– на ваше, что вы не станете преследовать Жана.
Услышав свое имя, парнишка трепыхнулся. Тщетно – высокий, крепкий, следящий за физической формой Марко легко его удержал бы, даже не будучи вампиром.
Взгляд на Жана заставил меня проникнуться к инквизиции еще большим отвращением, чем раньше. Он же почти ребенок! Кем надо быть, чтобы посылать в бой мальчишек? И как ему задурили голову, что он согласился атаковать деревню с мирными жителями, убивать женщин прямо на глазах их детей? Я бы еще поняла, почему кто-то может ненавидеть Лоренцо. Но отдать приказ убить Беатриче?!
Я стиснула кулаки. Пора положить конец всему этому безумию.
Лоренцо уже начал говорить что-то о том, что из деревни никто не уйдет, но я его перебила:
– Марко, отпусти мальчика. Мы не дикие звери и не инквизиция, чтобы убивать подростков, женщин и стариков.
Лоренцо скорчил презрительную гримасу.
– Начнем теперь отпускать врагов, которые сами пришли к нам прямо в руки?
– Врагов? Их на нас натравила Тереза! – возмутилась я. – Не просто одна из нас, а человек, годами руководивший общиной! Что от нас останется, если мы будем решать проблемы убийствами? Хватит крови, Лоренцо. Вы и так уже наломали дров – сначала с Сибиллой, потом с желанием во что бы то ни стало атаковать штаб инквизиции. Давайте хоть раз попробуем решить все мирно.
Мои слова встретила мрачная тишина. Никто не хотел решать все мирно. Драган, прижимающий руку к плечу, был злым из-за того, что его ранили. Раду сверлил красными глазами Дитриха, наверняка уже представляя его в виде чучела над камином. Лоренцо вообще только дай пролить чью-нибудь кровь. Остальным испортили праздник, пытались убить их соседей и друзей. Виноватые должны за это заплатить.
Марко неожиданно убрал руки от молодого инквизитора и толкнул его вперед. Жан, по инерции спустившись вниз по ступеням крыльца, обернулся и ошарашенно посмотрел на вампира. Ладонь мальчишки потянулась к шее, как будто он не верил, что его освободили.
– Хозяйка говорит – я делаю, – громко сказал Марко, как ни в чем не бывало отряхивая руки.
Я тихонько перевела дыхание. Все же он не такой дурак, каким его многие считают.
Жан оглянулся на нас, затем на Дитриха.
– Как только доберешься до машины, позвони, – сказал немец. – Ты знаешь как.
Мальчишка медленно, продолжая следить за нами, сдвинулся к воротам. Чем дальше мы становились, тем больше ускорялся его шаг. Оказавшись за бывшими крепостными стенами, он окончательно перешел на бег и стремительно пропал из виду.
– Отпусти Сибиллу, Дитрих, – приказала я.
– Не так быстро, – огрызнулся колесничий. – Сначала звонок от Жана, потом ваша ведьма. Мне не нужно, чтобы вы перехватили его сразу за воротами.
Я равнодушно пожала плечами, игнорируя сверлящий меня взгляд Лоренцо. Кажется, у вампира скрипели зубы от злости, но я не собиралась менять приказ. Еще не хватало на моих руках крови одураченных подростков. Если раньше дела в общине решались именно так – что ж, понятно, почему инквизиция нас на дух не переносит.
Прошло около двух минут напряженного стояния в замковом дворе. Никто не то что не двигался, а, кажется, даже не дышал. В кустах пели сверчки – удивительно, за все время в Италии я услышала их первый раз. Слабый ветер шевелил листьями магнолии, разнося повсюду сладковатый запах ее цветов. Если бы не это, можно было бы подумать, что шел фильм – и вдруг его поставили на паузу, заставив людей в кадре застыть навечно в одной и той же позе. Лишь Харальд перехватил поудобнее топор, устав держать тяжелое оружие на весу.
Все, абсолютно все взгляды были прикованы к Дитриху. Наконец в его кармане завибрировал телефон. Один сигнал, второй. Затем пауза. Еще одна длинная вибрация. Тишина.
А затем фильм сняли с паузы.
Дитрих резко развернулся и оттолкнул Сибиллу, практически швырнув ее в Раду. Маневра не вышло. Вскрикнув, она растянулась на траве, но дальше за предсказательницу можно было не беспокоиться – в худшем случае она при падении испачкалась. Немец сдержал обещание. Проблема была в том, что насчет него самого никто ничего не обещал.
В ту же секунду к Дитриху рванулись почти все, кто находился во дворе. Ближе всех к нему был Раду, и он же успел первым.
Вампир передвигался со сверхъестественной скоростью и возник у левого плеча Дитриха неожиданно. Тот каким-то образом оказался к этому готов, блокировав удар предплечьем. От второго удара он просто уклонился, параллельно попытавшись ранить Раду. Только гоняться за вампиром с ножом – это все равно что пытаться порезать ветер.
Ну, или пробить зубочисткой каменную стену.
Я видела несколько раз, как тренируется Марко. Гибкий и подвижный вампир делал ставку на скорость и мельтешил так, что я быстро уставала следить за его перемещениями-телепортациями.
Раду был не таким. Высокий, стройный, с приятной внешностью, он все-таки не мог поразить такой же развитой мускулатурой, как Марко, или широкими плечами, как Драган. Тем более его нельзя было сравнить с гигантом-немцем, который в детстве наверняка брал пример со Шварценеггера. Адвокат производил ровно такое интеллигентное впечатление, какое должен производить адвокат.
Во всяком случае, пока я не увидела его во время схватки. Я не сразу смогла подобрать подходящее определение к тому, как он дрался. Этим словом стала «неотвратимость».
Раду даже не стал уворачиваться от удара ножом. Просто перехватил руку Дитриха и выкрутил ее так, что охнувший немец выронил оружие. Теперь стало ясно, что первые два раза Раду не промахивался. Он заставил противника поверить в собственное превосходство, и тот мгновенно подставился, вместо того чтобы уходить в оборону и испытывать вампирское терпение.
Инквизитор старался вывернуться, но это было бессмысленно. Раду вертел его как куклу. Изящное движение – и громадного немца выгнуло дугой. Удар по ногам – и он уже стоял на коленях.
Я слишком поздно поняла, чего добивается Раду. Только когда он наклонился над инквизитором и брызнула кровь, до меня наконец-то дошло, что его цель – не схватить противника и не просто избить. При первых же алых каплях, появившихся на мощной шее Дитриха, глаза всех вампиров во дворе жадно заблестели от предвкушения. И в самом деле, какую еще смерть заслужил убийца их сородичей, если не быть выпитым досуха?
– Костя, хватит! – выкрикнула я. – Отпусти его!
Послушает ли он? Я боялась, что нет. Однако Раду оторвался от Дитриха и поднял на меня удивленный взгляд.
Инквизитор этим тут же воспользовался. Его шатало, но яда, впрыскиваемого вампирскими зубами, явно оказалось маловато, чтобы
