Раньше я встречала Новый год в компании деда. Даже Кати уезжала к своим родственникам. Поэтому праздновать в такой большой компании для меня было непривычно. Как оказалось, и Шефнеру тоже.
– Обычно дядя даже в праздники работал, оставляя меня с тетушкой, – сказал Петер, забирая у меня бокал с вином и вручая стакан сока. – Видимо, в этот раз он за хотел порадовать тебя. Впервые вижу, как он пытается веселиться. Жуткое зрелище, не находишь?
Я взглянула на менталиста, с самым серьезным видом слушавшего Ирму, раскрасневшуюся и оживленно что-то рассказывающую. Из моего укрытия за кадкой с огромным фикусом я могла совершенно спокойно наблюдать за ним, не привлекая внимания.
– А мне нравится. Твой дядя очень милый.
– Ого, видимо, я недооценил последствия сотрясения, – покачал головой Петер, потеснив меня на узкой софе. – Ты чего сидишь такая тихая, да еще и в угол забилась? От кого прячешься?
– От тетушки Адель. После того как ты объявил о свадьбе с Мартой, она не перестает бросать на меня красноречивые взгляды. А тут еще и дядя Клеменс…
Барон Гревениц неделю назад ошарашил меня известием о том, что он собирается вскоре жениться, и уже вовсю планировал свадебное путешествие. Но даже переживая свою вторую молодость, дядя не забывал о судьбе несчастной племянницы, при каждой встрече спрашивая, когда же я наконец порадую его известием о своей помолвке. С кандидатурой Мартина он уже успел смириться, хотя и был удивлен, что я выбрала именно этого Шефнера.
– Может, не так уж они и не правы, – задумчиво сказал Петер. – Я ведь тоже удивлен, что мой дядя до сих пор не смог убедить тебя принять его предложение. Или он оказался таким же неудачником, как и я?
– Грех так говорить, имея столь прекрасную невесту, Петер, – раздался веселый голос рядом с нами. – К тому же Мартину придется просить руки Софи сначала у меня, а я пока такого развлечения не удостоился.
Мой наставник уселся на подоконник за нашими спинами и радостно помахал рукой нахмурившейся тетушке Адель.
– Чудесная женщина. Если бы была чуть помоложе, обязательно женился бы, – доверительно сказал Рихтер нам с Петером. – Представь себе, подкинула мне идейку о маньяке.
– Том самом, которого вы так и не поймали? – заинтересовался мой друг. – Он, наверное, уже сбежал из Грейдора или мертв, учитывая, что новых убийств не было.
– Ну конечно, о чем еще можно говорить на милом семейном торжестве? Конечно же о маньяках, – проворчала я. Но не удержалась, тут же спросила: – Так что за идея?
– Мы думали, что убийца может быть связан с алертийцами, тем более что на грейдорском он говорил хоть и чисто, но не как на своем родном языке. Я упомянул это при фрау Ратцингер, и она вспомнила, что в свое время довольно много целителей из Роана учились в Брейге. Так что наш Франк, возможно, один из этих роанских студентов. А значит, мы можем покопаться в архивах университета, ища уже по другим параметрам. Если бы мы все так не зациклились на Алерте, пришли бы к этой версии раньше. Осталось проверить ее – и тогда, надеюсь, мы узнаем, куда этот Франк делся.
– А это имя вообще настоящее? – спросил Петер. – Вполне обычное грейдорское имя, если подумать.
Рихтер пожал плечами.
– Менталисты полиции подтвердили, что да. К со жалению, это единственное, что они смогли добиться от убийцы.
Франк… Я довольно часто слышала в полицейском департаменте имя убийцы, но почему-то именно сейчас, при упоминании Роана, оно резануло мне ухо. Будто напоминая о чем-то или о ком-то. Но много ли я роанцев знала? Разве что Котовского, но благородный княжич едва ли мог рассказывать мне о маньяках со своей родины.
Воспользовавшись тем, что Петер отвлек моего наставника, я смогла сбежать, но из-за больной ноги далеко не ушла. Ирма, только что достававшая хозяина дома, вцепилась в меня и уволокла к столу, чтобы посекретничать. Ум юной магини занимал конечно же некий юноша, «рыжий и очень наглый». Судя по сияющим глазам Ирмы, это нахал, которого она, естественно, «терпеть не может», умудрился вытеснить из ее сердца образ главы СБ. И все вроде ничего, если бы этого юношу не звали Бертольд Келлер. Довольно редкая для наших мест фамилия.
– А он не из семьи целителей, этот Бертольд? – спросила я, надеясь, что это совпадение и знакомый Ирмы не имеет никакого отношения к женщине, сопровождавшей Шефнера в оперу.
– Отец у него боевым магом был, а вот мама вроде бы да, целительница. Он много знает о травмах. Когда я свалилась в ров…
Дальше я не слушала. Настроение внезапно пропало. Я старалась не думать о том знакомстве в опере, но это не значило, что мне было все равно, продолжал ли Мартин Шефнер встречаться с той женщиной. Они ведь наверняка не просто друзья. Было бы наивно так думать.
Я украдкой посмотрела в сторону Марты, помогавшей тетушке Адель найти ее очки, которые старушка снова посеяла. Интересно, насколько Марта близка с Петером? Зная своего друга, я сомневалась, что тот сильно заботился о том, чтобы привести свою невесту к алтарю невинной. Да и целительница едва ли стала бы отказывать в чем-то Петеру, которого до сих пор ревновала ко мне.
В подобных… близких отношениях не было ничего странного. Конечно, никто не афишировал свои интимные связи, но среди магов отношения вне брака не были так уж редки. Особенно в наше время.
Сложно было отмахнуться от мысли, что, возможно, я сама толкаю Мартина в объятия других женщин своей холодностью. Да и должен ли он хранить мне верность, учитывая, что я даже выслушать его предложение руки и сердца отказалась?
– Фрейлейн София, я же вам рассказываю! – возмутилась Ирма, заставляя вынырнуть из печальных раздумий.
– Да-да, – рассеяно сказала я, потрепав ее по руке. – Просто поцелуй этого Бертольда, и все уладится.
Ирма густо покраснела и, что-то несвязно пробормотав, предпочла ретироваться. Хорошо хоть Джиса не было рядом, когда его дочери такие советы дают. О нет, судя по гневному взгляду папаши, мимо его ушей это не прошло. Не стоит недооценивать слух боевых магов.
Мысли о дистанции между мной и Шефнером, которую выстроила я сама, не оставляли меня и в следующие дни. Я стала подмечать такие мелочи, которые меня абсолютно не заботили раньше. К примеру, во дворце менталист открыто продемонстрировал свой интерес ко мне. Но после того как я неудачно упала с крыльца, он окружил меня опекой и заботой, и не более того. Разве что в лоб не целовал на прощание! Неужели я перестала быть желанной для Шефнера? Или он разочаровался во мне?
Чувства других людей всегда были для меня загадкой, но в своих я научилась немного разбираться. И правда была в том, что я уже совсем не против стать ближе к господину Ше… Мартину. Я вполне могла позволить называть менталиста по имени не только для того, чтобы смягчить его сердце.
