- Да хотя бы потому, что я иоаннит!
- Разве все иоанниты Вами тщательно отслеживаются?
- Нет, - приструнённый почти зашептал я. - Просто считал, что я - последний.
- В-в-вовсе ты так н-не считал, при-ринимая во внимание твою д-дочь.
Не стану с Акселем спорить. Хотя, я так боялся выдать наших с Эдмором детей, что намеренно звал себя единственным членом Ордена. Кто знает, забывшись, я начинал в это верить.
- Значит, вы шесть лет следите за ним... И что он там собирает на заводе Креже?
- Август, т-ты болван! Мы г-г-говорим с тобой о междун-н-народном т-террористе, а ты о к-каком-то заводе!
- За шесть лет могли бы и разузнать, - укорил я полицаев.
- Все эти восемь лет, - разошёлся явно оскорбившийся капитан Фрай, - Монарх занимался диверсиями, подкупами, переворотами, заказными убийствами, показными покушениями и даже чуть не устроил гражданскую войну! Вы, в самом деле, не понимаете, с кем имеете дело?
- Понимаю лучше вашего. Я знаком с ним лично. Знаю его дольше, чем вы живёте.
- Поэтому я и ре-ре-решил связаться с т-т-тобой, как только уз-знал, что ты в-в Фанеке. Р-решил, что это не-неспроста. В са-самом деле, натворил ты б-бед. Итак, по на-нашим п-п-прикидкам, Мона-нарх покинет Кале-ле-ледонию в т-т-течение одного-двух д-дней. Скажешь, г-где его искать?
- Вы даже в курсе, что он убирается из Каледонии?
- Сэр Хромер, - мягко заговорил капитан Донет, - мы, разумеется, в курсе, что он заканчивает со своими делами в Фанеке. Само собой разумеется, что он полетит на собственном дирижабле, украденном у компании "Пегас". Всё это нам прекрасно известно. Мы искали этот дирижабль на всём побережье, на всех виллах его сообщников, везде.
Аксель сложил пальцы домиком, подался вперёд и подхватил слова коллеги:
- По-потом мне п-п-пришло на ум, что он м-м-мог во-воспользоваться тайником, к-коих у в-в-вашего Ордена, на-на-наскольке мне извес-стно, п-полно в ка-каждой стране. В Ф-фанеке или ок-к-крестностях есть что-то п-п-подобное?
- Есть, но дирижабль там не спрятать, - уклончиво ответил я.
- Точнее, - грубо потребовал зеленоглазый.
- Так я тебе и сказал, хитромордый. Сказал же, что дирижабль там не спрятать!
- Я бы на твоём месте...
- А я бы на твоём месте не совал свой нос! - вспылил я и легко разорвал наручники, к которым уже успел привыкнуть. - Никак не оставите иоаннитов в покое?
Опешивший, когда порванные звенья полетели салютом, капитан Фрай отступил на шаг. Однако, когда сообразил, что бросаться на него я не собираюсь, вернулся в русло грубого и жёсткого стража порядка:
- Мне дела нет до клятых иоаннитов! Мне нужен Монарх, и будь он хоть ятлеросом! Если знаешь, где он, говори - мы поймаем эту тварь и пристрелим! А если нет...
- Так вы собираетесь его убить?
- Ну, по крайней мере, не руку ему жать, - пробормотал капитан Донет. - Уже три года он является у нас фигурой, устранение которого до судебного разбирательства является... рекомендуемым.
И тут я с гордым упрямством решил молчать во что бы то ни стало:
- Я вам ничего не скажу.
- Август, - заика принялся разглядывать свои сложенные пальцы, - п-п-полно тебе выгораживать ч-членов с-своего Ордена...
- При чём тут "выгораживать"? Я должен разобраться с ним лично.
- Только героев-одиночек нам не хватало, - негодуя, почесал затылок зеленоглазый. - Это ты из-за ноги таким принципиальным мстителем стал?
- К-какой ещё ноги?
- А, Аксель, ты не в курсе. В общем, кто-то оттяпал Августу ногу. Может, это сделал Монарх лично.
Не поверив напарнику на слово, заика встал со стула и полез на экскурсию имени моего протеза под стол. Увидев последствия встречи с Клаунгом, он присвистнул.
- Надо же, - заметно оживившись, сказал он, вылезая из-под стола, - т-ты в-в-времени зря н-не терял. Это сделал Монарх?
- Ага.
- Он ис-с-спользовал магию?
- Угадал.
- Так ты, з-з-значит, на-на-намерен лично у-убить Монарха? - вперившись мне в глаза, спросил Аксель.
- Да, так надо.
- Это из-за Орд-д-дена?
- Я же просил не совать нос, - уже без гнева, скорее устало бросил я.
Аксель, этот профессиональный хамелеон, кивнул чему-то своему и задумался. Его товарищи несколько настороженно покосились на замолчавшего заику. Надо думать, они ждут от него нечто неприятное. Я принялся ждать.
Попробовать обхитрить их? Наговорить впечатляющей ерунды, получить свободу и воспользоваться ею, чтобы опередить отряд Международной полиции. В плане есть что-то дельное, а именно - он прост. Все достаточно простые планы работают, если претворять их в жизнь прямыми руками.
Но следующая фраза Акселя заставила меня забыть о задуманном:
- Уговор та-таков: если ты п-предлагаешь нам что-то д-дельное, мы ос-с-св-вобождаем тебя и твоих д-друзей. Х-хочешь, можешь по-пойти с нами - добить Монар-рха, я, так и б-быть, доверю т-тебе. Могу даже п-подержать его.
- Аксель, в этом нет никакого смысла, - устало выдохнул капитан Фрай. - Может оказаться, что нам от него никакого толку.
- От-тнюдь, А-август пытлив, н-но не про-роницателен. Он м-м-мог узнать что-то, н-но не п-п-понять, насколько это ц-ценно. Уве-ве-верен, что, объеди-динив наши з-з-знания, мы д-доберёмся до М-монарха.
- Но для чего нам тогда остальные?
- Без н-них Август н-н-не согласится. Т-т-так ведь?
- В это ты прав, Аксель, - мрачно кивнул я. Голова моя забита вопросами, предложение заикающегося международного полицейского кажется подозрительным. - А насчёт всего этого... я могу тебе верить?
- А к-к-когда я тебя об-бманывал?
- Всей правды от тебя тоже никогда не дождёшься.
- Всю правду т-т-только дети г-говорят, - развёл руками Аксель.
- Тогда уговорил.
Глава XX
Ещё один дирижабль
Я застал Эдмора задумчивым. Цепкие тягости его дум увлекли каледонца в глубокую печаль. От одного только его вида мне стало не по себе. Эдмор вовсе не глуп, но глубокие размышления, скажем начистоту, ему чужды. Когда он до них снисходит, дело действительно серьёзно.
С силой сжимая массивный подбородок, он выглядывает в окно, уставившись в одну ему видную точку. На коленях я различил у него потрёпанный учебник, но по грязно-жёлтой обложке не узнал. Такого я и в руки не брал. Франц часто повторяет, что мне не хватает старания по части теории. Вместе с тем, Эдмора тоже не обвинишь в фанатизме к книгам.
Сложный момент, на самом деле: мне предстоит решить, стоит ли оставить друга в покое или расспросить о его тревогах. Никогда не угадаешь, чего именно он ждёт от тебя в такие моменты. Как правило, я захожу издалека, чтобы в случае чего сразу отступить. Сегодня нет смысла поступать иначе:
