– Как тогда ты узнала про Вайолет? – Надежда не желала сдаваться.
– Ума не приложу, – вдруг призналась та. – Мысль о том, что ты «помогаешь грызунам», возникла у меня как-то вдруг. До того, как ты вернулась в тот раз. И это самое странное.
Робин рассеянно протянула небольшую вазу, наполненную водой.
– Вот, – улыбнулась девочка.
– Спасибо. – Доверчивые голубые глаза подкупали.
– Я ведь потеряла свой Дар. Вернее, меня от него «вылечили», – решила продолжить Би. – Что я, по-твоему, в пансионе делала? Врачи говорили: «следствие пережитой психологической травмы»… Скажи, я похожа на травмированную? Тем более, психологически?
– Нет. – Эмьюз замотала нечесаной головой.
– Но так все и было. – Робин спряталась за ширму и продолжила уже оттуда: – Завидую Радуге. По-доброму. Она видит только хорошее.
– А ты? – Ваза с цветком нашла себе место на тумбочке у кровати.
– Я? Я вижу смерть. – Би шумно выдохнула. – Свой последний день я знаю по минутам. Врачи считают, что это-то меня и подкосило. Глупая причина белого пятна в биографии. Потом дар пропал насовсем, пока не появилась ты.
– Робин… – пролепетала мисс Варлоу.
Живое веснушчатое лицо показалось из-за ширмы.
– Подай мне форму. – Казалось, сказанное несколькими мгновениями ранее – дурной сон.
Но нет: как только девочка скрылась из виду, рассказ продолжился.
– Я видела вероятную смерть Вай. – Признание шокировало. – «Вероятную», понимаешь? С условием «если не». И вы все стали этим «если».
– Ужасно… – Эмьюз поежилась.
Девочка боялась задать очевидный вопрос, но Робин опередила события:
– Ты не подумай, – голос Би звучал виновато, – я умру забавной такой веселой старушкой, в кругу дружной семьи. Дома и во сне. Забудь. Зря я. Прости.
– Нет… спасибо за доверие. – Простая фраза передала все то, что бурлило под ребрами.
– А цветок от кого? – Оставалось восхищаться, насколько непринужденно Робин меняет темы.
– Сейчас посмотрю.
В хрустящем плотном конвертике лежала приятная на ощупь прямоугольная карточка, подписанная немного небрежным размашистым почерком:
«Поздравляю с началом учебы!
Дж. У.К.»
– Что там? – Робин снова выглянула из-за ширмы.
– Ничего особенного, – солгала Эмьюз. – Это от мадам Тэсори. Я так и думала.
– Просто волшебная роза. – Би сделала вид, что проглотила наживку. – Выглядит так, будто говорит: «Верь мне». Даже вон шипы обрезаны.
– Я не люблю розы, – скорее для самой себя, чем для кого бы то ни было, повторила мисс Варлоу.
Естественно, никакой очереди в ванную не было. Робин все выдумала, чтоб утащить Лют из комнаты. Умываясь впопыхах, Эмьюз основательно облила ночную рубашку, так что ее пришлось оставить на ширме сушиться. Каменную фигурку, данную Росарио, девочка оставила в комнате, последовав примеру Фьюри. Статуэтка Яника представляла собой хищную птицу: острый загнутый клюв, когтистые узловатые пальцы, суровый взгляд выпуклых глазок.
По дороге в трапезный корпус Лют хмурилась и ворчала, недовольно поглядывая на высокое голубое небо. Девочке казалось, что та немного передергивает, хотя сама Эмьюз отчаянно чихала, стоило солнышку коснуться ее носа.
– Почему бы этому вашему Трапезному не быть внутри главного здания? – вполголоса возмущалась Лют. – Рано или поздно настанет зима! Таскаться туда-сюда по холоду! О чем думает деканат?!
– Угу, – не выдержала Робин. – Только ты учти, что большая часть студентов живет ближе к внешней стене и рву.
– Мне без разницы, – призналась Фьюри.
– Отличная жизненная позиция. – Близнецы поравнялись с девочками.
– Особенно для Тени. – Дэн казался немного сонным.
Лют измерила мальчишек презрительным взглядом и ответила, изображая доброжелательность:
– Если понадобится мнение реконструкторов, я обязательно вас спрошу, – на что Дэн и Бэн многозначительно переглянулись.
– Раздаешь плохое настроение? – нахмурилась Би.
– Ничего подобного! – Круглые серые глаза смотрели невинно. – Просто мысли вслух.
– А далеко еще? – поинтересовалась Эмьюз достаточно громко, что переключить общее внимание на себя.
– Вот он уже – трапезный корпус. – Робин указала на расположенное уголком двухэтажное здание с флюгером в форме петушка на остроконечной крыше, поделенной надвое.
Широкие шершавые ступени расходились от резной деревянной двери. Мисс Варлоу заметила смешные полукруглые окошки у самой земли, но разглядеть что-то за ними не представлялось возможным: вместо обычных стекол в рамы были вставлены разноцветные почти непрозрачные пластины, забавно искажавшие отражения прохожих.
– Эмьюз… пойдем, – попросила Би, теребя девочку за рукав. – И так есть придется очень быстро.
Внутри шумели студенты: одни только что прибыли и громко обсуждали меню, другие спешили уходить. Отовсюду доносились аппетитные запахи и легкий мелодичный звон.
– На первом этаже все занято, – объявил Дэн, успевший обежать целых два зала, открывавшихся по обе стороны от светлого холла.
– На втором есть свободные, Мэйсон держит нам столик! – Бэн лихо съехал по перилам, вызывая улыбки окружающих.
Внезапно с приглушенным «пуфф» за спиной мальчика возник коротышка в бордовом камзоле.
– Мистер Арчер, – начал тот официальным тоном, – вы в очередной раз пойманы на нарушении правил. Пользоваться перилами не по назначению в Университете запрещено. Прошу вас явиться в учебную часть после занятий. Вы все поняли?
– Само собой, меня же прививали, – беззаботно отозвался Бэн.
За лестницей сразу начинался зал, заставленный коренастыми круглыми столами и широкими стульями с высокими узорчатыми спинками.
– Зачем Бэнжамин сам ищет неприятности? – шепотом спросила подругу Эмьюз.
– Они с Дэном помешались на истории «подвигов» печально известного Шутника, – тем же манером пояснила Робин. – Хотят повторить его проделки и выжить.
Последняя фраза не особенно понравилась мисс Варлоу, но расспросить подробнее не получилось, поскольку внимание собеседницы переключилось на серого в полосочку кота, важно разгуливавшего по столу, задрав хвост трубой, и шипевшего на всех, кто пытался занять охраняемые места.
– Мэйсон! – воскликнула она. – Ты с ума сошел! А ну брысь!
– Не чувствую благодарности, – обиделся кот.
– Естественно! – Робин бесцеремонно спихнула зверька на пол. – Откуда ей взяться? Я собираюсь тут есть, а некоторыеногами ходят.
– Лапки у меня, между прочим, чистые! – возмутился Мэйсон из-под стола.
– Рада за тебя, – отрезала Би, демонстративно уткнувшись в свиток меню.
Эмьюз заметила, что крышка стола выглядит несколько странно (казалось, их не одна, а две, причем вторая заметно меньше первой в диаметре), хотя на этом необычность обстановки не заканчивалась. В центре, рядом с подставкой с солонкой и перечницей над штукой с салфетками прямо в воздухе висел небольшой серебряный колокольчик.
– Выбери себе. – Робин протянула девочке свиток.
Пробежав глазами лист, мисс Варлоу поняла, что совершенно не голодна, но решила выпить чашку чая и съесть сандвич с ветчиной исключительно приличия ради.
– Что, все? – искренне удивился Дэниэл, принимая из рук девочки меню.
– Люблю делать выбор быстро, – солгала Эмьюз.
– Было бы из чего. – Лют недовольно наморщила нос.
Близнецы не стали даже заглядывать в свиток и сразу передали его вредной Тени. А когда все определились, Бэн подцепил лежавшую рядом декоративную ложечку и трижды постучал по колокольчику. Не успел мелодичный звон затихнуть, как из воздуха возник уж совсем крошечный человечек с остренькими ушками и голубыми глазками в белоснежном фартуке поверх формы, похожей на ту, что была на карлике.
– Ваш заказ? – пискнул он.
– Чай и сандвич, – сообщила мисс Варлоу, поскольку малютка смотрел как раз на нее.
– И нам, – хором подхватили близнецы.
– А мне чай и булочку, – вставила Робин.
– А вам, мисс? – Человечек вопрошающе взглянул на Лют.
– Просто чай, – ответила та, и кроха пропал.
Мэйсон тем временем поднялся на задние лапки и попытался вскарабкаться на колени к Би.
– Не думай даже, – предупредила она.
– Вот так всегда, – расстроился кот.
– Ты знаешь, как я отношусь к вашей породе, – пожала плечами Робин.
– Я вижу, ты добрая девочка… – Зверек умоляюще уставился на Эмьюз.
Отказать существу с мягкой шерсткой и влажным морковного цвета носиком оказалось выше ее сил. Мисс Варлоу нагнулась и подобрала Мэйсона с пола.
– Ты прелесть, – мурлыкнул тот. – Может, еще и кусочком ветчинки поделишься?
– Не слушай его, – попросила Би. – Это же кот, он даже сытый клянчить будет.
Еда возникла сама собой, наполняя все вокруг ароматом крепкого чая и сдобы. Мэйсон буквально завертелся на коленях, но внезапно откуда-то с улицы донесся густой мелодичный голос огромного колокола, и энтузиазм кота заметно увял.
