— Поместье Железняк, принадлежит леди Льючин из Дома Иссолы.
— Послание доставят туда.
— Мы будем ждать.
Песец и Ибронка поднялись и поклонились каждому из нас; я вызвал Мелестава и велел ему проводить гостей к выходу, потом вернулся в свои апартаменты, нашел тиассу, по-прежнему завернутую в ткань, и принес в контору.
Крейгар уже закончил с Омло. Я передал ему тиассу и велел составить описание и сделать псионический отпечаток.
— Красивая штуковина, Влад. Ты уверен, что хочешь с ней расстаться?
— Ради дела — не жалко, — ответил я. — Доставь все Омло и пусть отправляется.
— Ладно.
— С отпечатком справишься?
— Угу.
— Вот и хорошо.
— Кстати, Влад, я не хотел встревать при посторонних, но насчет «бабочек» ты неправ. На самом деле у них в прическе была заколка в виде бабочки.
Я моргнул.
— То есть в принципе я был прав? Ха. Я-то просто все выдумал.
— Знаю, — отозвался он. — Я тоже.
— Самое забавное, если так и окажется.
— Ну, бывало и забавнее.
— Если ты вернулся в город после успешного грабежа, где бы ты вечерком оттянулся?
— Где-то за городом.
— А если исключить такое?
— Ну, не знаю. Не в трущобах, но и не слишком высоко. Достаточно для небольшой вечеринки, но…
— Без подробностей. Назови место.
— А что я выиграю, если угадаю?
— Лойош тебя не съест.
— Не думаю, что сможешь гарантировать…
— А ты не встревай
Он пожал плечами.
— «Флагшток»?
Я кивнул.
— Да, пожалуй. Хороший вариант.
Крейгар, прищурясь, посмотрел на Лойоша.
— Слышал, да?
— Передай ему, что он такой симпатичный, когда корчит из себя крутого.
— Пожалуй, не буду.
Крейгар вышел. Я разложил на столе карту города, пометил два ключевых места, мысленно соединил их линией. Прикинул разные маршруты и наконец нашел подходящий, после чего снова выбрался на улицу и с легким сердцем направился к Кругу Малак. Я знал, кому и что следовало делать, более того, мы уже начали и вполне успешно. Единственным сомнительным аспектом плана были последствия, но таковые аспекты меня и прежде не сильно заботили.
Прогулявшись по городу, я добрался до «Флагштока». Здешние цены решительно не соответствовали качеству услуг (и не подумайте, что в меньшую сторону). Я вошел, встретил привычные кислые мины — то ли потому что я человек, то ли потому что джарег, то ли по обеим причинам, — и немного осмотрелся.
Вполне подходяще. Выбирай я, какие заведения проверяють на предмет меченых денег, «Флагшток» стоял бы в списке довольно высоко. Судя по виду, за последние столетия достаток заведения прыгал туда-сюда. Главный зал в виде большого квадрата, в середине — стойка в виде круга, центр которого занят стаканами и бутылками. Много окон, все довольно большие и, похоже, когда-то в них даже были стекла. Разномастные столы и столь же разномастные стулья. На полу — изрядно выкрошенный мрамор, а вокруг неистребимый аромат пива и эля. Посетителей всего девять, за шестью столами — пара креот, остальные теклы, все сильно в возрасте. Самое то в середине дня для заведения, где не подают съестного.
За стойкой стояли двое — наверняка будет больше, когда повалит народ. Один из них оказался достаточно добр, чтобы нацедить мне кружку стаута. Я присел за столик и сделал вид, будто пью эту бурду, а пока продолжал осматриваться.
Да, смыться тут есть куда. Стражники встанут у дверей, возможно, пошлют одного к черному ходу — но это им не поможет, слишком много сил понадобится, чтобы перекрыть все окна, а если они даже и попытаются, Барбос загодя такое углядит. Если нам повезет и гвардейцы уже будут внутри — прекрасно, тогда дверь остается свободной. Нормально.
Еще через минуту я знал все необходимое, но задержался несколько дольше, чтобы не привлекать внимания. Увы, поблизости не нашлось ни одного фикуса в кадке, чтобы выплеснуть туда кружку, и я заставил себя выпить хотя бы половину. Надо было мне запросить больше за такую работу.
Выйдя из «Флагштока», я зашагал обратно в контору, думая о Коти.
Опишу подробнее место засады. Там, где улица Пирожников пересекается с Северной улицей Пирожников, есть кусочек — футов шестьдесят-семьдесят, — который вследствие неких странных пертурбаций в городской верхушке не относится ни к одному из районов. Единственное следствие этого — у трех стоящих там доходных домов (две трех— и одна четырехэтажка) нет толкового мусоросборщика. Поэтому прямо на обочине улицы Пирожников вырастает куча мусора, пока ее не сжигают (раз или два в неделю). В остальные дни она воняет. Впрочем, когда сжигают, мусор тоже воняет. В городе имеются места и поприятнее.
В тот день воняло весьма сильно, потому что куча выросла до десяти или одиннадцати футов. Вот за ней и спрятались два бандита-джарега. Напротив стихийной свалки находился киоск, и еще пара джарегов стояла у прилавка и выбирала овощи — спиной ко мне, футах в десяти. Неплохой расклад, учитывая, что на детальное планирование времени у них не было.
Пара развернулась — вероятно, был наблюдатель, который подал сигнал, но я так его и не заметил. Зато заметил первую пару бандитов, которые как раз перекрывали мне дорогу, а потом все завертелось.
— Двое сзади, босс, я займусь ими.
Я шагнул им навстречу — когда жертва сама идет под удар, это всегда на миг сбивает чувство ритма и расстояния. У меня как раз хватило времени уловить, что у них лепипы; то есть меня хотели избить, а не убить. Будь в запасе времени чуть побольше, я бы облегченно вздохнул.
Я добыл из сапог два ножа и с двух рук метнул в пару впереди; промазал в одного, второму оцарапал бок. Оба вздрогнули, а я обнажил шпагу и хлестнул ближайшего, покалечив его смазливую мордашку, что дало мне время быстрым выпадом достать второго прямо в центр корпуса. Он выронил лепип и скрючился — похоже, попал я хорошо. Я снова попытался ударить первого, но промахнулся, он уже падал.
Что ж, прекрасно, есть возможность развернуться, и сделал это я как раз вовремя — один прорвался мимо Лойоша и направлялся ко мне. Мне совсем не хотелось скрещивать изящную шпагу с тяжелым лепипом, так что я извлек из плаща три звездочки и отправил в полет. Одна звездочка оцарапала ему лоб, вторая прошла мимо, а третья чуть не зацепила крыло Лойоша, который вертелся вокруг головы последнего.
— Босс…
— Прости.
Царапины на лбу, впрочем, хватило, чтобы слегка сбить парню настрой. Ему стало еще неприятнее, когда я поднял шпагу, целясь снизу вверх ему в голову — и куда более неприятно, когда скользнувший из рукава мне в левую ладонь кинжал погрузился ему в живот. Тут он заметил, что больше не намерен участвовать в данном развлечении, правда, употребил куда как меньше слов.
