и вообще…
– То есть личность того, кто принес мне цветы, ты тоже знаешь, – сделала я логичный вывод, основываясь на ее ответе и поведении.
Слишком старательно она прятала взгляд. Да и в историю с потерявшимся букетом мне тоже не верилось.
Рыжая мгновенно начала юлить. При этом обманывать она не умела совершенно.
– Ну… Да нет. Откуда бы я знала?
– Он что? Сам принес цветы? – поняла я еще одну очевидность, резко сев на кровати.
– И конфеты, – сдалась подруга, вновь краснея. – Знаешь, по-моему, ты ему и правда нравишься. Дело, конечно, твое, но я бы дала ему шанс. Он заметно помрачнел, когда узнал, что ты пошла на свидание с другим.
– Ну и пусть мрачнеет, – выдохнула я раздраженно и снова легла.
– Салли, всего одно свидание. Оно же тебя ни к чему не обязывает, – произнесла Д-Ролли мягко, пересев ко мне на кровать. – Ну любопытно же, что он там подготовил. Может, там и пирожные будут, а?
Осознав, что сводничеством рыжая занимается исключительно из гастрономического интереса, я весело усмехнулась:
– А сама-то ты чего не идешь?
Соседка снова покраснела и спрятала взгляд.
– Понимаешь, у меня же никогда парня не было. Нет, конечно, мне нравились некоторые мальчики в школе, но только на расстоянии. Я ни разу с ними даже не разговаривала, не то чтобы гулять пойти. А теперь их двое, понимаешь? И я не знаю, кто мне нравится больше. Но это очень приятно, когда на тебя вдруг обращают внимание, словно ты особенная, не такая, как другие.
Взяв девушку за руку, я коротко сжала ее ладонь в знак поддержки. Прекрасно понимала ее чувства. Сама прошла через то же самое. Свои первые отношения я помнила до сих пор. Я тогда вся светилась от завладевших мною эмоций.
Теперь даже стыдно было не идти на свидание с Персиди. А вдруг там и правда пирожные будут? Д-Ролли на это так сильно надеется.
– Я все равно уже опоздала, – напомнила я про назначенное время.
Осознав, что я согласна идти, рыжая тут же приободрилась. От былой грусти не осталось и следа. Счастливая улыбка украсила ее губы, и я на миг подумала, что она отличный манипулятор.
– Знаешь, если ты ему действительно дорога, он будет ждать, – произнесла она воодушевленно. – И это… если пирожные все-таки будут, захвати и мне одно, ладно?
Невозможная простота! Я ее невозмутимости не переставала поражаться.
Не желая потворствовать романтике, я переоделась в спортивный костюм. Видела по глазам, что Д-Ролли не согласна с моим выбором, но жажда сладкого заставила ее промолчать.
А я вообще не понимала, зачем иду на это свидание. Меня никогда не привлекали мерзавцы и хитрецы. Напротив, я старалась обходить их стороной, насмотревшись в школе на то, как страдают другие девчонки.
И все же я шла. Еще издалека сумела увидеть, что многоугольная беседка с низкой крышей украшена светящимися гирляндами. Золотое свечение словно обнимало ее, рассеиваясь в темени ночи.
Чем ближе я подходила, тем больше могла рассмотреть. Например, принесенный откуда-то небольшой столик, красиво сервированный и украшенный свечами конической формы. Что именно лежало в тарелках, я увидеть не успела, потому что взгляд мой прикипел к блондину.
Впервые за эти дни я видела его в черной водолазке, строгих брюках и бордовом пиджаке. Ему невероятно шла эта форма. Он словно стал старше, строже и…
Заметив меня, Персиди поменялся в лице. Не улыбнулся, нет, но едва уловимо изменился, будто на миг позволил себе расслабленно выдохнуть. А мне от его пристального взгляда вдруг резко захотелось сбежать. Он ничего не делал, просто следил за тем, как я иду, но я все же остановилась.
Замерла, словно приросла ногами к земле, и гулко сглотнула.
Мы так и стояли, глядя друг на друга. Он не был красавцем, совсем нет. Но имел выразительную запоминающуюся внешность. Столько харизмы, столько обаяния и наглости.
Он меня цеплял. Больше не получалось убеждать себя в обратном.
Стоило ему сделать шаг к выходу из беседки, по-прежнему не сводя с меня прямого напряженного взгляда, как я тоже сделала шаг – назад. А затем еще один, после чего и вовсе развернулась и побежала.
Сама не знала, куда и зачем я бегу. Разум просто отключился. В голове появилась звенящая пустота. Только страх – дикий, необъятный, необузданный, затмевающий все на своем пути.
Персиди добился того, чего хотел. Я боялась. Но не его, нет. Я боялась тех чувств, что возникали помимо моей воли. Чувств к нему.
Пролетев стрелой через всю территорию академии и даже не помня, как это сделала, я пролезла в дыру в заборе, намереваясь перевести дух у дерева, которое так сильно привлекало меня. Но, совершив буквально два шага, вынужденно застопорилась.
Причиной этого стал звонкий девичий смех.
Тот же плед, тот же фонарь, та же корзина. Ребэка лежала головой на коленях у Нирэла, пока тот кормил ее виноградом. В этот момент они совсем не выглядели как те, кого заставили заключить помолвку. Они походили на обыкновенную пару – влюбленную, мечтающую, с воодушевлением глядящую вдаль.
Мое появление они даже не заметили, настолько были заняты друг другом.
Меня захлестнула ослепляющая боль. Выходит, я даже в себе разобраться не могла. И если чувства к Персиди вспыхивали внезапно, словно угли, к которым подбросили дров, то здесь, судя по всему, был иной случай.
Я надеялась. Все это время где-то глубоко в душе я надеялась, что Нирэл говорил мне правду. Я все-таки стала той, кто позволил себя обмануть.
Когда меня обняли поперек тела, а рот зажали ладонью, я даже не шелохнулась. Позволила Перси практически затащить меня обратно в кусты, пока нас не заметили эти влюбленные голубки, но через дыру в заборе пролезала уже сама, без его помощи.
Опустошение, досада, злость. Пыталась сдержать слезы: они стояли в глазах стеклом, жгли. Душу будто выворачивало наизнанку. Понимала, что была не способна добраться до корпуса. Ноги налились свинцом и вообще отказывались идти.
Добредя до ближайшей лавки, я села на ее край, отвернулась от все это время хранившего молчание белобрысого и позволила слезам покатиться по щекам. Старалась не издать ни звука, но рыдания рвались из груди наружу. Я хотела, чтобы третьекурсник ушел, а сказать ему это просто не могла.
Однако вместо того, чтобы уйти, парень приземлился рядом со мной.
Сил терпеть уже не оставалось. Перекинув ногу через скамейку, я повернулась к нему спиной. Не хотела, чтобы он видел мои слезы. Да и его не хотела видеть. Вообще никого. Мне требовалось побыть одной. Только так я могла собраться и успокоиться.
Но вместо того, чтобы оставить в покое, Персиди обнял меня.
– Отпусти! – дернулась я, пытаясь высвободиться.
Не послушал. Лишь крепче обнял, сжал, а потом и вовсе пересадил к себе на колени. Тогда-то я и расплакалась –
