Ничего нового мы все равно не выясним.
Должно быть, Костя о чем-то догадался. Он взял меня за руку, тянувшуюся к ведьмовскому учебнику, опустил вниз и переплел наши пальцы.
– Значит, у нас есть целых два часа, – с непонятной интонацией произнес вампир.
Вторая его ладонь коснулась моего бедра. Пожалуй, платье все же было коротковатым…
Или в самый раз, подумала я, когда рука скользнула выше, пробуждая приятные ощущения.
– Я хочу быть с тобой, – прошептал Костя на ухо. – Прямо сейчас.
– И я, – задыхаясь от накативших эмоций, ответила я.
Он приподнял меня и усадил на стол, сметя оттуда все книги. Слетела и книга заклинаний, которую дала Сибилла, шлепнувшись на пол и раскрывшись на главе «Призыв демона». Чиркнув по нему взглядом, я тут же вернулась к строчкам.
Призыв демона! Ну как я не подумала об этом сразу?
– Костя, как ты думаешь, я смогу призвать демона?
– Под моим руководством – сможешь.
Разговаривая, он не забывал о действиях. Одно Костино движение – и мое легкое, на бретельках платье внезапно очутилось на полу, оставив меня в одном нижнем белье.
– Э-э… Так прямо сейчас – это прямо в библиотеке? – неожиданно смутившись, промычала я.
– У тебя есть возражения?
Вампир изучал меня восхищенным взглядом, не скрывая желания. Его глаза заволакивал туман, но совсем не тот, алый, как при виде крови демона. Этот туман страсти был мне хорошо знаком.
– Но замковый дух, домашние демоны… Вдруг они пройдут мимо? – попыталась возразить я.
– Они отвернутся, – не терпящим возражения тоном ответил он. – А потом, если ты захочешь, мы можем сделать это еще раз, в спальне.
Я посмотрела на Костю.
Чего я вообще медлю? С Максом у меня ничего подобного и близко не было. Да и сам бывший муж в подметки не годился вампиру с его строгой, сумрачной красотой и рельефным телом.
– Захочу, – ответила я, подаваясь вперед, в нежные руки Кости. – А потом ты поможешь мне вызвать демона?
Он приподнял бровь.
– Таких предложений девушки в нижнем белье мне еще не делали.
– Да я не в том смысле! – возразила я, чувствуя, как краска все сильнее заливает щеки.
Костя улыбнулся:
– Знаю. Но даже если бы в том, я бы все равно согласился. Знаешь почему?
Дыхание коснулось моего уха, перейдя в долгий поцелуй.
– Потому что ты самая невероятная женщина из всех, кого я встречал. И я тебя не отпущу, кто бы что ни говорил…
Мы собрались в саду возле замка, у белой беседки с колоннами в римском стиле. Днем отсюда видно зеленые Альпы, но сейчас, в темноте, все терялось на фоне черного неба. Лишь по маленьким группкам огоньков можно было понять, что вон там петляет автомобильная дорога, а вон там небольшой городок притаился на склоне горы.
Стояла полночь.
Я так и не поняла, это любимое время Терезы или действительно магия творилась легче, чем в другие часы. Ведьма просто пришла в половине двенадцатого, растормошила нас всех и заставила вылезти из замка, чтобы ровно к полуночи мы были готовы провести ритуал в саду.
Обосновала она это тем, что замок должен быть пуст, когда в нем меняют душу. Дескать, так будет спокойнее и для нас, и для новой души Серениты, которая может испугаться, переселившись из маски в огромное средневековое здание.
Сибилла, которую я на всякий случай позвала на ритуал, противоречия в этом не нашла, потому мы собрали все ингредиенты и направились в сад.
Костя держал меня за талию. Это выглядело заботливо, пока рядом не появлялись Марко или Драган – тогда жест становился вызывающим. Лишь тогда я сообразила, что нам с Костей стоило повременить с произошедшим в библиотеке, а потом и в моей спальне. Но было уже поздно, а задней мыслью все хороши.
Серб-дракон хмуро посмотрел на нас, буркнул: «Ага-ага, нет никакого соревнования», обернулся в ящера и скрылся. Изредка его силуэт появлялся над головой – Драган облетал Серениту.
Долгий взгляд младшего брата Костя выдержал молча, с достоинством. Затем Марко сплюнул и тоже куда-то исчез, отговорившись, что лучше посторожит нас, раз все равно не способен помочь в ритуале.
Что между мной и вампиром что-то было, поняла даже Тереза, которая оглядела нас и хитро, как настоящая старая ведьма, хихикнула.
Больше всего я беспокоилась за реакцию Сибиллы, но похоже, что Лоренцо навсегда отбил ей всю страсть к вампирам. При виде Кости прорицательницу отчетливо передернуло, а на мою попытку извиниться она со своей свойственной ей прямотой прошипела: «Да пошел он! Чертов ублюдок мог бы и заступиться за меня перед Лоренцо, а вместо этого сдал подонку. Я ему помогала десять лет, десять чертовых лет! Я бы на твоем месте сто раз подумала, спать ли с этой сволочью и вообще держать ли его при себе».
В глубине души я понимала, что она права. Мне следовало подумать не сто, а тысячу раз над тем, в какой момент я связываю жизнь с вампиром и зачем вообще это делаю. Но что-то как-то не вышло – подумать.
Подозреваю, это типично женское качество – подчиняться в такие минуты велениям сердца. А может, просто глупость, которая не зависит от пола. Полное затмение головного мозга, наступающее с влюбленностью.
Я ощущала, как доволен Костя, и мне нравилось, как его пальцы, когда он задумывался, принимались гулять по моей талии, спине, как ласково и нежно они касались кожи. В предыдущие два часа на меня вылилось столько страсти, которую очень сложно было заподозрить в холодном и строгом вампире. После жаркого поцелуя в Венеции я ожидала чего-то эдакого, но не представляла, что все будет так.
Это похоронило под собой все доводы рассудка. Напрочь. Мне даже казалось, что я сейчас начну выдыхать розовые пузырики-сердечки, которые будут с треском лопаться в воздухе, как в каком-нибудь американском мультике.
Слава богу, свежий ночной ветер на вершине горы остудил чувства и помог немного прийти в себя. Когда мы закончили зажигать поставленные в круг свечи на газоне возле беседки, я мыслила уже почти совсем трезво. Сибилла тем временем сминала в ступке травы. Из них должна была получиться мазь, которую следовало нанести на заклинателя, проводящего ритуал.
Тереза нервничала. Она могла бы зажечь свечи щелчком, но предпочла воспользоваться зажигалкой и в итоге обожглась, уронив ее в траву.
– Кур-рва! – выругалась ведьма, дуя на обожженный палец.
– Что-то не так, Тереза? – насторожилась я.
Уж слишком непривычно было видеть спокойную, уверенную в себе пожилую женщину такой
