Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

Хелен предположила, что миссис Лэнгли спутала Джимми и Пити, кто уж они такие. Но, как вскоре выяснилось, Пити был канарейкой и пострадал от гнусного поведения Пиблса, так как Пити пришлось оставить. Хелен не знала, что и подумать. Она не знала, что сказать, но и молчать было невежливо. Она хотела было погладить серого кота, но ее рука просто прошла через него.

– Я читаю вашу книгу, – сказала Хелен. – Очень милая книга, правда. Прекрасные иллюстрации.

– Да, так оно и есть, – сказала миссис Лэнгли и села на стул. Серый кот запрыгнул ей на колени. Хелен недоумевала, почему миссис Лэнгли не проваливается через стул… и уж тогда почему она не проваливается через пол.

– Вы сами все это рисовали? – спросила Хелен и тут же вспомнила: нет, рисунки имели другого автора, и он назывался в книге.

– Нет, – сказала миссис Лэнгли, гладя кота. – Рисунки делал Джимми. А потом он уехал… Но он вернется, и ему эта одежда понадобится. Нет ничего забавного в том, что у человека нет смены одежды, когда одежда, которая на тебе, растет, как хмель. Будь хорошей девочкой и отнеси для меня одежду Джимми в бухту. Я совсем старуха стала.

– Не такая уж вы и старая… – начала было Хелен, собираясь сказать старушке что-нибудь приятное, но миссис Лэнгли строго посмотрела на нее и оборвала:

– Ты ничего в этом не понимаешь, юная леди. Я старше, чем ты можешь вообразить, гораздо старше тебя. И то, что я говорю, не должно, думаю я, подвергаться сомнению со стороны юной девицы. Я понятия не имею, сколько мне лет. Я счет потеряла своим годам. В прошлый солнцеворот одежду туда относил старый друг Джимми, но потом он пропал, хотя и не должен был пропадать. Мы с ним были близкими друзьями. Его очень интересовало то, что я пишу, но он был такой невезучий. Я боюсь, что он тоже ушел на другую сторону. И по таким же печальным причинам. Иначе он был бы здесь, как я уже сказала. Но этот его уход вполне понятен. Я помогла ему, ведь так? Я ему сказала, что можно замешивать, а что лучше не трогать. Может быть, ты его знаешь.

Хелен пожала плечами.

– Может быть. Как его звали? Это так давно было – вряд ли я помню, если вы говорите, что он был здесь в последний раз в прошлый солнцеворот.

– Ларс Портленд. Ты тогда была совсем маленькой девочкой, да? Сундучок стоит за шкафом.

Хелен кивнула, ее смутила резкая перемена темы разговора. Ларс Портленд! Что это значило, черт побери? Знал ли об этом Джек? А Скизикс? И они ничего ей не сказали. Она убьет их обоих. За шкафом и в самом деле стоял дорожный сундучок. Хелен его видела. Но сундучок был заперт на замок, а потому она не могла заглянуть внутрь, хотя ее и снедало любопытство касательно его содержимого. Ни Скизиксу, ни Джеку она ничего не сказала, потому что они захотели бы его открыть, а Хелен не считала, что у них есть право залезать в сундучок миссис Лэнгли. Еще хорошо, что мисс Флис о нем не знала, она-то давно бы его взломала ломиком. Мисс Флис как-то раз нашла стопку старых газет, они были спрятаны под чердачной лестницей, и она часами разрывала их на части постранично, потому что вбила себе в голову, что там, в газетах между страниц, спрятаны деньги. Старики умели это делать, говорила она, прятать денежки. Но ничего в той стопке, кроме газет, не обнаружилось, а потому она впала в неистовство, оставила их в тот день без ужина, сказав, что ей было отказано в получении ее законного наследства, и теперь она не может себе позволить кормить неблагодарных детей.

Мисс Лэнгли медленно кивнула ей и показала тонким пальцем общее направление, в котором следовало искать сундучок.

– Ключ спрятан под ручкой с правой стороны, если смотреть на него спереди, и с левой, если от него отвернуться. Но если отвернуться, то ничего не увидишь, верно? – Она замолчала словно в ожидании ответа.

– Верно, мадам, – сказала Хелен.

– Хорошо. Ты проницательная молодая девица. Я и сама когда-то такой была. Поэтому-то я и позволила тебе занять этот чердак. Там, внизу, есть женщина. Как ее зовут?

– Мисс Флис, мадам.

– Очень жаль.

– Да, мадам.

Хелен ждала продолжения. Миссис Лэнгли сидела, седая, погрузившись в размышления и опершись подбородком о ладонь. Хелен некоторое время пребывала в испуге – боялась, что у старушки кончился завод, как у часов. Такое случалось иногда в луна-парке с призраками, общавшимися посредством медиумов, словно разговор с живыми людьми казался им прежде, в начале, неплохой идеей, но потом они понимали, что ничего хорошего из этого не выйдет, и потому выбивались из сил и в какой-то момент отключались, их голоса смолкали.

– Сундучок, мадам.

– Ты видела Джимми?

– Ни разу. Но теперь буду внимательней. Я в последние несколько дней видела несколько странностей, если хотите знать. Не удивлюсь, если увижу и Джимми. Как он выглядит?

– Он будет голый, как рыба, – сказала миссис Лэнгли, немного оживившись теперь, когда разговор вернулся к Джимми.

Хелен не знала, что на это сказать. Да, в таком виде узнать его будет нетрудно, но вдруг ни с того ни с сего выискивать его в толпе вовсе не казалось ей хорошей идеей.

– А почему он будет голый, как рыба? – выдавила она из себя.

– Ну, может быть, он и не будет голый, ведь может?

– Надеюсь, да, конечно. Вы поэтому хотите, чтобы у него была смена одежды?

Миссис Лэнгли внимательно разглядывала ее несколько секунд.

– А разве нет причин получше? – спросила она наконец.

– Нет, конечно. Точно нет. Мне ни одна в голову не приходит. В данных обстоятельствах ему нужна смена одежды, разве нет?

– Конечно, нужна. И ты ему отнесешь эту смену. В бухту, положишь под железнодорожный мостик. Вдоль стены там горка камней. Он выйдет из океана. По крайней мере, я так думаю. В первый раз он пришел через норку суслика, но ему это не понравилось. Слишком – как это слово? – «подземно», так он, кажется, сказал. Слишком по-кротовски. А он кротов ненавидел. Это был его единственный недостаток, если хочешь знать правду. А я к кротам хорошо отношусь, как и ко всему. Все дело в том, с чем сталкивается кротовый нос, если хочешь знать мое мнение, с