состоит в родительском комитете. Ты пойдешь в школу! И никаких возражений!
– Нет, не пойду, – быстро ответил я. – И хватит мне указывать. Я уже не маленький. Сам решу, чем буду заниматься. Если я сказал, что мне нужно срочно бежать – значит нужно!
Мама перегородила мне путь, встала изгородью в дверном проеме.
– У меня слов нет, Колин Вуд. Сегодня же расскажу отцу о твоем
