не следует хранить вблизи мест, где льется кровь. В данном случае кладовая арестантских вещей находилась в двух шагах от кухни, куда время от времени притаскивали свиные туши, и еще одного, очень нехорошего местечка, где стояла плаха. Короче, Макс наделал много шума, местные жители приняли его за знамение небес и сочинили слезное прошение королю о моем помиловании.
– Я никогда не слышал об ордене магов. Богини, оборотни, злые духи!.. В каком веке мы живем?!
– Невежеством не стоит кичиться. Но мы отвлеклись!
Шпионы Чердже появились сразу же, как только я выбралась из крепости. Хотя Никль кое-чему научил меня, но до его могущества мне очень далеко. У меня не было даже его записей, только Макс, а он не всесилен. Я поняла, что Чердже рано или поздно доберется до богини, и решила его опередить.
После смерти своей матери Элен часто и подолгу гостила у нас с Корнелием, но когда у нас начались проблемы с правителями, ее это не задело. Власти не стали трогать дочь вице-губернатора.
За головой Кеоде мы с Элен отправились посуху, но на обратном пути нас подобрал «Мираж», чтобы доставить в Стэкат, где сейчас мой дом. Чердже обнаружил нас только в море и пришел в бешенство. Разыгрался ужасный шторм, нас отнесло далеко от берега, но расправиться с яхтой Чердже не смог. Он ведь не из крупных демонов, предпочитает действовать исподтишка, чужими руками. Я подозреваю, что и Кеоде нужна-то ему для усиления мощи. В игру вступил Гарунди.
– Но почему он?
– Чердже обычно нематериален. Он всего лишь субстанция, дым, облачко мерзости! Для конкретных дел ему нужно конкретное тело. Ему нужно раствориться в ком-то, проникнуть в каждую клеточку, подчинить, перестроить, потом он может уйти, но след его останется. Человек уже не принадлежит себе, в нем остаются знания Чердже, часть его способностей. У самого Чердже способностей не так уж много, но подкрепленный мощью исполнителей он достаточно силен, чтобы сокрушать. Шеф морского отдела идеально подходил ему, отождествление прошло без помех. Гарунди теперь не совсем человек, хотя и человек тоже: о своих интересах не забывает.
Для начала Гарунди подослал в стэкатский дом человека, которого Макс изрядно отделал. Потом явился лично, надумав устрашить меня очередным арестом. Однако, кроме вас, лейтенант, у него ничего не было. Простите, но вы сами не знали, в чем обвинять хозяйку «Миража»: в убийстве, колдовстве или посягательстве на вашу жизнь! Тогда, чтобы шантажировать меня, Гарунди надумал похитить Элен.
Конечно, Элен – несколько беспечное создание, однако за пять лет попечительства мой супруг на пару с Никлем Веренте воспитали из благородной барышни истинного чертенка! Даже пансион, в который ее, в конце концов, отдал отец, не смог изменить ее сути. Не сомневаюсь, что похитителям пришлось несладко. Тут опять появляетесь вы…
Ирил взяла голову богини, чтобы уложить обратно в саквояж. Нэти не без сожаления смотрел, как исчезает скульптура в недрах черной сумки, это казалось ему чуть ли не кощунством по отношению к божеству.
–… А вслед приходит Гарунди. Теперь у него есть прекрасный повод для обыска. «Мираж» уже в Стэкате, более того, я знаю, что Кренге Лув уже сел в ялик, чтобы кое-что привезти мне.
«Восход на стеклах?» – подумал Рикат.
– Что мне остается делать? Вы прибрежников привели, за вами они и отправились. Прядь волос богини на какое-то время обманула Чердже, увлекла по ложному следу. Но долго это продолжаться не могло, и тогда Чердже вернулся бы в истинный облик, чтобы догнать «Санта-Барбару», а до этого я успела бы забрать из Эделаса гребень.
– Все так хорошо спланировано, – сказал Нэти, – Только почему Гарунди захватил Элен, и, что вы теперь собираетесь делать?
Ирил могла сказать правду, но в последний момент сдержалась. С Янваи «Мираж» привез Ирил записи Никля Веренте, а Кренге Лув все-таки вручил их хозяйке еще в Стэкате. С тех пор Ирил не расставалась с тетрадями Веренте, но ей не хватало его опыта и решимости. Учитывая, что каждая магическая формула имеет несколько значений, Ирил предпочла бы вообще обойтись без магии там, где это возможно. Оборотень Макс, бывший охранник богини Кеоде, своего рода сторожевой пес, мог только придержать Чердже, а не уничтожить его. Ирил не хотела прямого столкновения с демоном, она надеялась на хитрость, а для этого правда должна быть известна лишь немногим. Тем более, еще не вся правда была открыта ей самой!
– Почему вы здесь, лейтенант? – спросила она вместо ответа. – В Ярроузе вы могли скрыться.
Нэти смутился. Он действительно мог воспользоваться случаем, чтобы просто исчезнуть, но решил исполнить поручение Гарунди и дождаться «Санту-Барбару». С одной стороны, Нэти и в самом деле не желал бы лишних неприятностей Элен, но со второй стороны, были еще и другие мотивы. Это Эл потом сочинила сказку о любви с первого взгляда, но я гарантирую, что самопожертвованием здесь и не пахло! Вторым мотивом был обычный хватательный рефлекс прибрежника: лейтенант Рикат не хотел оставить дело неоконченным. Третий мотив… о нем позже.
– Я пришел передать письмо! – наконец произнес Рикат.
Ирил кивнула.
– Я недаром говорила так долго. Возможно, мне снова придется просить помощи. Я могу на вас рассчитывать?..
– Да.
– Тогда, в случае необходимости, я пришлю Герни. Какая у вас каюта?
Рикату снилась охота. Захлебываясь, лаяли псы, храпели лошади, трубили охотничьи рога…
Внезапно басовитый волчий вой, заглушив остальные звуки, вознесся над лесом, как торжественный гимн. Все живое смолкло, внимая голосу самой смерти, даже облака приостановили бег по небу и зависли над верхушками деревьев. Несколько секунд звучала песнь волка, потом конь под Рикатом взвился на дыбы и рухнул на спину, подминая всадника.
Грянувшись об пол, Нэти проснулся. Не волчий вой, это надрывался пароходный гудок. Страшный удар выбросил Риката из койки, заставив перелететь через каюту и врезаться локтем в дверь.
Форштевень чужого парохода ударил спереди в правый борт «Санта-Барбары», войдя в корпус почти на пять метров. Носовая оконечность чужака имела усиленный набор шпангоутов для плаванья в северных водах. Подводная часть форштевня вошла вовнутрь угольной ямы, надводная часть разнесла каюты второго класса. Один человек был раздавлен. Через несколько минут чужак даст задний ход, и в пробоину хлынет вода…
Все это Нэти осознал мгновенно, картинка прокрутилась в его мозгу под неумолчный рев гудка (истерика с вахтенным штурманом). Нэти оказался в коридоре раньше, чем гудок смолк. Толпа бегущих взволнованных людей заставила его прижаться к стене. Старичок-священник, выпучив безумные глаза, пролепетал ему: «Мы тонем, сын мой!»
