Им спокойствие в городе выгодно чуть ли не больше, чем вам.
— Хотелось бы верить, Руари. Так значит, новостей нет?
— Нет.
— Что ж, вернемся к тебе. Две недели без выпивки. Отмечаешься у меня два раза в день. Утром и вечером.
— Серьезно? Зачем? — я скривился. — За мое здоровье переживаете? Да ну?! А три с лишним года назад, когда мне было тринадцать, — не переживали?
— Отец тебя тогда все-таки как-то сдерживал. А теперь, похоже, нет.
Я поджал губы, обдумывая.
— Послушайте, очень не хочется вам об этом говорить, но… У меня вполне серьезная причина, почему мне лучше пить.
— Полнолуние только раз в месяц, Руари, — заметил Фалви.
— Да, но… Черт возьми! — я закрыл лицо рукой. — Трезвый я становлюсь… эээ… маловыносимым.
— Ты и так невыносим, Руари.
— Будет хуже и, возможно, с проявлением агрессии.
Фалви поглядел на меня с недоумением.
— И ты мне ничего не говорил?
— Я решил проблему.
— Решение не очень удачное.
— Искать новое — тоже не очень удачная мысль.
— Давай начнем, а там посмотрим.
— Вы просто напрашиваетесь на неприятности, сержант, — я поднялся.
Он задрал голову, на лице вырисовалось недоверие.
— Что это значит, Руари?
— Без понятия. Но эксперимент — ваша идея. И я вас предупредил.
— Выкинешь что-нибудь — тебе же будет хуже! Завтра у меня в восемь, Конмэл! С этого момента — ни капли!
И Фалви кивнул мне на дверь. Я вышел из Управления, проклиная сержанта последними словами. Ливень перешел в покрапывающий дождь. Сквозь тучи проглядывал убывающий месяц. Шлепая по лужам, я поплелся домой.
С одной стороны, хотелось плюнуть на Фалви, а с другой, я знал, что он не успокоится и действительно засадит меня за решетку, если я не сделаю того, что он хочет. Сержант иногда проявлял изумительное упорство, как мне порой казалось, граничащее с глупостью.
Дома я упал на постель и уткнулся лицом в подушку. Пискнул мобильный, забытый утром на кровати. Я дотянулся до телефона. От Джил было несколько непринятых вызовов и примерно десять смс. «С Днем рождения, Руари! Люблю тебя!», куча сердечек, «Когда встретимся?». И чуть позже: «Почему не отвечаешь?», «Ты где?», «Ты на что-то обиделся?», «Что случилось?», «Позвони мне!».
Настроение испортилось окончательно. Я бросил телефон обратно на кровать и закрыл глаза.
В восемь часов утра я пришел к Фалви.
— Насколько сильнее метаболизм? — спросил он, едва я уселся напротив него в кресле.
— Эээ…
— Я так понимаю, лучше проверить.
Фалви раскрыл ящик в тумбочке, извлек из него стакан и початую бутылку. Налил и пододвинул мне.
— У вас самого нет, случайно, тех проблем, которые вы приписываете мне? — я с подозрением вглядывался в лицо сержанта.
— Зубы мне не заговаривай, Конмэл. Пей.
— Я на вас жалобу напишу. Что вы принуждаете несовершеннолетнего.
Фалви молча сунул мне под нос бумагу с подписью Уолтера Суини — начальника Управления.
— У вас разрешение есть?! — возмутился я и, не сводя с полицейского взгляда, прошелся по нему такими словами, от которых его лицо сделалось пунцовым.
Однако другой реакции не последовало.
— Я тебя не первый год знаю, Руари, так что даже не пытайся достать меня.
— Да я еще и не начинал.
— Пей.
Я опрокинул стакан и ушел к дивану, улегся там.
— Конмэл!
— Я спать хочу! — огрызнулся я. — Или предлагаете сидеть и пялиться на вас? Удовольствие еще то!
— Через сколько?
— Не знаю. Я такие эксперименты не проводил.
Через час он растолкал меня, проверил слюну по индикаторной полоске. Алкоголя в крови не было.
— Хотите продолжить, сержант? — поинтересовался я, поглядев на его округлившиеся глаза.
— Клянись чем хочешь, Руари, но чтобы две недели ты больше не пил. Иначе точно засажу.
— Ладно. Но когда вам надоест это мое состояние — скажите.
— Свободен!
— Привет, Джил, — она вздрогнула, когда я вышел к ней из-за угла Гленалими-драйв. — Прости, вчера забыл мобильный дома…
— И где ты был все это время?
В голосе ее слышалась обида, а глаза сделались подозрительно влажными. До меня вдруг дошло, что она, наверное, даже плакала из-за меня.
— В Управлении. Ненавижу свой день рождения. Нас всегда в этот день туда вызывают и обновляют базу данных.
— Что делают? — удивилась она.
— Фотографируют, измеряют рост и вес, какие-то дурацкие анкеты заполняют и тесты заставляют проходить.
Обида на лице Джил сменилась растерянностью и сочувствием. Потом ее рука скользнула по моим волосам, утешая, а я притянул ее к себе за талию, собираясь поцеловать. Но в нос настойчиво врывался другой, вполне знакомый запах.
— Почему от тебя пахнет Брайаном? — спросил я.
— Что?
Я чуть отстранился, принюхиваясь.
— Мы с ним учимся в одном классе, ты забыл?
— Другими от тебя так сильно не пахнет.
— Мы сидим за одной партой.
Я по-прежнему ждал ответа.
— Хорошо. Он иногда провожает меня домой после школы.
— Он что делает?
— Он просто друг, Руари! К тому же ты сам никогда…
— Чего я еще не делаю? — я разозлился.
— Не зовешь в кино, погулять в парке. И вообще…
Она осеклась под моим взглядом. Я еле сдержался, чтобы не наговорить грубостей. И произнес вместо этого следующее:
— Не хочу, чтобы он больше провожал тебя. И даже близко подходил. Ты поняла?
— Скажи ему об этом сам! Он, кажется, и твой друг тоже.
Она заскочила в дом и хлопнула дверью. Минут пять я стоял на месте. В голове словно бурлила каша из противоречивых эмоций. Хотелось быть с Джил и никуда не уходить. Но ревность лишь усиливалась, когда я вновь и вновь прокручивал в мыслях произошедшее, подпитывая злость к Брайану.
В итоге решил все же уйти, потому что новая беседа с Джил на эту тему могла кончиться куда более неприятным скандалом. Я шел по Кинг-стрит и был уже в пяти минутах от дома, когда мне позвонил Нолан.
— Руари, привет! Можешь прийти на пустырь напротив станции?
— Зачем?
— Брайан и Ардан, кажется, драться собрались.
— Да ну? А я тут при чем?
Нолан молчал в трубку, удивленный.
— Тебе все равно, что ли? Я думал…
— Махать кулаками тоже иногда полезно, Нол.
— Так у них может до магии дойти.
— Они совсем рехнулись?
— Из-за девушки. Пожалуй, рехнулись, — согласился со мной Нолан.
— Какой девушки? — я впал в ступор.
— Им нравится одна и та же девушка…
Нолан словно подкинул крупы в и без того уже переполненный котел.
— Ты бы лучше их родителям позвонил, придурок! — заорал я зло и чуть не бросил трубку. — Сейчас буду.
Ошарашенный Нолан так ничего мне и не ответил, а я набрал номер
