сразу точно осознала — его нет не только в спальне или в доме, его нет как-то очень по-другому.
— Алька! — позвала я, пошлепав босиком в сторону санузла, и с опозданием сообразила, что слугу-то отправила в круиз с мамой и Ленкой, и его тут быть не может.
— Здрава будь, хозяйка! — вместо этого раздался густой басок домовика, и он поклонился мне, появившись как всегда из стены. — Позволь доложиться: все в дому твоем справно было, никакого убытку не учинилось, пропаж не случилось, гостей было преизрядно, письма, ими оставленные, в кабинете твоем чин по чину хранимы.
— Здравствуй, Никифор! Спасибо за работу твою исправную. А Лукин когда ушел?
— Дык, еще вчерась вечером, как только домой тебя доставил и в опочивальне уложил. Еще и сумеречного нашего прихватил.
— Как это? — удивилась я.
— Так ты же повелела Фанирсу его воле служить, когда логово заимца поганого искали, а обратного приказа не было. — Никифор уставился на меня настороженно. — А амфиптер существо подневольное, не гневайся на него за то…
— Да не переживай, — отмахнулась я и нырнула-таки в санузел. — Позвоню Даниле и спрошу.
Позвонила, никто не ответил. Позвонила еще — абонент вне зоны. Нет, ну что за…! Лукин, зараза, ты еще и прошлому своему финту ушами не озвучил достойной отмазки, а уже что-то новое затеял!
“Амфиптер на задании. Не призывай. Вернусь — все объясню. Клянусь” пришло сообщение, когда я уже сидела за столом с кружкой кофе.
— Клянешься, что вернешься или что объяснишь? — пробормотала, изумленная самим тем фактом, что Лукин в принципе употребил слово, которого избегал всячески сам и поучал меня. Потому как в подлунном мире все сказанное вслух имеет вес, не говоря уже о написанном. — И понравятся ли мне твои объяснения?
Взбодрившись немного, решила набрать маму и узнать как проходит их круиз, заодно и рассказать о своих новостях. Но и тут меня ждал облом.
— Люсенок, привет, моя родная! — радостно откликнулась мама, явно пытающаяся перекрыть повышением голоса фоновый шум, — Доча, не могу говорить, плохо слышно тут. Прилетаем сегодня, думаю, часов в шесть вечера у тебя уже будем, тогда и поговорим.
И связь оборвалась. Чего?! Какое прилетаем? Число сегодня какое? Глянула еще раз для верности на экран. Ну, все правильно. Они же еще неделю плавать должны. Блин, случилось что-то. Что? Ленка на кого-нибудь напала? на них кто-то напал? Или… или что?! Зараза, я же теперь ногти до основания сгрызу и на локти перейду. Голос у мамы вроде веселый был, не расстроенный и не испуганный. Вот как теперь дождаться-то? Еще и Данила этот пропал.
“Просто напиши мне: все ли с вами хорошо” — отстучала я торопливо на этот раз сестре.
“С нами все хорошо”
“Почему тогда возвращаетесь?”
“Так надо. Не переживай”
О, да офигеть какой замечательный совет, сестричка! Ну, я тебе вставлю при встрече. Всем, блин, вставлю. Я такое теперь могу. Шучу, конечно, но что за фигня опять происходит? Неужели и дня покоя мне не будет?
Ладно, потерплю, подожду, посмотрю. Занять себя чем-то нужно просто, вот только чем. Книги читать — бесполезно, смысл не дойдет, и в мозгах не закрепится. Спуститься на тренажеры тоже нет желания, да и сил — накрывшее еще там на дороге измождение хоть и превратилось уже в простую усталость, но она была такой всеохватывающей, что и кружку ко рту подносить чудилось серьезной физкультурой.
— Хозяйка, к тебе пришлица! — прогудел Никифор из угла.
— Кто?
— Честь по чести поклонилась дому нашему и ведьмой странствующей Екатериной Вяземской назвалась. Принять изволишь?
— Изволю, — вздохнула я, не представляя, зачем бы этой ведьме ко мне приходить.
Уже стало известно о том, что я сделала с Василиной, и она отомстить хочет? Но на моей территории это невозможно. Чего гадать, сама скажет, как раз и время убью.
Спустившись в холл, я увидела привлекательную женщину средних лет. Открытое лицо, прямой взгляд, настороженный, но без затаенной агрессии, кажется. Одета довольно просто, не с тем откровенным шиком и выпячиванием своих достоинств, какое мною было прежде замечено за ведьмами. На шее пара амулетов, похоже, но никаких десятков перстней, унизывающих пальцы в два слоя, и крикливого маникюра. Такое чувство, что она прямо из соседнего офиса небольшой фирмы какой-то забежать решила.
— Здравствуйте, — поздоровалась первой. — С какой целью пожаловали, госпожа Вяземская?
— И вам здравия и благополучия желаю от чистого сердца, госпожа Казанцева, — женщина приложила руку в район упомянутого сердца и склонила голову, а потом снова уставилась на меня с живым любопытством, мне даже неловко стало. — Я к вам с просьбой.
Указала ей жестом на дверь приемной. Сели, я приподняла брови, предлагая женщине излагать.
— Я — странствующая ведьма-травница. — Ага, уже в курсе. — Думаю, не нужно объяснять, почему.
— Эмм… вообще-то нужно.
— Ах, да, Заэв сказал, что вы не слишком в курсе и не вникаете особо… — нахмурившись пробормотала она. Ну, вот вам и информация, по крайней мере — она тут с подачи Захельмахера. — Дело в том, что у меня… ну скажем, не сложились отношения с прежним руководством местного ковена. У нас не совпадали взгляды на стоимость услуг. Я не бессеребренница, лгать не стану, всем на что-то нужно жить, но бывает же, что человеку помощь очень нужна, а возможности оплатить по установленной ковеном цены у него нет.
— Понимаю и знаю, что такое сплошь и рядом.
— Вот! — обрадованно подалась вперед визитерка. — Мне сказали, что вы поймете и поможете.
— Так, погодите, — выставила я ладонь, тормозя зачастившую посетительницу. — Я понимаю, что денег на помощь подлунных в достатке есть не у всех обратившихся, но это не причина отказывать им, когда дело касается угрозы жизни или здоровью. Но вот чем я вам, исходя из этого, могу помочь…
— Ну, как же! Вы ведь связаны любовными узами с новым главой ковена! Понимаю, явиться к вам вот так — наглость, и вы не обязаны, но, пожалуйста, замолвите за меня словечко. Быть ведьмой одиночкой очень нелегко, госпожа Казанцева! Ведьма без ковена за спиной постоянно рискует быть захваченной и подчи…
— Что? — опешила я.
— Вы разве не знаете, что другие подлунные постоянно пытаются заполучить одиноких ведьм в услужение? — зачастила
