к столу. Ужин, надо сказать, затянулся. Долго разговаривали о хозяйских делах, потом Ровена велела принести кифару, которая путешествовала вместе с нами в надежном кожаном чехле, и пела, чем бесконечно порадовала барона.
– Вот, медведище ты, я говорила – надо девочку пению учить! Вот выйдет замуж, а мужа-то развлечь и не сумеет! А смотри-ка, как душевно петь-то можно!
– Ладно, Мальда, ладно… Не ворчи! Будет ей учитель. До свадьбы еще долго, успеет научиться…
Лорд Ирус только жмурился от удовольствия. Пела Ровена и в самом деле прекрасно.
На серьезный разговор с баронессой время я нашла только на следующий день. Госпожа Мальда слушала внимательно, не перебивая. И про «годы уходят», и про «хлыщ нахальный», и про все остальное. Кивала головой и явно начала уже понимать, зачем мы приехали.
– Мужа бы ей хорошего, бедняжке…
– Да я бы и рада, леди Мальда, но ведь не так я хорошо в людях разбираюсь. А она теперь не такая уж и бедная. У Ровены своя мастерская, и прибыли она получает побольше иного барона. Боязно, что позарится на все это какой-нибудь прохиндей…
– Подумаю я, леди Катрин, подумаю. Не беспокойтесь. Есть и в соседях у нас хорошие люди, да и через недельку барон Ланд приедет. Ну, в гости к мужу, но и невесту проведать. Всяко не один он будет. Он и в прошлый раз приезжал с друзьями. Найдется и баронессу с кем познакомить. Я так понимаю, за большим богатством она не будет гнаться?
– Думаю, леди Мальда, не будет. Большое богатство у нее уже было… Счастья бы ей.
– Ну и погостите подольше, что вам в зиму одним в замке у себя скучать? А до весны, глядишь, и выберет себе леди кого-то по сердцу… У нас ведь, леди Катрин, дай вам бог здоровья и счастья, хозяйство-то налаживается! И долги мы все пораздавали, и мастерскую уже почти восстановили. Ну, пока поменьше, чем до войны, но и это уже счастье. Я и на приданое Мирине откладываю. Муж ей хороший достался, но не из богачей. Так что все пригодится в хозяйстве. А ведь все мазь ваша, леди Катрин. Все с нее началось! Так теперь нам и гостей принять не стыдно, и на охоту соседей приглашаем. Чай, не последний кусок хлеба на стол-то ставить будем. Так что оставайтесь подольше, дорогая вы моя, здесь вам всегда рады!
И мы остались подольше…
Баронесса была изумительная хозяйка. Слуги слушались ее беспрекословно, не столько за содержание и еду, сколько за добрый нрав. В гости заезжали соседи, не каждый день, конечно, но часто. Были среди них и семейные, и холостяки, и вдовы. Всем леди Мальда находила доброе слово, интересные новости и занятия. Да что там, она даже леди Калии ухитрялась найти дело и держать подальше от нас с Ровеной! За что мы обе были ей благодарны.
Приехал барон Ланд, невысокий, коренастый и неуловимо похожий на барона. Мирина краснела и смущалась, барон смотрел на нее и улыбался. Славная получится пара.
Мужчин баронесса вкусно кормила, отпускала с мужем поохотиться, несколько раз устраивала танцы для гостей. С женщинами щедро делилась рецептами и домашними хозяйственными секретами, показывала новые узоры для вышивки – целый набор модных рисунков из столицы подарил Мирине жених – и подешевле, как своим продавала глицерин.
Мы все много рукодельничали и болтали, Ровена с удовольствием пела почти каждый вечер, и через некоторое время я заметила, что самый дальний сосед, мрачноватый барон Редж, стал очень частым гостем. Нет, ухаживать-то за Ровеной пытались многие, но она так равнодушно держалась, что кавалеры быстро находили ей замену среди подруг Мирины и нескольких симпатичных молодых вдовушек.
А вот барон Редж ухаживать не пытался, но и глаз с нее не сводил. И хотя от его замка путь был почти два дня, но, уехав, через три-четыре дня он неизменно возвращался.
Информацию о нем от леди Мальды я получила самую исчерпывающую. Не бедствует, но и не слишком богат. Есть хорошие пахотные земли, небольшой лес и две реки. Славится поместье садами. Яблоки и груши у них лучшие в герцогстве, а то и в королевстве. Вдовец.
Жена умерла родами четыре года назад. Воспитывает дочку. Родня жены пыталась было забрать малышку Цинию, но он не позволил. Хоть и разрешил навещать, как соскучатся. Дочку балует и любит. Даже, говорят, учителя ей нанял, хотя она еще и крошка. И жену любил, после смерти ее долго горевал.
Прихрамывает потому, что ранили на войне в ногу. Раньше хромал еще сильнее, ходил с палкой и на лошади не мог сидеть. Потому и выжил, что последние два года войны дома был. А сейчас вот расходился понемногу, на коне уже сам сидит. Мужчина он крепкий, лет ему – тридцать два от крещения.
– В гостях? Ой, леди Катрин, в гостях у него мы с мужем очень давно были, на свадьбе его. Это еще до войны. Он тогда совсем молоденький был, даже еще не барон, а баронет, да и жена – девочка. Родители их так порешили. Только-только пятнадцать ей исполнилось. Говорят, что они и жить-то начали, когда он раненый вернулся. Ну, врать не буду, свечку не держала. Но жену берег и любил. Это я сама видела.
Он, как отлежался, мне письмо от мужа привез и немного денег. И потом они с баронессой приезжали еще два раза. Гостинцы привозили девочкам и подарки, а мне яблоки и груши из своих садов – аж две корзины! И овощей прислали зимой целую подводу. Не эти бы овощи – могли бы и не выжить мы. Совсем тогда худой год был. Так выручили – не передать. Человек он хороший, слуги его почитают.
Сватали его, как не сватать-то! После войны женихов не много осталось. Но не захотел мачеху для Цинии. Сказал: нет наследника – и не нужно, все земли ей оставит. А что он на нашу леди заглядывается, так это не только я заметила, а даже медведище мой. Но вы не торопитесь, леди Катрин. Пусть присмотрятся получше друг к другу!
Я и не торопилась…
* * *
За день до отъезда баронесса Ирус поманила меня пальцем, как-то таинственно улыбаясь, и повела на верхний этаж замка. Комнаты там были маленькие – спальни лакеев, горничных, поваров и прочей обслуги. Некоторые из них и вовсе стояли пустые. Вот в такую пустую комнату меня и завела баронесса.
Из мебели здесь была только кровать без белья и
