собралось — немерено, что в заброшенном сарае. Не выдерживаю, и начинаю громко чихать, привлекая внимание шлюхи. Да и плевать, пускай смотрит. Никто не будет искать залетного матроса с вновь прибывшего корабля. Город большой, а лежащий в глухом закоулке человек — маленький. Отброс, которому глотку перережь, никто не заметит, а то и вовсе спасибо скажут.
Поэтому отворачиваюсь и быстрым шагом начинаю подниматься вверх по улице — рынок ждет.
Торговая площадь Святой Мади удивила размерами. Я ожидал от заокеанского города чего-то более грандиозного, а в итоге получил уменьшенную копию базара в Лядово. Все те же палатки с крикливыми торговцами, зазывающими покупателей. Сладкие дыни, пузатые арбузы, пахнущий хвоей маранг. Были и совсем уж фрукты диковинные, которые до сей поры видеть не приходилось, не то что попробовать.
— Вкусный спелый хаштым, только-только с берегов юга. Нежный, как руки любящей матери, и сладкий, что медовая патока. Молодой человек, не проходите мимо, попробуйте. Вкусите первую ягоду, и вы уже никогда не сможете отказаться от столь изысканного лакомства.
Чему жизнь меня научила, так это не тянуть в рот всякое непонятное. Особенно то, к чему вырабатывается стойкая привычка. А ну как заморский фрукт окажется хуже опия? И буду потом валяться в грязи, пуская слюни. Нет уж, за другим сюда пришел, значит и другое искать буду.
Обойдя весь рынок, но так и не найдя нужного, свернул на узкую улочку, идущую вверх по склону. Здесь и дома побогаче, и вони поменьше и стража на глаза попадаться стала. Пару раз меня останавливали, интересуясь кто такой и с какой целью направляюсь в верхнюю часть города. Пришлось признаться, что ищу подарок девушке, какие-нибудь безделушки, вроде заколок. А еще хороший качественный нож, который купить средства не позволяли, если только стащить. Впрочем, о последнем я благоразумно умолчал.
Усатый стражник направил меня на соседнюю улицу — красивую, с ленточными фонарями, переброшенными через крыши. Первые этажи домов оказались заняты всевозможными магазинчиками. Череда выдраенных до блеска витрин, покрытых красивыми надписями и рисунками. В некоторых горели огни несмотря на светлое время суток. И не просто горели — мигали, отбивая беззвучный ритм.
Я тренькнул дверным колокольчиком и зашел внутрь, пораженный увиденным. Маленькие лампы подмигивали мне, гасли, а потом вновь загорались. Бежали друг за другом, проносились из одного угла помещения в другой, словно луговые светлячки.
— Удивлены? — хозяин магазина был явно доволен произведенным эффектом.
— Это… это магия? — только и смог, что выдавить.
— Можно и так сказать. Перед вами выставочный образец, привезенный с самого Нового Света — называется гильянда.
— Гиль-ян-да, — повторил я, пробуя незнакомое слово на вкус, — а на чем оно работает?
— Угадайте.
— На жиру?
— Нет.
— На светильном газу?
— О, я смотрю вы человек образованный, про газовые фонари уже знаете.
Не то чтобы знал… Купец Хнычкин в позапрошлом году решился выставить новинку на площади. Ну народ и ломанулся со всех сторон, посмотреть на невиданное чудо света. Бока друг другу намяли, кто-то кошельков лишился, а кое-кто и жизни, затоптанный любопытной толпой. Больше тот фонарь на площади не появлялся, а купец Хнычкин по слухам выставил целый сундук золота в качестве повинной. Только сомневаюсь я, что был сундук. Кто же за жизнь простого горожанина больше двух крон даст. А их там погибло от силы полсотни. Вот и выходит, что не сундук, а маленькую шкатулку, из которой половину городской казне причитается в качестве налогов.
— Не догадались, молодой человек? — продавец хитро прищурился.
Других вариантов в голове не имелось. Я уже готов был признать поражение, как вдруг озарение вспышкой пронеслось в голове:
— Печать Джа?!
— Не то чтобы Печать, — старик, явно расстроился. Его можно было понять: стоял, скучал за прилавком, и тут случай подвернулся, подразнить ротозея из числа тупой матросни. Кто же знал, что матрос окажется догадливым. — Всего лишь маленькая частица, невидимая для невооруженного взгляда.
Всего лишь крупинка и такой результат. А сколько крупинок можно наколупать из трехкилограммового слитка, что хранится в каюте барона? Это же охренеть можно!
Я по-новому взглянул на доселе неведомую гильянду. Если верить рассказам лудильщика, Печать — это не что иное, как сосуд для огромного количества божественной энергии. Чтобы ее выкачать, нужны были особые инструменты и специальная веревка. Вон она, черная и гладкая, словно аспид, водящийся в развалинах старого замка. Именно по ней бежала небесная сила, заставляя гореть и мигать маленькие фонари. Интересно, а что находится внутри светильников? Что за пламя создает столь ровный и мягкий свет?
Я спросил у старика, но тот лишь поморщился.
— Молодой человек, вы будете покупать товар?
Я бы купил, только нахрена на корабле фарфоровые чашки?
— Мне бы заколку дамскую.
— Дальше по улице, третий магазин слева, — пробормотал недовольный старик и вернулся за стойку, всем своим видом демонстрируя нежелательность дальнейших расспросов. Жаль, очень уж хотелось узнать про гиль-ян-ду, работающую на магической силе.
Я вышел наружу, явно озадаченный увиденным. Почесал затылок и посмотрел наверх — вся торговая улица была накрыта сеткой, сотканной из веревок аспидного цвета, с множественным вкраплением в виде фонарей. Светильники были погашены по причине дневного времени суток, но до чего же красиво должно быть ночью, когда сотня маленьких светляков, наполненных божественной силой, загорается над головой. И тут меня озарило…
Гильянда в только что оставленном магазине, уличные фонари, и даже витрины — всё это было связано в длинную цепь, черпающую силу из одного источника. Печать Джа освещала торговый квартал, а может даже целый район. Точнее не Печать, а её маленькая песчинка — кроха, которую и глазом-то не разглядеть по заверениям продавца.
На счет последнего я сильно сомневался, потому как верить торговцам, что шлюхам, расхваливающим мужскую силу — всё сделают, лишь бы клиент остался доволен. Невидимая песчинка — это же надо такое ляпнуть… Чем пилить её будешь, старче, коли в мире подобных лезвий не существует.
Наслушался я в своей жизни фантазеров, которые сами ничего не видели, зато с чужих слов такого понарасскажут — хоть стой, хоть падай. Невидимая… то же мне. Да кто ж его, старого к божественному чуду подпустит? Это только барон-лопух без охраны небесные артефакты перевозит, а люди умные наверняка замки понавешали, да круглосуточную охрану выставили.
Весь оставшийся путь до магазина прокручивал недавний диалог с продавцом. И сам не пойму, чем он меня так зацепил, но вот злился, и все тут. Особенно когда вспоминал подслеповатые глаза старика. Надо было стащить с прилавка фарфоровую чашку, чтобы впредь неповадно было людей за лохов
