Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5 - Вадим Валерьевич Булаев

что отвечать. В яблочко угодил спецотдельский. Защита разума – трюк одноразовый. Одноразовый – в смысле один раз сделал, и нормально. Силы почти не потребляет, поддержки и обновления не требует. Архиполезнейший предмет. Как в Египте заклинание задействовал, так и ходил, напрочь позабыв о его существовании.

На том и погорел. А Карпович, выходит, и другу секрет подчинённого не сдал…

– Ну, пусть… – неуверенно согласился инспектор, предполагая, что некоторые размытые уступки дадут фору для поиска оптимальной линии поведения. – Предположим… Допросите под препаратами.

Идею с полузаконной химией он выдал не зря. Хотелось посмотреть на реакцию македонца и послушать, что тот скажет. В том, что и такой вариант допроса заранее предусмотрен – Иванов не сомневался.

– Пичканье вас «сыворотками правды» – последнее, чего бы мне хотелось. Малую дозу вы проигнорируете как колдун, большая может привести к непоправимым последствиям. Проще говоря, на владельцах Силы она почти не работает без серьёзных побочных эффектов. Проверено.

– Печать?

– Не тот случай. Мне необходимо, чтобы вы рассказывали, а не отвечали на вопросы. Разные вещи. Я же, по незнанию, могу и не спросить о важном, пропустить краеугольную подробность. В теории можно, конечно, принципиально узнать, помните вы или нет, однако… это многое осложнит, углубив бездну вашего недоверия. Меня же не устроит любой ответ. Не помните – плохо, придётся основательно повозиться. Помните – велика вероятность того, что вы в приступе неконтролируемой ажитации выжжете себе мозг. Извините, я предпочитаю иные методы.

– Пытать любите? – понимая, что усугубляет ситуацию, пленник уколол македонца и с невинным видом пояснил, шипя от боли в животе. – Ну если сломать медициной не выходит, то остаётся или по старинке – ногти рвать, или вкусным пряником распропагандировать.

– Последнее, – голос Александроса подобрел. – Я хочу, чтобы мы вышли с вами отсюда лучшими друзьями, между которыми нет тайн.

– Ого!..

– Пока достаточно. Мотивы узнаете позже. Отдохните. Наши беседы только начинаются. Помните основное, – голова говорящего качнулась сначала вправо, потом влево, напоминая маятник часов с боем, – сбежать невозможно. Мы находимся на глубине двадцати метров от поверхности, в труднодоступных краях. Выход наружу всего один – через подъёмник. Однако если вы до него и прорвётесь, каким-то чудом справившись с сотрудниками, то результат вас разочарует. Запускается устройство исключительно по моему личному распоряжению, сверху шахту закрывает плита. Вам её не сдвинуть. И это не все сюрпризы. Честное слово, – зачем-то добавил пленитель, будто Серёга ему не верил.

Верил, ещё как верил! Не подвергая сомнению ни единое слово!

– Уведите!

***

В камере, завалившись на койку, инспектор принялся за анализ разговора. Занятие это, могло, конечно, и потерпеть, но уж очень хотелось отвлечься от боли в организме.

… Профессионально его обработали. Личные потоки Силы, всесторонне изученные в первую очередь, никаких внутренних кровотечений или разрывов не показали. Общий ушиб всего Серёги. Такого диагноза, конечно, в природе не существует, однако он подходил почти идеально…

 Лекарство – покой. С самовосстановлением придётся повременить, поберечь энергию. 

Спешить некуда, можно и потерпеть.

Неназванную причину заточения, сознательно упущенную македонцем, Сергей без малейших сомнений отмёл на задворки памяти. По всем канонам, его сейчас «маринуют», томят неизвестностью для пущей сговорчивости и зарождения сомнений. Интригу нагнетают.

Пускай… Вокруг полно и иных, мелких фактов для всестороннего изучения.

Например, закуривая в допросной (другого названия для помещения с охраной, столом и стульями подобрать не удалось), Иванов сначала понаблюдал за огоньком зажигалки – тот вёл себя классически, стремясь строго вверх, а затем стал усердно следить за дымом, пуская его то в ноги, то в потолок.

Вентиляцию искал. Зачем – парень и сам пока не понимал. Инстинктивно стремился собрать как можно больше информации о тюрьме, вникнуть в организацию и устройство. Никогда не знаешь, что пригодится впоследствии.

Клубы дыма стремились ввысь, немного изгибаясь к стене. Вытяжного отверстия рассмотреть не получилось, но если он под землёй, на глубине, то должны присутствовать подающие воздух вентиляторы, иначе дышать станет попросту нечем.

Наружные каналы и в камере, и в коридоре отсутствовали. Спрятаны в стенах? Каменных? Да легче лёгкого. Продолбили по чертежу выемку, скрыли фальшпанелью под цвет основного материала, оставив приточные лючки в труднодоступных местах.

Н-да, смысл есть. Для того же белкооборотня Ерохи любое отверстие – дорожка.

Предусмотрительно.

Гула лопастей не слышно, сквозняка особого нет. Однако воздух сухой, свежий. Если и есть установка, то расположена она далеко, не добраться.

Канализация уходит в пол… а дальше? Герметичный отстойник по принципу выгребной ямы с фекальными насосами и защитами от всего на свете?

Сто процентов.

На всякий случай принюхался. Ну да, ни вони, ни сырости, ни затхлости не ощущается. И это при том, что зима на улице.

Где такое возможно? Тёплая заграница? Допустимо…

Обмозговав проблемы воздухоподачи, инспектор переключился на тюремщиков.

Кожа полностью закрыта униформенными комбинезонами, на руках – перчатки. Головы в шлемах. Для чего?

Для защиты.

Тогда от кого? От него… Александрос про фокус «дерево» знает, позаботился о безопасности подчинённых.

Интересно, из чего одёжка охраны сделана? Обычная ткань откачку жизненных сил останавливает примерно как малолитражка танк. Несколько слоёв – сильнее, но вертухаи не в дюжине штанов передвигаются. Загадка… Проверить?

Глупую мысль пресёк засаднивший бок, откровенно намекая владельцу на чрезмерное любопытство, чреватое новыми побоями.

… Посмотрел Иванов и на ауры всех присутствующих в допросной. У тюремщиков – яркие, колдовские; у македонца – самая мощная. Вот ведь непруха!.. Он никогда не интересовался – колдун Александрос или нет? А это могло бы многое объяснить и подсказать.

Значит, условно будет колдун. Тогда он гораздо опаснее.

Что ещё?

Лупили его без всякой Силы, обычными для тюрем способами: руками, ногами, палками. Никто разум не отключал, никакой артефакт не избирательно не шарахнул. Если откинуть нервное потрясение прекрасномордого, в шоке позабывшего о возможностях персональной Печати и способной вырубить бунтаря в одно касание, то получается… получается…

Вздрогнув от промелькнувшей догадки, Сергей создал на ладони сгусток Силы размером с горошину и мрачно отметил, как он тает на глазах, будто льдинка в горячем коктейле.

Торопливо попытался убрать – не смог. В белёсый шарик словно вцепились невидимые клещи, остервенело удерживая его и не давая впитаться в руку. Тогда инспектор принялся считать:

– Раз, два, три…

На цифре восемь шарик исчез окончательно. Растворился бесследно.

– Излишки конфискуются…

Новая попытка изучить свойства окружающих стен едва морально не убила. Повторно созданный сгусток, по объёму сходный с мячиком для пинг-понга, закончил испаряться на счёте «пятнадцать», оставив в наследство усилившуюся слабость.

Закономерность прослеживалась примитивная: чем больше энергии Жизни вне человеческого тела, тем быстрее её «конфисковывают». Но происходит это не моментально, требуя какого-то времени. В подтверждение теории свидетельствовал и тот факт, что шлепок служебной меткой по башке македонца сработал как надо.

По-видимому, не успел запуститься механизм защиты.

Тогда почему он жив? Каким образом изымающие артефакты, или что там вместо них используется, отделяют то, что