женщина, отчаянно сжимая ручки своей сумки. — Когда ты без защиты ковена, то кто угодно может попытаться напасть и убить ради поглощения си…
— Стоп, это-то я знаю. Что вы сказали обо мне и новой главе ковена?
— Новом… — видимо машинально поправила она меня. — Но разве… Вы и Черный Лис… Я неверно поняла, да?
Понять и ответить мне помешало новое появление домового.
— Хозяйка, к тебе пришлец!
Ну, наконец-то!
— Лукин? — вскинулась я.
— Нет, хозяйка, диспашер то.
Хм… ну ладно, сойдет и он в качестве источника информации.
— Зови его к нам.
— Ох… Я видимо очень уж торопилась, — поежилась в явной неловкости Вяземская.
— Сейчас разберемся.
— Ой, как же я рад видеть вас, наша дорогая-дорогая и весьма-весьма состоятельная госпожа Казанцева! — начал, едва нарисовавшись в дверях, диспашер. — Вы просто сладкий цимес для моих глаз!
— И вам здравствуйте, Заэв Ааронович. А степень вашей радости как-то связана с моей состоятельностью, полагаю?
— Всенепременно обычно, но не в вашем случае и не по сегодняшнему поводу. О, Катерина, и вы уже здесь! Надо же, обогнать диспашера, спешащего заработать себе на немно-о-ожечко мацы и капельку фалафеля, на такое мало кто способен! — всплеснул он руками, и моя гостья смутилась окончательно. — Госпожа Казанцева, поверьте мне, не юному, но очень-очень еще немедлительному, когда дело доходит до чуть-чуть порадовать себя и многочисленное потомство новым ноликом на счету — такой подвиг расторопности со стороны Катерины достоин вашей благосклонности и нескольких словечек, нашептанных на ухо господину Лукину. Тем более, что вы сейчас ничем не рискуете — отказать в такой момент он не сможет ни за что на свете, а Катерина в последствии будет платить вам за каждое это словечко полновесной монетой. Немного, она же у нас тоже со странностями, больная на милосердие, не так серьезно, как вы, но однако же. В общем, деньги лишними не бывают.
— Да-да, вы не думайте, я не попрошайка какая-то, я готова пла… — снова встрепенулась и полезла в сумку ведьма.
— А ну стоп! — гаркнула я и хлопнула по столу ладонью. — Да что это такое-то? О чем вы все речь ведете? Какие словечки за деньги, и при чем тут Лукин?
— О-о-о, Катенька, мы, похоже, немно-о-ожечко побежали впереди паровоза, — пробормотал после полуминутной паузы Заэв Ааронович. — Госпожа Казанцева, я так понимаю, что Черный Лис еще не поведал вам за последние новости и грядущие фундаментальные изменения?
— Новости?
— Ну, таки да! Что-то мне подсказывает, что он хотел бы быть первым, кто сообщит их, и желал бы сделать это лично, но, как говорится, кто первый пришел — тому и вся радость за чужой счет.
— Заэв Ааронович! — зарычала я, уже выходя из себя. — Лукин что, умудрился как-то стать главой ковена?
— Ну вот, видите, вы сами все озвучили, госпожа Казанцева! Никто теперь мне не поставит на вид за излишнюю болтливость.
— Когда? — продолжила я ошарашено таращиться на обоих визитеров. — И как?
— За как я вам ничего не расскажу, такие вещи в ковене в тайне держат, но насколько слышал самым кра-а-аешком уха — нужно предъявить доказательство победы над прошлой главой или как-то так. А насчет когда — так уже три часа как новость пошла гулять среди подлунных. Так что, смею вас заверить, госпожа Казанцева — мы с Катериной только первые ласточки, и грех нас не вознаградить за расторопность. Вскоре под вашими дверями будет топтаться толпа разных шлимазлов, не нашедших общего языка при правлении Марии и ее дочурки, и питающих надежды на улучшение своего плачевного положения при новом.
— Ничего не понимаю… Почему они ко мне-то должны приходить?
— Ну как же, это же понятнее некуда. Впервые за уйму лет у руля ковена встал мужчина, и многие предвкушают большие изменения. И еще понимают, что ковеном правит-то мужчина, но мужчиной правит женщина, в чьей постели он ночует. Лукин теперь высоко, поди достучись или допросись выслушать. А за вас слухи разные ходят, может, и свезет разжалобить, если просить слезно и сопливо или подарками задобрить, — диспашер тараторил быстро и как-то размеренно одновременно, будто стремясь заговорить меня до отупения во избежании взрыва. — Но шо нам сейчас переживать за эти будущие мелкие неудобства, давайте поговорим о приятном заранее. У меня до вас просто феерично роскошное предложение выбрать для ваших грядущих празднований заведение моего двоюродного брата Абеля. Ах, что там за обстановка — дворец фараонов, а не ресторан! А кухня! Клянусь, вы проглотите языки от удовольствия и сможете только молчаливо аплодировать его шеф-повару, если еще и пальцы не съедите, облизывая с них хумус!
— Погоди, Заэв. Госпожа Казанцева, могу я на вас рассчитывать? — перебила словесную диарею диспашера Катерина.
— Хозяйка, к тебе пришлецы, — пробасил Никифор из угла. — Много.
Мама… Да я с ума сейчас сойду!
— Значит так! — поднялась я из-за стола и решительно пошла к выходу из кабинета. — Заэв Ааронович, Катерина, я вас услышала и обещаю, что приму решение по вашим вопросам. Но не раньше, чем обсужу все с Лукиным. Сверх этого обещать ничего не стану. Буду неимоверно признательна, если вы озвучите тоже самое и всем, кого встретите снаружи или решите случайно-нарочно надоумить явиться ко мне. Пусть оставляют записки со своими просьбами, вопросами и контактами под дверью. Я их изучу и рассмотрю в …э-э-эм… порядке поступления и важности, степень которой определю сама. За сим должна откланяться. Желаю вам удачи в делах и все такое.
— Ой, да не извольте беспокоиться, госпожа Казанцева, исполню ваше пожелание в наилучшем виде! — ответил мне вслед диспашер и у меня промелькнула мысль, что как-то очень уж довольно прозвучал его голос, но додумывать я ее не стала.
На том отважно сбежала, мотнув бегом вверх по лестнице. Очутившись на кухне, осмотрелась и решила заняться готовкой, ну не сидеть же пялясь на часы. Тем более, толком освоить кухню еще и не случалось после ремонта и переноса ее из подвала в бывшую огромную столовую. Вечно же муштра и тренировки под руководством Лукина, да Алька с таким видом пялящийся, будто я не готовила, а в душу ему гадила. Развернуться решила всерьез, заморочившись на борщ, гречку с грибами, пирожки
