Но искомый сукин сын нашёлся. За нелепой перегородкой посреди комнаты оказалась кровать, на ней мирно почивает горбоносый мужчина с идеально неприметной для шпиона внешностью. Рядом на тумбочке разложены накладные борода и брови, баночки, надо полагать, с гримом и очки.
Режущий белёсый свет не разбудил соню, равно как и стук моих трости с протезом. Слишком уж ты наивен, Дашль...
Я нагло сел спящему на ноги и сразу же зажал рот пробудившемуся. Он заметался не хуже рыбы в сетях, попытался спихнуть меня или хотя бы оторвать руку ото рта. Мыча и выпячивая глаза, он не успокоился, даже когда Виктория направила на него револьвер.
А вот поучительный удар в солнечное сплетение усмирил наглеца. Когда он откашлял всю боль мне сквозь пальцы, я решил, что настало время, когда он готов слушать.
Отпустив его пасть, я не услышал криков. Это хорошо.
- Ты уже понял, что сдохнешь, если дёрнешься?
Он кивнул.
- Это то, что нужно. Теперь я буду задавать вопросы. Во-первых, как тебя на самом деле зовут, Дашль?
- Максвелл Тиболь, - совсем не по-геройски залебезил человек Клаунга. - Кто вы? Я вас не знаю.
- Виктория, застрели его, он совсем обнаглел...
- Нет! - завопил рохля, закрывая лицо руками. - Я просто спросил! Я хочу знать, что вам нужно.
- А разве я не сказал? Лежи смирно и отвечай на вопросы, - вдавил я набалдашник трости гаду меж ключиц.
Я всегда считал тайных информаторов, шпионов и тому подобных людьми железных нервов. Глядя на то, как ублюдок готов расплакаться, я думаю резко поменять своё мнение.
- Я уберу револьвер, - сказала дочь. - Что-то он слишком нервничает.
- Спасибо...
- Он слишком болтает - лучше пристрели его.
Максвелл Тиболь вжался в подушку так, что она обволокла его и скрыла от нас. Трус с такой силой сжал губы, что они должны треснуть. Долго ж он уясняет, как с ним вообще работает Монарх.
- Итак, Дашль... или как там тебя, Максвелл? Так вот Максвелл, это ты подкинул Молоху переписку месье Креже и месье Пито?
- Да. Вернее, я не в курсе, что именно я передавал Молоху...
- Не старайся, мы в курсе, - перебила его Виктория, облокотившаяся на тумбочку.
- Да, тогда я передавал переписку.
- Зачем? - тягуче спросил я.
- Мне велели.
- Слушай, не строй из себя гроссмейстера по ребусам! Если тебе велели, говори сразу, кто велел. А так как это был Монарх, то даже и не смей лгать! Монарх тебе велел?
- Да, он лично велел мне, - на лбу Максвелла появились бусины пота. - Это было четыре дня назад. Я выполняю всевозможные поручения, часто даже не имею понятия, что именно мне поручают - я не задаю вопросов. Монарх поручил мне продать конверт самому преуспевающему информатору в Фанеке. Я выяснил, что лучший в городе - Молох и отправился к нему. Мне велено было продать недорого и сказать, что здесь информация о Монархе, а я якобы секретарь Креже. В детали велели не вдаваться. Это всё, клянусь вам!
- Клянись тише.
Делая бессмысленные попытки принять сидячее положение, Максвелл принялся кивать. В очередной раз его губы сжались до треска. Я сосредоточился на руке, вернув узорам яркость - комната стала погружаться во тьму. Виктория следом привела свои огоньки в порядок.
Горбоносый с испугом уставился на наши руки. До этого момента он был так напуган, что не обращал внимания на источники света.
- А Монарх не велел тебе что-нибудь разузнать у Молоха? - подхватила инициативу Белая Бестия.
- Нет, он очень чётко формулирует задания и не терпит самодеятельности. Он не велел, так что я ничего не спрашивал, абсолютно ничего.
- Он хотя бы объяснял, зачем ты всё это делаешь?
- Нет, зачастую он не называет причины. А все мы знаем, что расспрашивать его - себе дороже.
- Кто эти "мы"? - чуть надавил я на трость.
Переборщил, так как Максвелл со стоном начал задыхаться. Пока тот сознание не потерял, я ослабил нажим. Пришлось долго ждать, пока поганец отдышится.
- Таких, как я, много работает на Монарха, всего десять человек, насколько мне известно.
- Остальным он поручал то же самое?
- Он со всеми работает отдельно и запрещает обсуждать дела с кем бы то ни было. Я ничего не знаю о поручениях остальным, как и они о моём.
- Они хотя бы работают в Фанеке?
- Я не знаю. Кажется, четверо точно не покидали территорию Каледонии. Больше я ничего не могу сказать.
- И каково твоё следующее поручение? - Виктория приподняла револьвер, словно готова пустить его в ход. Разумеется, это произвело впечатление на Максвелла.
- Нам никогда не дают сразу несколько заданий, честно! Монарх сказал, чтобы я сразу же после сделки с Молохом снял номер в гостинице "Заводь" и ждал письма с дальнейшими поручениями. Письмо должно прийти уже утром.
- То есть, ты здесь уже четыре дня? - спросил я недоверчиво.
- Да, так часто бывает, приходится подолгу ждать там, где укажет Монарх. Порой приходиться околачиваться в гостинице с месяц. Гостиницы и имена, под которыми мы заселяемся, всегда выбирает он сам.
- А где ты получил задание?
- На улице Ауруминга, двадцать шесть. Он часто приглашает туда.
- Это дом Мирей Балестре, - подсказала Виктория.
Когда мы со всей дури улепётывали на автокарете, я как-то не запомнил адрес.
Исчерпав вопросы, которые значатся у меня как "вокруг да около", я нагнулся поближе к стремительно бледнеющему выродку и неторопливо и отчётливо спросил:
- Где сейчас Клаунг Иффланд?
Глаза у Максвелла глупо забегали. Его мозг принялся вхолостую соображать, в чём подвох и в чём суть. Это меня неслабо так удивило.
- Я не понимаю...
- Где, мать твою, Монарх? - не выдержав, слишком громко прокричал я.
- Я не знаю... а этот Клаунг?..
- Ты не знаешь, как зовут Монарха?
- Нет, и никогда не слышал, чтобы кто-то другой знал. Его, в самом деле, зовут Клаунг Иффланд?
Сокрушённо отстранившись, я невнятно пробормотал:
- Можешь не сомневаться.
- Я не знаю, где он сейчас. Он на самом деле мало кому доверяет.
Мог бы и не говорить - и так ясно.
В итоге, единственная ниточка, которая у нас есть - письмо с очередным поручением от Монарха. Эта трусливая вошь заявляет, что оно появится уже утром, но он может врать, ему могли наврать, и почтовая служба может сработать не так гладко. Неведомая зацепка, которую ещё надо дождаться.
Что я могу сказать? Пока прочтение Молоха не дало тех результатов, на которые я рассчитывал. Это как сунуться в петлю и получить в награду за смелость зубочистку.
Самое великолепное, если в письме окажется: "Отлично поработали, месье Тиболь, возьмите отпуск".
