– Отличный, кстати, аргумент в пользу того, что ты уже выросла, – заржал Алекс.
Я покраснела еще сильнее. Блин, ну почему в экстренных ситуациях на ум приходит такой бред?! По словам Поли, у меня, наоборот, должна просыпаться сообразительность! Ну и где она сейчас?!
В общем, пока я честно старалась придумать, как исправить свой предыдущий фолл, Алекс обнял меня за плечи и повел в гараж. И уже оттуда, через маленький предбанник, где у Соколовых хранились часто используемые инструменты (уверена, если бы не уборщица, здесь хранились бы все инструменты), мы вошли в кладовую.
Это было довольно большое полуподвальное помещение с низким потолком, заваленное всяким хламом. По углам висела паутина, кое-где на полу проступали пятна плесени. Сырой воздух пах тиной и чем-то химическим. Я поежилась и нашла глазами окно. Очень узкое и длинное, оно было вырезано в дальней стене. Недолго думая я попыталась к нему подойти, но Алекс почему-то решил, что это – плохая идея. Он не позволил мне включить свет, видимо чтобы не спугнуть незваного гостя, и потопал первым, грозно забросив на плечо какую-то железку из местного инвентаря. И на роже застыло такое мрачное выражение – ну чисто Александр Невский перед битвой со шведами. Я топала следом, поминутно вздыхая и ловя на себе мрачные взгляды «пионера». Мои робкие попытки намекнуть на то, что в каморке никого нет, отметались на половине первого слова. Видимо, Шурику очень хотелось поиграть в спецназ.
Ну, и кто из нас после этого не вырос?!
– Стой, Алекс. – Наконец мы подобрались к окошку. Нет, вопреки моим ожиданиям, оно не было открыто, да и замок работал как надо, но я точно знала, что сегодня кто-то здесь побывал. Легонько коснувшись рамы, я покачала головой: а ведь точно из «наших». Смертные оставляют другой след.
– Здесь кто-то был? – напряженным тоном уточнил братец.
Я нахмурилась:
– Не уверена…
И добавила про себя:
«Но ночью сюда стоит заглянуть…»
Нет, конечно, я не ожидала, что таинственный визитер вернется после заката, но если мама и смогла чему-то меня научить, так это тому, что никто не проделывает долгий путь лишь за тем, чтобы полюбоваться на предмет своего желания. Маги слишком ленивы и жадны, чтобы уйти ни с чем. Просто иногда следует чуточку подождать, и тогда следы их тщательно замаскированной диверсии можно будет обнаружить без особых трудов.
– Идем обратно, – предложила я. – Здесь больше не на что смотреть.
– Ты уверена? – нахмурился Шурик.
– Абсолютно. – И на сей раз я даже не солгала. Есть чары, которые нельзя разглядеть до того момента, пока они не будут активированы. Сейчас нам в подвале было ловить нечего.
Видимо, теперь в моих глазах отражалась железная уверенность, потому что Алекс покачал головой, но послушно отложил «оружие». Мы тихонько, чтобы не привлечь внимание семьи, вернулись на кухню, забрали уже порядком остывшие напитки и через другой выход опять спустились на минус первый этаж.
– Где вы были? – раздраженно спросила Полина, буквально сдергивая с подноса свой чай. – Мы уже заждались.
– Да так… – Я пожала плечами, с выражением косясь на подругу.
Она хмыкнула и вернулась к Егоркиному фотоаппарату, сообразив, что сейчас не время и не место задавать вопросы. Но я точно знала, что она добьется своего позже. Впрочем, даже если и не захочет – я все равно расскажу ей о своих подозрениях. Потому что мне очень нужен был ее совет.
– Кстати, ребята, – отхлебывая кофе, привлек наше внимание старший брат. – Мне тут позвонили. Вызывают на практику. Перелет в Лос-Анджелес и обратно.
– На практику?! – восхитилась Полина. – А на кого ты учишься?! Я тоже так хочу… Лос-Анджелес, фигасе…
– Я – пилот, – ухмыльнулся Егор. – И поверь, Полина, тебе бы не хотелось сажать вертолет в Ливийской пустыне или доставлять продукты полярникам на Северный полюс. Лос-Анджелес – это редкая возможность, скорее даже приятное исключение.
– Блин, до чего интересная у тебя жизнь! – протянула ничуть не смущенная готесса.
Я только улыбнулась: если Егорка хотел напугать подругу, ему следовало вспомнить акул, а не Ливийскую пустыню с ее враждебно настроенными племенами. Последних она воспринимала исключительно как персонажей Counter-Strike: чуток опасные, конечно, но такие заба-авные!
– Угу, – фыркнул братец. – Интересная, не спорю. Вот следующие три дня тоже будут очень веселыми. Короче, я завтра уезжаю, ребята. Вы уж тут поживите втроем, ок? Не ругайтесь, ешьте вовремя, спать ложитесь не позже двенадцати. Ева, ты поняла?
– Да что ж такое?! – Я всплеснула руками. – Мне уже шестнадцать!
– Да-да, – отмахнулся Алекс. – Мы помним: принц, Русалочка… Не волнуйся, брат. Я позабочусь о сестре.
– Э… – с кривой улыбкой поскреб в затылке Егор. – Я вообще-то хотел попросить Богдана, но если ты так настаиваешь… Ладно. Согласен. Только глупостей не делай.
– Какие глупости? – наигранно воскликнул Шурик.
А я посмотрела в его глаза и поняла, что за эти несколько дней стараниями братца на мою голову свалятся несколько ярких и, к сожалению, незабываемых «хеппенингов». Но потом взгляд упал на воодушевленно ковыряющуюся в фотоаппарате Полину, и я успокоилась. Потому что, если готесса не умерит свой пыл, Алекс может делать все что пожелает: следующие три дня я пролежу в постели, страдая жесточайшей мышечной крепатурой.
Тихо в лесу,
Только не спит барсук,
Этот барсук…
Тут я подула на ладошки, обняла себя покрепче и продолжила переминаться с ноги на ногу:
…Ждет, когда враг выберется из укрытия,
Быстренько с ним разберется
И отправится спать в теплую постельку!
При мысли об одеяле губы сами собой растянулись в широкой улыбке, а глаза мечтательно прикрылись.
О нет, эти коварные веки! Нельзя же так плотно смыкаться, когда впереди еще туева куча работы!
– Не спать, Ева! Не спать! – пробурчала под нос и едва не прикусила язык. Черт, ну почему не догадалась захватить с собой теплую одежду?! Эту промозглую кладовую можно было использовать как холодильник, а я сюда в ночнушке, халате и тапочках приперлась. У… дура! И главное: отлучиться теперь ну совсем-совсем нельзя. Иначе будет как по закону подлости: стоит партизану отвернуться, а фашистский шпион уже тут как тут.
А ведь я, между прочим, уже полтора часа вот так дрожала. Почти научилась танцевать степ, вспомнила все известные песенки…
Хотя нет, не все:
«Десять негритят, – дрожащим голосом пробормотала в такт притопыванию, – собрались пообедать, один вдруг поперхнулся – и их осталось девять…»
Ну, да, идеальная считалочка, чтобы тихонько провыть ее в темной кладовой, своей паутиной и плесенью до жути напоминающей склеп. Я ведь даже лампочку включить не могла: боялась случайно выдать себя братьям.
Девять негритят уселись под откосом,
Один из них заснул – и их осталось восемь.
Какому садисту вообще пришла в голову такая песня?.. Еще и дождь за окном начался… Блин, ну вовремя осень решила проявить характер. Хотя бы грозы не было! Не то чтобы я так уж сильно боялась громовых раскатов или ударов молний – я же не пещерный человек, в конце концов! Мне доподлинно известно, что «небесный огонь» – это не проявление божьего гнева, а обычное природное явление. Только все равно как-то стремно, особенно когда знаешь, на что способна молния даже куда меньшего заряда…
Опасливо поежившись, я отвернулась от окна и продолжила уже погромче:
Восемь негритят поплыли в Ноттингем,
Один из них пропал – и их осталось семь…
Гром все-таки грянул. Я застыла на полусогнутых, зажмурилась и закрыла ладонями уши.
Семь глупых негритят на дуб решили влезть,
Один из них упал – и их осталось шесть! —
протараторила на одном дыхании.
Шесть негритят пошли на пасеку гулять,
Одного ужалил шмель, их осталось…
Бабах! – раздалось как будто в метре над головой. Я взвизгнула и упала на колени.
– Негритята! – прохрипела, круглыми глазами глядя в пол. – Негритята… сколько вас там осталось?!
– Пять, – шепнули на ухо, накрывая плечи одеялом. И добавили с легким смешком: – Поднимайся, охотница…
– Алекс?! – ахнула в изумлении. Он обнял меня за талию и помог встать на ноги. Затем подумал и подхватил на руки:
– Ожидала увидеть кого-то другого?
– Нет, но… как ты здесь оказался?!
Он фыркнул и усадил меня на старый комод у стены. Подпрыгнул, умостился рядом, согнув ногу в колене, уложил на нее локоть, и с толикой сожаления уставился на меня:
– Все-таки тебе стоит придумать альтернативу этому вопросу.
– Чего?!
– Хех, – вздохнул заклинатель. – Забудь. Расскажи лучше, что ты здесь делаешь?
– Ну это… – насупилась я. – Мне так понравилась ваша кладовая, что я решила провести здесь еще немного времени.
