и холоде станет просто стыдно.
Из домов рабочего поселка я выбрала дом Фицы. Сперва она испугалась такой ответственности. Но я смогла ее убедить, что ничего страшного не происходит – посмотрят и уйдут. Глядишь, и у себя такое жилье начнут строить.
После родов Фица чуть располнела и похорошела. Так что в дверях домика гостей встречала очаровательная девушка, аккуратно причесанная, румяная и здоровая.
Дом состоял из двух маленьких комнат. В одной чистенькая кухонька с плитой и блестящей медной посудой, во второй – что-то вроде гостиной. Простые кресла с мягкими шерстяными подушками, обеденный стол и диванчик. Тут же был отгорожен угол, где возился с игрушками пухлощекий спокойный малыш. Леди Кароль даже не поленилась подняться в спальню, которая располагалась в мезонине.
Потом осматривали общие бани. Одну для мужчин, другую для женщин. В честь приезда гостей сегодня они были пусты. Я объяснила, почему мне выгодно платить зарплату банщикам, которые и топят через день, и воду доставляют бочками. Сходили и посмотрели Общинный дом. Я объяснила, зачем он нужен. Маркиз периодически диктовал своему секретарю, и тот записывал.
В общем, время мы провели с пользой, грех жаловаться.
Вечером, после ужина нас развлекала песнями под кифару леди Ровена. И лорд Ливон, посматривающий на Ровену маслеными глазками, взбесил меня окончательно! После того, как гости разошлись, я решила забежать к ней и поболтать. Просто так, на всякий случай… Кира, нагруженная подносом с чаем и вкусняшками, шла следом. В дверях Ровены торчал многократно сложенный лист бумаги.
Если это то, что я думаю, я этому господину лично вырву все, до чего дотянусь!
И, кстати уж, не сам же он сюда это повесил? Значит – кто-то из прислуги!
В дверь я постучала – и была удивлена реакцией Ровены: она вдруг смутилась! Сто раз мы сидели по вечерам и болтали вместе то у нее, то у меня. Обсуждали дела замка и мастерских, просто трепались о всяких дамских штучках… Что не так в этот раз? Письмо выпало, когда Ровена открывала мне дверь. Свою горничную она уже отпустила и была одета в домашний красивый халат. Кира оставила поднос и ушла. Я разливала чай, а Ровена, извинившись, отошла к настенному канделябру и читала записку. И розовела от смущения.
– Я рада, что ты пришла, Катрин… Мне хотелось бы поговорить с тобой.
– Бери чай, дорогая, и вот еще пирожные от гвайры Рады, твои любимые. А поговорить с тобой я всегда рада, ты же знаешь!
– Лорд Ливон… понимаешь, мне кажется, он ухаживает за мной!
– Ну, я бы не удивилась такому. Ты молода, умна, очень красива. Любой будет ухаживать за тобой. А памятуя твою мастерскую – ты еще и богата. Он что-то предлагал тебе?
– Он, знаешь… Он такой романтик!
– Почему ты так думаешь?
– Ну, он сказал, что ты от него не в восторге из-за его замечания нерадивой горничной. И просил не говорить тебе о наших с ним беседах. Ему нравится тайна, так он сказал. И… он просит о свидании наедине!
Скотина! Нет, лорда я понимаю. Богатая красавица-жена хорошего рода и тесно связанная с герцогской семьей всякому нужна! Я бы даже могла понять его вопрос по поводу возраста горничной. Ну, нравы здесь такие, это совершенно обычно – использовать горничных для своих нужд. Ни один мужчина не увидит худого! Но ведь эта тварь пытается врать уже сейчас и вбивать клинья между мной и Ровеной!
– Понимаешь, Катрин, он очень красивый и любезный кавалер! А еще нежный и добрый! Пока вы смотрели мастерскую и дома у замка, он развлекал меня беседой и многое рассказал о себе. Мне его так жаль, его никто не понимает!..
Ровена смотрела мне в глаза и ждала от меня… Одобрения? Уверений, что я тоже готова пожалеть одинокого лорда?
Твою ж налево! Как так быстро-то? А с другой стороны, дорогая графиня, чего ты ждала? Ровена молодая здоровая женщина. Вряд ли муж приводил ее в восторг. Она даже не понимает сейчас, что это не симпатия, а просто гормоны играют!
Ну, помогай бог!
– Ровена, как давно ты меня знаешь?
– Почти два года, Катрин.
Она явно удивилась вопросу.
– Хоть раз я солгала тебе?
– Нет, конечно нет! Я благодарна тебе безумно, я же не ребенок и понимаю, от чего ты меня спасла!
– Ровена, я сейчас не о благодарности. Я о доверии. Ты доверяешь мне?
– Да. Больше, чем кому-либо!
– Тогда послушай меня, пожалуйста. Надеюсь, выводы ты сделаешь сама. Я разговаривала с лордом Ливоном только один раз. В присутствии трех мужчин, сопровождающих маркиза. Все они находятся у него на службе. Думаю, маркиз Крайт не откажет мне в маленькой просьбе. Завтра ты узнаешь, о чем была наша с ним беседа. Эта записка у тебя в дверях – она от лорда?
– Да! Там стихи в мою честь!
– Ты писала ему хоть что-то?
– Нет, Катрин… Когда бы я это сделала?
– У меня к тебе просьба, Ровена…
– Все, что смогу, я для тебя сделаю!
– Ложись сейчас спать, ни в коем случае ни с кем не общайся до завтрашнего утра. И не отправляй ответа на эту любезную записку. А завтра, до утренней трапезы, приходи в мой кабинет. Договорились, золотце? Сделаешь?
– Мне нетрудно будет это сделать. Я обязательно приду.
– Спокойной ночи, Ровена. Пошли тебе господь сладких снов.
– И тебе, Катрин…
Первое, что я сделала, дойдя до кабинета, – вызвала капитана Кирка. И мы установили охрану на ночь у входа в покои Ровены и под ее окнами. От греха, как говорится…
Дальше все было делом техники. Маркиз недовольно поморщился, но согласился мне помочь. Он сидел в моем рабочем кабинете, мы с Ровеной стояли за красивой ширмой, которую принесли из ее спальни рано утром. Мы даже не сидели, чтобы угол комнаты за ширмой не наводил на мысль, что там кто-то скрывается. В кабинет их вызывали по одному, и каждый побеседовавший сопровождался лакеем через другую дверь. Может, тут я перестраховалась, но уж лучше так!
Все сопровождающие маркиза, в том числе и сам лорд Ливон, выдали одну и ту же версию – да, слегка облагороженную им, но с усмешкой над моим благочестием преподнесенную его товарищами.
– Вы довольны, леди Катрин? Я вполне понимаю ваше возмущение поведением лорда Ливона. Негоже говорить такое молодой замужней даме. Он вел себя дерзко. Я готов его наказать, как вы потребуете!
– Нет-нет, господин маркиз! Не стоит портить гостям настроение. Давайте пойдем завтракать! У меня очень строгая повариха,
