строжайшем неведении. Но память Адриано, хранившая несметное количество баек, сказок и легенд, выдавала услышанные сведения по капле, и сейчас Ксандер, в отличие от друга, был уже почти готов отчаяться.
– «Значит, мои предположения были верны», – негромко процитировал Адриано, должно быть, стараясь скопировать и интонацию: – «И чего вы добивались, принеся сюда это? Хотя нет, не отвечайте, я и так знаю. Беспомощная попытка, но хоть что-то, надо отдать вам должное».
– А тот? – подсказал Ксандер.
– А тот… он так глухо говорил… «Если вы так догадливы, то к чему этот вопрос». Чёрный же, ну, дон Франсиско, ему: «Вот, значит, как? Значит, всё ещё смешнее». И ещё посмеялся. А тот, второй, так, сухо: «Всё же к вопросу о Фландрии».
Ксандер весь обратился в слух: вот это было новое. Адриано же словно нарочно оттягивал – поёжился, потом облизнул губы, наклонил голову, будто надеясь, что под другим углом его мозг сможет лучше работать, и наконец снова заговорил, медленно, чуть запинаясь:
– А он так… «Если вы про страну, то мы здесь не на торгу. Тем более что торговаться вам нечем. Но спасибо, что подарили мне ещё одну тайну». Второй что-то прошипел – не расслышал, но что-то про вассалов. А чёрный: «Что такое вассалитет на самом деле, вы ещё увидите». Тот ничего не сказал или если и сказал, то тихо, но чёрный добавил: «Ждать осталось уже недолго». И ещё посмеялся. И пошёл. И всё. Сандер, жизнью сестры клянусь, больше не вспомню, правда!
Ксандер кивнул. Было там что-то ещё или не было, но из памяти Адриано уже действительно ничего было не вытянуть.
– А того, второго, ты видел?
– Да нет же, – отмахнулся венецианец. – Говорю же, темно. Я только потом, как чёрный вышел, туда заглянул. Куда тот делся в душе не чаю, но никого там не было. Впрочем, света тоже не было, так что мало ли, может, ещё одна дверь…
«Угораздило же тогда огненного пса Альба сидеть без единой свечи, – кисло подумал Ксандер, – даже саламандры какой не случилось, хотя, казалось бы, к проклятым огнём они должны были липнуть». Вот та тварь, с которой сеньора миловалась в башне Огня, теперь то и дело оказывалась вблизи Беллы, к восторгу последней – даже в башню Воды приползла, шипя и отдергивая хвост от всяких струй, словно они её жгли. Сеньора даже предложила её приютить, но у Одили эта мысль отклика не нашла – более того, внучка Рейна отметила, что вряд ли тварюшке будет у них уютно, так что Белла скрепя сердце согласилась отложить приобретение экзотических домашних животных на следующий год.
Ксандер дипломатию Одили одобрял всемерно, благо ящерка Беллой не ограничилась: пару ночей назад он проснулся от тепла у лба и открыл глаза, чтобы увидеть, как огненная тварь заглядывает ему в лицо. Проснувшийся от его крика Адриано прогнал ящерицу, героически пожертвовав подвернувшейся под руку рубашкой. Что будет, когда на следующий год они переселятся в треклятую башню Огня, Ксандер предпочитал даже не думать.
***
– Итак, милые мои ученики, рассмотрим базовый принцип построения символа для… скажем… столовой вашей башни. Символ Академии вы знаете уже безо всяких ухищрений…
Холеная рука, где запястье охватывал широкий золотой браслет с пылающим гневным огнём огромным опалом, небрежно изменила траекторию своего дирижирования курительной палочкой, чтобы легким росчерком дыма изобразить искомое. Ксандер поймал себя на том, что наблюдает за этой манипуляцией столь же завороженно, как и остальной класс.
– Конечно, вы можете использовать простейшую формулу расчета…
Формула послушно нарисовалась в воздухе и перенеслась на стену, замерев там пламенными буквами. Сидевшая неподалёку Белла тихонько вздохнула от восторга. Мэтр Баласи одарил её ласковым взглядом тёмных глаз и польщенно погладил свою тщательно завитую огромную бороду. Великий астролог всем стихиям предпочитал Огонь и не скрывал этого – а уж перед девичьим восхищением попросту таял.
Это они выяснили ещё пару недель назад благодаря Одили – которая на первой их контрольной не только блистательно её сдала, но и вышла от учителя с головой, шедшей кругом от часовой лекции, в которой мэтр нечувствительно перешел от вопроса о базовых предохранительных щитах при вызове простейших духов к применению положения созвездия Скорпиона к изменению погоды на предстоящую зиму. Как она сказала, требовалось только ловить каждое слово учителя и задавать почтительные вопросы, когда он немного выдыхался.
– Заметим, дорогие, что данный элемент должен быть выписан особенно тщательно, поэтому прошу вас, как, впрочем, и всегда, не торопиться, вникнуть, отпечатать его на табличках своего сердца и лишь потом, сосредоточившись…
Ксандер послушно сосредоточился, закрыл глаза и помедлил прежде, чем склонившись над вполне прозаической табличкой – ни бумаги, ни пергамента, ни, упаси все силы, папируса мэтр Баласи не признавал – повторить изящный символ в мягкой глине. Мэтр тем временем поднялся с места с грацией матерого быка и пошёл вдоль рядов, продолжая помахивать дымящейся палочкой в такт шагов и полета мысли.
Ксандеру мимолетно подумалось, что он ни разу не видел, чтобы профессор собственно курил.
– Должен заметить, что… прекрасно, прекрасно, Исабель… иногда нужно учитывать детали складывающейся атмосферы, так сказать, движений эфира… Внимательнее, Леонор, вот здесь лучше так, резким взмахом – да, именно…
Ксандер закончил и стал придирчиво изучать получившееся, краем уха слушая гудение профессорского баса.
– Итак, должен предупредить, что при некоторых обстоятельствах стоит учитывать, нет ли полнолуния… Безупречно, поздравляю, Ксандер, но – да, вот этот изгиб помягче… К примеру, данная формула может дать сбой, если Луна при этом будет в Змееносце. Это, конечно, совсем не ваш курс, даже базовая астрология у вас будет только в следующем году… да. Мы ещё об этом поговорим. Джандоменико, осторожнее, вы ведете линию направо. Это опасно, я даже могу предположить, что результат может оказаться для вас фатальным…
Кто-то в классе прыснул, но широкоплечий Джандоменико так грозно зыркнул в сторону насмешника, что тот предпочел затаиться. Мэтр только сокрушенно поцокал языком и двинулся дальше.
– А здесь у нас… О-о-о, Адриано, мальчик мой, так же нельзя! Смотрите, так вы окажетесь… я даже затрудняюсь представить себе, где вы так окажетесь, но точно не в мире живых! Нет-нет, прошу вас, не исправляйте, по крайней мере, не так!
Мэтр барсом метнулся вперед, в мгновение ока выхватывая из рук Адриано злосчастную табличку, грозно нахмурился на неё, и глина покорно превратилась в мягкий ком у него в руках. Привычным движением он придал ей прежний вид, только первозданно чистый, и навис над перепуганным венецианцем.
– Вот, глядите, давайте разберем по
