– А петиции рассматриваются?
– Да. – Бота подумал. – Именно таким образом у нас здесь и оказался … агрегат переработки. Один из прибывших был инженер, а другой был физик.
– Ах вот оно что. Понимаю. Странно, что мне об этом не сказали раньше. Налоги Республике автономия платит?
– Э … нет. То есть…
– Переработка все окупает. Понимаю. Нынче уже знают, что не так это опасно, как раньше думали. В былые времена упрятали всю эту механику в горы, подальше, чтоб не пугала. А теперь переносить – лень. Да и незачем. Горная Земля вполне справляется, качает этот самый гелий-двадцать в Республику и к ее, Республики, содедям. А проститутки у вас тут есть?
– Э … Да.
– Легальные?
– Да. – Бота помолчал, увидел, что Пицетти ждет продолжения, и продолжил. – У нас тут больше мужчин, чем женщин…
– Насколько больше, кстати?
– Ненамного. На какие-то четыре, что ли, процента.
– Терпимо. Ну вот что, Бота … Зови Доувера сюда, пора с ним говорить, пора. Соскучился он там, небось.
Бота вытащил связь и передал пожелание.
– Да, вот еще что … – Пицетти снял шляпу, оправил перо, и протянул Боте. – Наденьте, пожалуйста.
Бота отпрянул.
– Нет уж, вы наденьте! – жестко приказал Пицетти. – А то ведь, знаете ли, у меня все документы есть, поищу да и найду, на чем вы себе тут руки нагрели.
Бота надел шляпу.
– И стойте возле стола, вот так. Хорошо. Вообще, конечно же, коррупция – двигатель … не знаю чего, но как-то без нее неуютно было бы, наверное. Вот к примеру – Горная Земля. Мечта всех репьев с большими сроками. Но не всех сюда берут, не всех. Ведь только двенадцать тысяч человек здесь. А по тюрьмам сколько болтается нынче? Поэтому люди, которые сюда попадают – они вовсе не случайные, а сумевшие вовремя кому-то угодить. Тоже самое с лотереей на полеты в Пространство. Не всем охота тянуть срок, и даже в Горную Землю не всем охота, если на всю жизнь. Пейлоуд обещает отмену срока и деньги. Есть, правда, и опасности, но прикидывают люди – лучше опасности, чем, скажем, пятьдесят лет сидеть. И, конечно, у кого на воле есть связи, организовывают раздачу вознаграждений … тем, кто лотереей заведует. Не без того. Возможно дают аванс, и обещают гонорар, когда станет известно, что кандидат прошел все стадии и не попал в отсев…
– Не совсем так…
– Шляпа вам очень идет, Бота.
Доувер вошел в кабинет чеканной походкой и подозрительно посмотрел на Боту.
– Доброе утро, капитан, – Пицетти улыбнулся. – Присаживайтесь, поговорим.
Доувер коротко поклонился и сел в кресло, держа спину прямо. Одну руку он очень точным движением опустил на подлокотник. Вторую положил на колено.
– Итак, позавчера в Центре Подготовки имел место неприятный инцидент. – Пицетти присел к столу, поставил на него бутылку с пивом, и придвинул к себе ноутбук. – Весьма неприятный … – Он поднял голову и строго посмотрел на Боту. – Легкомысленный вы, Бота. Я не одобряю ваш выбор головного убора. Выйдите и подождите там, поговорите с секретаршей. Вернитесь! Шляпу снимите и положите на стол. Вот так. Благодарю. Идите.
Весь красный, Бота поспешно ретировался. Пицетти подождал, пока дверь за ним закроется.
– Я тут, капитан, просмотрел некоторые документы, – сказал он, усаживаясь поудобнее и глядя в планшет. – Понимаю, что я не Директор Связи, а всего лишь временно исполняю его обязанности. Но я у вас прямо спрошу – это лично вы с предыдущим директором заключили соглашение? Или же в этом деле еще кто-то замешан?
– Я не понимаю вас, господин Пицетти.
– Жаль. Ну, что ж, по порядку. В Центре Подготовки идет эксперимент. Идет уже два года. Поскольку на Ганимеде постоянно пробуются новые технологии, которые могли бы удешевить и ускорить добычу и доставку, новых людей нужно туда засылать постоянно. Но это должны быть люди уравновешенные. Спокойные. К сожалению, не все, попадающие в Центр Подготовки, таковыми являются. Психологи ошибаются на каждом шагу. И возникают конфликты – по пути к Ганимеду, на Ганимеде, по пути обратно. Конфликты эти опасны – для всех. Поэтому было решено добавить к подготовке еще один этап – еще одна попытка выявить людей, склонных к конфликтам. Так?
– Вам лучше знать, господин Пицетти.
– Капитан, не нужно иронизировать. Вы человек военный, у вас плохо получается. Ирония – слишком тонко. Военным положено говорить саркастически, а не иронично. Даже очень умный военный всегда должен изображать в быту некую степень туповатости. … Стало быть, после общей подготовки отобранные экипажи водворяются в бункер на шесть недель, связь только электронная. Еда – те же консервы, что и в полете. Гигиена – та же, те же жерла вместо душа, те же фильтры для очистки воздуха и воды. Экипажи учатся управляться со всем этим. Их, экипажей, на этом этапе три штуки. Раз в неделю всем членам экипажей предписано принимать снотворное, в назначенный день и час. После приема они спят двадцать часов. Им объясняют, что это необходимо организму для расслабления и отдыха, иначе они все загнутся. Перед последним приемом снотворного им говорят, что во время сна их перенесут на кораблик, и проснуться они уже в Пространстве. Это необходимо – чтобы перегрузки, связанные со стартом, не сказались на здоровье. Так?
Капитан не ответил.
– Просыпаются они на кораблике и следуют инструкциям. Инструкции, как я понимаю – не выходить из первого и второго отсека первые две недели полета. То есть, не выходить в крутилку. Потому что крутилка не включена. А гравитация якобы обеспечивается ускорением, хотя это, конечно же, чепуха. В этот момент экипаж состоит из десяти человек. У них нет повода не верить тому, что им сказали. Они убеждены, что они в Пространстве, в то время как на самом деле им показывают фильмы о полете через Пространство, и следят через скрытые камеры, чтобы не было конфликта. Еще через две недели экипаж принимает очередную дозу снотворного, и в спящем виде их переносят из муляжа в настоящий кораблик. Всех, кроме двух, в которых наблюдатели заметили наибольший индекс конфликтности. Просто кивните – да или нет.
Капитан выдержал паузу и кивнул.
– Отлично, – сказал Пицетти, радуясь. – До позавчерашнего дня не было ни одного случая, когда кто-то из членов экипажа не принял бы снотворное. Так, капитан?
– Да, – сказал Доувер.
– Но вот позавчера оказалось, что сразу два члена экипажа снотворное не приняли. И когда они лежали в … как называются эти … гробы?…
– Компартмент Два-Три.
– Когда они лежали в своих компартментах два-три, и за ними пришли милые, ничего не подозревающие служащие, чтобы волочь их из муляжа на кораблик, эти двое их ждали. Служащих, конечно же, сопровождала охрана из трех человек. Чем и воспользовались бодрствовавшие, и отобрали у охраны автоматы. Выйдя из муляжа, они побежали … Куда? К джипам?
