углу!..
Не найдя понимания и сочувствия, окончательно пристыженная и потерянная, девушка решила вернуться домой. Забиться поглубже в свою нору и сидеть там неизвестно сколько, пока не утихнет гроза. А потом… Что потом, она не могла представить, была бы её воля, сменила бы имя и облик, сбежала бы на край света, чтобы никто никогда не нашёл и не узнал…
…С неба падал дождь, не капал и не лил, а, как бывает после удушающей летней жары, обрушился всей массой одномоментно, так что спасения от него не было ни под зонтом, ни под узким козырьком киоска, рядом с которым находилась автобусная остановка. Это ж надо: остановка без крыши! Ирина ждала автобуса. Быстро покидав пожитки в сумку, как есть в спортивном костюме, в очках, забыв весь свой за год, хорошо усвоенный новый образ, бежала от суровых предков назад домой, спрятаться поскорее в своей съёмной квартирке, и там заедать шоколадом вперемежку с горючими слезами свою несчастливую судьбу. Ей было абсолютно не важно, что о ней подумают незнакомые люди вокруг, достаточно славы последних дней, и родительского холодного отчуждения, чтобы понять: хуже всё равно некуда! Но, оказывается, возможно и хуже: автобус в такую чудесную погоду видимо не пошёл, всё правильно, он же не корабль, тем более по разбитой дороге, что вела к их городку и в хорошую-то погоду ехать, рисковое дело, а уж во время творящегося апокалипсиса — верное самоубийство! Провинция, что тут скажешь, хочу еду, хочу — нет! И Ирина, как бездомная собака тряслась под беспощадным дождём, пути назад не было, вперёд — не на чем! Остановить попутку — нереально, дождь стеной, да и кто же пустит в салон такую мокрую курицу, если даже и разглядит сквозь стену дождя. Вот за что, такие напасти?! «Господи, чем я тебя так прогневала, вроде стараюсь, работаю, кручусь, как юла. Ну, облажалась слегка, пошла по кривой дорожке, но ведь, совсем немножко, да и ненадолго. Вот, осознала всё, вырваться решила из порочного круга, а тут такой удар! Что личным не повезло, ладно, не особо и верила, но уж дело-то любимое не отнимай!» — стуча зубами, вроде как про себя, а вроде бы и вслух бормотала Ирина, а капли затекали прямо в рот…
Глава 8
* * *
… Виктор возвращался из гостей, Друзья — семейная пара пригласили старого холостяка погостить: дом — полная чаша, дети шумные и забавные, собака добрая, кошка ласковая, всё, как полагается. А главное, любовь просто висела в атмосфере дома плотным умиротворяющим облаком, заполняя все уголки пространства, не спрашивая, затекала тёплой струйкой Виктору прямо в душу. Даже уезжать не хотелось, так бы и грелся у чужого очага, да надо честь знать всё-таки. Гостеприимные хозяева оставляли ночевать, но не хотелось тревожить их идиллию ещё дольше, а, главное, сам этого вынести больше не мог, обзавидовался весь! Умопомрачительный ливень, конечно, был бы причиной остаться, но он ведь на машине, не пешком, так что это не повод. К тому же ещё какая-то неведомая сила толкала его в путь. Какая-то неясная тревога. Она посещала Виктора и раньше, с тех пор, когда в пьяном отчаянии позвонил в «Ночную фиалку» и проболтал кучу денег со смешной девчонкой Сюзанной, хотя, может, никакая она и не девчонка, тётка какая-нибудь толстая, но голос вроде, молодой, да и Виктору она представлялась почему-то лет до двадцати пяти — тридцати. Накрепко эта девка засела в его душе, как заноза. Он осекал свои фантазии, представляя, что она не молода: женщина с оравой деток сопливых, в перерывах между борщами для любимого мужа и стиркой пелёнок, подрабатывает на булавки себе? Даже дал телефон другу Юрке, когда у того кризис в семейных отношениях наступил. Сам столько раз позвонить хотел, да, что ей сказать-то? Сексом телефонным заняться? Это ведь её работа? Не все звонят на жизнь пожаловаться. Как представлял, что она другим любовные утехи в трубку описывает, так тошно становилось, и не звонил поэтому. А когда собрался, наконец, выяснилось, что Сюзанна в «Ночной фиалке» больше не работает. Всё правильно, не место ей там, а где теперь искать, неизвестно… Хоть Господь бы знак какой-то подал… Видно, не судьба…
За этими мыслями Виктор промчался мимо какого-то чучела, голосующего на автобусной остановке. Да и фиг бы с ним, куда такую лягуху мокрую в салон пускать? Но, что там говорила Сюзанка? Надо что-то менять в схеме, сойти с круга циркового? Хватит снимать тёлок по клубам. Буду подбирать на остановках, — хмыкнув на свою шутку, Виктор дал задний ход и, поравнявшись с мокрой до нитки Ириной, открыл дверь:
— Садись, мокрица!
— Спасибо, — громко клацая зубами еле выговорила девушка.
— Хозяин собаку не выгонит в такую хлябь, а тебя какая нужда понесла? — спросил он просто так, заводя мотор и не глядя на пассажирку.
— Жизнь собачья, — всхлипнула, вдруг, от внезапной заботы Ирина и разревелась, прямо в голос. У хозяина авто нашёлся рулон бумажных полотенец, вот в них и сморкалась, ими вытирала мокрые волосы и горючие слёзы. А, главное, рассказала незнакомому человеку всё, как на духу: и про позорную работу Сюзанной, и про научную диссертацию по межличностным коммуникациям в современном обществе, хотя, что в них мог бы понять несведущий человек, просто само вылилось всё подряд, и про позорище в газетах, и про обиду на родителей…
— На-ка, хлебни, тебе полезно будет и для сугреву, и для нервов, — вынув из бардачка фляжку с коньяком, Виктор протянул её Ирине, а сам смеяться готов был — неужели она?
— Я не пью! — брезгливо ответила девушка.
— Да, я уж догадался, лекарство-то пьёшь? — шутливо спросил мужчина.
Ирина подозрительно глянув на незнакомца — мало ли напоит, а потом изнасилует и выкинет по частям где-нибудь в лесу, — всё-таки отхлебнула горячительной жидкости и закашлялась.
— Да, не бойся ты, я не маньяк, — успокоил Виктор, прочитав сомнения в её подозрительном взгляде, а душа от счастья трепетала, — я, вообще, думаю, всё хорошо получится. После такой славы, можешь смело начинать частную практику — клиентура потянется косяком, и прежние страждущие теперь тебя легко отыщут, и новые на такой популярности появятся. С преподаванием вопрос, конечно, спорный, но пройдёт немного времени, и всё
