залегли глубокие морщины. – Да я тебя знаю, забери меня Пыль! – воскликнул неожиданно прозревший вор.
– А ты знаешь, как метко я стреляю? – вкрадчиво спросил Тинар.
– Эй, парень, стой. Обознался я. Но знай, мое мнение, а тебя должно интересовать мнение простого человека вроде меня: то, что ты сбежал – поступок для бабы.
– Ты о чем вообще, дед?
– Меня зовут Хонс. Для своих Чпок, но ты меня так не называй. Отойдемте за угол, ваше высочество, и поговорим, если вам угодно.
– Ты не из пугливых, такое в лицо наследнику Тейна говорить… Чпок.
– Имя у меня есть! Хонс меня звать, так и называй. Пойдем.
Старик напялил очки и принялся стучать палкой по брусчатке. Тинар невольно подумал, насколько лаконично рядом с ним выглядел бы Поводырь, который делал только один удар, прежде чем сделать новый шаг. Оглянувшись по сторонам и надвинув на глаза шляпу, Тинар взял Хонса под руку, словно помогая тому идти, и отпустил только в сырой подворотне, когда они наконец добрались до ветхого козырька, чтобы укрыться от мелкой мороси.
– И как ты меня узнал? – поинтересовался наследник.
– Да уж, ты спокойно ходишь по улицам, и твой народ тебя не узнает. Это ведь твой брат раньше общался с нами, простыми людьми, так сказать. Собственно, единственный раз, когда я тебя видел, так это в тот злополучный день. Я, как обычно, пришел чем поживиться на площадь. Знаешь, в толпе зевак полным-полно карманов, таких… правильных карманов. Но там случилось это несчастье. Я твое лицо тогда навсегда запомнил. Я думал, ты тогда всю толпу расстреляешь, такое у тебя было лицо. Ты пацан сопливый был, а я, ветеран нескольких кампаний твоего отца, в тот момент испугался тебя.
– Ты хотел мне что-то сказать, разве нет? – спросил Тинар, желая побыстрее закончить неприятный для него разговор.
– Так сказать, я все к тому и веду. Я знаю, кто убил твоего брата, ну банду, понимаешь?
– Я тоже. «Белая дюжина» она называется.
– Э, нет, парень, «Белая дюжина» – это так, общее название. Я ведь преступный элемент, так сказать, много чего знаю. А кому расскажешь? Кто будет слушать? А тут ты на улице. Я как очки снял, у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Короче, слушай. «Белая дюжина» – это, так сказать, общество главарей. Кто стоит во главе предприятия, не знаю, кличка у него Ржавый. А остальные шесть человек…
– С каких пор семеро – дюжина?
– С тех самых пор, как остальных пятерых порешил твой достопочтенный папаша и его армия, которая теперь все прибыльные улицы пасет. Хотя про последнего – Говара Илла – точно не знаю, его убил кто-то другой, кто-то со своим интересом, так сказать. Мутное дело с этим Говаром, кому-то он дорогу перешел. Скорее всего, местные недовольны – он-то иззенийский фрукт.
Тинар многозначительно посмотрел на свои руки, делая вид, что ничего об этом не знает.
– Иззенийский, говоришь?
– Ну да. Перебрался на раздел губернаторского добра, видимо, карманы набить очень захотелось. Так вот, я знаю, какая банда организовала покушение на твоего брата. Хочешь справедливости?
– Чпок, закройся. Я знаю, что такое месть, уж получше тебя, не в обиду твоей седине. И я видел, на что пойдет человек ради этого. Тупиковый путь.
– Не ожидал, что сынок самого Недара Мотера…
– Я уничтожу все банды. Всех этих уродов, кто посмел поднять пистолеты и делать бомбы. И сделаю это не из мести. А потому, что это единственный шанс сохранить мой город в мире. Единственный шанс, который позволит людям спокойно выходить на улицы. Это битва с многоголовой гидрой. Пока она жива, головы продолжают отрастать, поэтому нужно бить в сердце.
– Эм. Другое дело. Знаешь, не подумай, что я подлизываюсь, но я с тобой.
– Вот как сделаем. Ты поможешь мне найти этих людей. А я обеспечу твою старость, когда дело будет сделано.
Хонс почесал подбородок, и казалось, что уснул, однако вскоре он поднял глаза на Тинара и произнес:
– Тут все непросто…
– Я знаю, что непросто! Но…
– Я не договорил, ваше высочество. Тебе придется слушать, что я скажу, иначе вся затея обречена на провал, так сказать. Потому что ты хорошо знаешь правила войны, но с правилами этих ребят ты не знаком вовсе.
Тинар какое-то время изучал своего собеседника, пытаясь найти подвох, но старина Хонс стоял и виновато смотрел на Тинара снизу вверх, ожидая, согласится ли наследник. Тину показалось, что он не лжет.
– По рукам, Чпок. Но позволь вопрос.
– Хочешь ответ – задай вопрос, – пробормотал старик, разводя руками.
– Какой тебе с этого прок? Это же твой мир, почему ты идешь против своих?
– Они мне не свои. Я не убийца, я честный вор. Тружусь, как могу, детей-стариков не обираю. Ты пойми, когда они всю страну разворотят, то я подохну, словно крыса какая, в первой же смрадной луже, так сказать. А у меня что – у меня никого, кроме губернатора-то, и нет. Кто еще обеспечит порядок на улице, сытых стражей порядка, с которыми так просто договориться? Я добра не забываю, а наш губернатор много сделал, так сказать. А поэтому без зазрения совести помогу тебе, а не им. Тем более, что за ними стоят люди из Иззена.
– Ты знаешь, кто именно?
– Скорее всего Унн, но есть там одна незначительная гильдия, которая тоже запустила сюда свои руки… как их… Иа…
– Иатт?
– Да, точно, Иатт. Кажется, они. У меня с иззенийцами свои счеты, знаешь ли.
– Но если ты воевал, тем более в Иззенийской кампании моего отца, то у тебя должна быть пенсия, к чему тебе воровство? – заподозрил неладное Тинар.
– У дезертиров нет пенсий, – тихо сказал Хонс, а затем добавил: – Но есть желание искупить свою вину.
– Тогда за дело.
* * *
Тусклое кафе с выцветшими вывесками, на которых красовались полустертые буквы «Кофейня братьев Гоген», ранним тейнийским утром не привлекало общего внимания. Мимо его окон проходили целые толпы людей, все как один раскрывшие свои зонтики. Они торопились на работу. Кто-то заглядывал к «Братьям» на чашечку кофе и сладкую сдобную булочку, кто-то так торопился, что не успевал этого сделать, а кому-то это было и не по карману.
Эфья была тут впервые. Тейн оставался для нее чужим городом с узкими запутанными улицами и хмурыми горожанами. А еще ее смущал тейнийский говор – здесь говорили бегло, жуя слова. Конечно, к Тинару это не относилось, но его-то вообще отдельно учили говорить. Язык многие столетия объединял Тейн, Иззен, Джагерн, Наост, Харендал, Турен
