– Весьма познавательно.
Весь путь до дома беседу поддерживал Джис. Шефнер был на удивление немногословен. Я тоже не знала, о чем говорить. Когда мы были почти у моего дома, Шефнер решил прервать молчание.
– У меня есть новости, которые будет интересно услышать вам обоим. Сегодня во дворце было принято два императорских указа. Правительство не выразило протеста. О них будет объявлено в ближайшие дни.
Судя по его тону, ничего хорошего эти указы не сулили.
– Боевых магов выводят из-под крыла военной академии и присоединяют к Брейгскому национальному университету. Соответственно, всех студентов переводят в столицу.
– Боевые будут теперь учиться на факультете практической магии? – удивилась я.
– Для них организуют свой факультет.
– Это плохо, – вздохнул помрачневший Джис.
– Что плохого, если Ирма теперь будет жить в столице? Вы сможете за ней присмотреть, да и университетские правила не такие строгие, ей будет легче. Или вы беспокоитесь, что молодые боевики могут устроить беспорядки и натворить бед в большом городе?
– Найти управу на взрослеющих магов можно, но причина, по которой боевиков обучали за пределами столицы, не только в их опасности для населения. Когда-то маги из академии, старшекурсники и преподаватели, должны были стать щитом для Брейга в случае нападения на столицу, и если Гайне хочет видеть их теперь здесь, это значит, что он готовится к проблемам уже в самом городе.
– Но ведь боевых магов нельзя направлять против гражданских! – взволнованно воскликнула я. – Да и что может случиться? В столице же довольно спокойно!
Шефнер как-то странно переглянулся с Джисом.
– Будем надеяться, что и впредь будет спокойно, – вздохнул Грохенбау. – А что там со второй новостью?
– Министерство Гайне вводит дополнительный контроль над магами. Со следующего года будет проведена регистрация всех магов и чародеев. Каждый, имеющий дар, будет обязан пройти проверку, по результатам которой ему будет присвоен определенный ранг, от первого до десятого.
Мартин Шефнер говорил так спокойно и равнодушно, что до меня не сразу дошла вся чудовищность ситуации.
– Регистрация, ранг? Звучит как-то…
– Погано, – скривился Джис. – Как будет оцениваться потенциал? По уровню силы? Тогда все боевые маги будут занимать первые места, а алхимики и артефакторы – последние.
– Ранжирование будет производиться по индивидуальным параметрам внутри каждого направления. Артефакторам и алхимикам не нужно иметь мощный потенциал, чтобы быть эффективными. И представление, устроенное сегодня благодаря Софии, наглядно показало, на что способны якобы слабые чародеи. Еще один камешек в чашу весов Гайне.
– И что такого плохого в регистрации? – вспыхнула я. Неодобрение Шефнера больно меня задело, хотя я и понимала, что он в чем-то прав. – Это ведь формальность, так?
– Не совсем. Чем выше будет ранг мага или чародея, тем сильнее над ним будет контроль. Всех магов выше пятого уровня обяжут работать в государственных структурах. На частную практику будет требоваться разрешение, и не думаю, что тебе его дадут.
– Гильдия артефакторов не допустит этого!
– На сегодняшний день магические гильдии Грейдора не имеют официального статуса. Император прислушивается к мастерам гильдий потому, что ему выгодно иметь лояльных магов и чародеев, способных донести до остальных нужную политику. Мастер Хайнц, глава гильдии артефакторов, был одним из тех, кто полностью поддержал Гайне с его инициативой. Даже если бы ему не нравились перемены… он не из тех, кто будет кусать руку, его кормящую.
– Если гильдии прогнутся, простые маги все равно не потерпят подобного принуждения, – зло сказал Джис. – Чего Гайне таким образом добивается? И почему канцлер бездействует? Разве он не поддерживал магическое сообщество до этого?
– Времена изменились, – коротко сказал глава СБ.
– Джис, если случится… конфликт между магами и правительством, на чьей стороне будут боевики? – тихо спросила я.
Грохенбау раздраженно разъяснил:
– Согласно воинской присяге мы должны подавлять любые бунты и выступления, если того пожелает император. Да и больше всего боевых магов работает именно на военное министерство. Кто-то, конечно, будет на стороне своих собратьев, но… мы не очень-то ладим с другими магами, ты же знаешь. Точно будут недовольны наемники, привыкшие к свободе, для тех же, кто работает в министерстве, полиции или СБ, мало что меняется. Но лично мне от этого не легче. Пока Ирма учится на младших курсах, она более-менее защищена. Но что делать потом? Университет, судя по всему, тоже не берет на себя защиту магов.
Я кивнула.
– Большинство дисциплин в магистратуре так или иначе связаны с воинским делом. Так что, полагаю, у министерства довольно большое влияние на нашего декана.
Раньше было по-другому. Когда я поступала в Брейгский университет, отнюдь не все собирались на государственную службу и почти никто не хотел связываться с военными. Но постепенно даже факультет практической магии стал площадкой для подготовки военных специалистов. Бо́льшая часть моих сокурсников выбрала военную артефакторику своей сферой деятельности. Под защитой государства было надежнее, да и зарплаты у военных артефакторов были выше, чем у гражданских. Островком свободы мог стать департамент магических изобретений, но не думаю, что декан решит конфликтовать с Гайне из-за студентов. Меня к себе он теперь точно не возьмет. А благодаря новому закону у военного министерства наверняка будет приоритет по найму выпускников.
Вот о чем говорил Рихтер, упоминая о работе на полицию. Через полгода мне придется выбирать, где продолжать трудиться, в полиции или СБ, иначе военное министерство решит за меня. Оно бы и сейчас уже решило, если бы Шефнер вовремя не взял меня к себе, а затем я не навязалась бы Рихтеру. Но защита эта будет работать лишь до окончания моей учебы.
Хотя оставался еще один вариант, помимо работы в министерстве, полиции или СБ: мне нужно было удачно выйти замуж за аристократа, и тогда бы все мои проблемы решились. От замужней дамы никто не будет требовать работать среди мужчин, тем более если муж против. Не об этом ли думал Мартин Шефнер, поспешно делая мне сегодня предложение? Но хотел ли он меня защитить на самом деле? Или же, полагая, что у меня нет иного выхода, решил припереть к стенке?
– София, прекращайте думать обо мне глупости, – велел мне менталист.
Я сжала браслет на руке.
– Вы что, читаете мои мысли?
– Просто вы во мне сейчас дыру просверлите своим взглядом. Ваше недоверие меня задевает.
– Ваше поведение сегодня должно было внушить мне доверие?
