Я плохо представляла, стоит ли мне рассуждать на тему страстей. Эта сфера человеческой жизни неизменно смущала, пусть идеи эмансипации плотно засели в моей голове.
— И чтобы страсть вела не к греху, но к добродетели, без жены никак не обойтись, — продолжала рассуждать миссис Мидуэл, предусмотрительно вцепившись неожиданно сильными сухими пальцами в мое предплечье. Верно, чтоб не сбежала в последний момент.
Тем временем жители нашей деревни полноводным потоком стекались к церковному порогу. На службах и так собиралось достаточно прихожан, в конце концов, в здешней глуши имелось не так и много развлечений, чтобы лишать себя одного из них, пусть даже это и проповедь. Однако сегодня верующих пришло существенно больше обычного, в особенности прибыло молодых девушек. Очевидно, до местных юных леди также дошли слухи, что новый викарий молод и хорош собой.
Мы с миссис Мидуэл чинно приветствовали всех и каждого: в Сеннене моя хозяйка была значительной фигурой и, учитывая, что все друг друга знали, не нашлось того, кто не пожелал бы выказать почтение пожилой даме. А приветствуя миссис Мидуэл никак нельзя было проигнорировать меня, ее неизменную спутницу.
— Ах, моя дорогая, вы уже встречались с нашим новым викарием? — прощебетала миссис Браун, наша соседка, которая в свои пятьдесят лет отчаянно молодилась и флиртовала абсолютно со всеми мужчинами, если они уже вышли из детского возраста и еще не лежали в гробу.
Мистер Браун на свое счастье не дожил до этого момента и наблюдать за выходками супруги не мог.
— Ох, нет, это так прискорбно, однако в последние дни я себя так дурно чувствовала, — выказала досаду моя хозяйка. — А вы его видели, миссис Браун? Как вы находите нашего пастыря?
На лице соседки появилось восторженно-сладострастное выражение. Кажется, даже ее золотые завитые локоны начали топорщиться больше прежнего.
— Наш дорогой мистер Дарем совершеннейшая душка! — вынесла свой не самый достоверный вердикт миссис Браун.
Миссис Мидуэл предпочла составить собственное мнение, а не опираться на рассуждения приятельницы, и мы просто вошли в церковь, чтобы собственными глазами лицезреть нового члена нашего сельского сообщества.
— Творец наш милосердный, — произнесла моя хозяйка, узрев черноволосого мужчину в священническом облачении, что за кафедрой ожидал, пока прихожане займут места.
Новый викарий оказался так громаден, что, кажется, подпирал своды нашей несчастной маленькой церкви, что теперь выглядела еще меньше. Никогда прежде мне не приходилось видеть священников, подобных этому — мужчина действительно оказался молод, при этом роста в викарии было около шести с половиной футов, настоящий великан.
И этот великан взирал на свою паству взглядом, который ясней любых слов говорил о том, что к нам приехал не добрый пастырь. Викарий явно собирался клеймить пороки и бороться с грехом со всем возможным рвением.
Неожиданно для себя я ощутила волну облегчения: подобного склада священники редко имеют склонность обзаводиться женами, особенно такими молодыми и легкомысленными как я.
— Какой выдающийся образчик мужественности, — с придыханием вынесла свой вердикт миссис Мидуэл, с искренним восторгом взирая на мужчину. — Честное слово, моя дорогая, сейчас я как никогда жалею, что молодость ушла безвозвратно.
На меня же от вида молодого викария не снизошло воодушевление: он казался, скорее пугающим, чем привлекательным, хотя черты его лица были правильными, а фигура соразмерной.
— Викарий недурен, — решила я не спорить попусту и удостоилась одобрительного взгляда хозяйки.
Служба прошла точно так, как я и предполагала — преподобный в проповеди клеймил человеческие пороки хорошо поставленным звучным голосом, призывал к покаянию и расписывал ужасы адского пламени.
Прихожане благоговейно взирали, зачарованные силой воли мистера Дарема и его громоподобным голосом, которым викарий владел с непревзойденным искусством.
Преподобный Крейн в последние годы был не стар даже, а древен, и его дребезжащий тенорок плохо доносил слово Творца до ушей прихожан.
После того, как служба была закончена, миссис Мидуэл отправилась представляться викарию. И опять я как приклеенная следовала за ней, хотя мистер Дарем вызывал во мне робость, граничащую с испугом и приближаться к нему не хотелось совершенно.
Держался викарий как истинный джентльмен, его улыбка, обращенная к нам была как пугающей, так и любезной.
— Очень рад знакомству, миссис Мидуэл, — кивнул мой хозяйке викарий. — Мисс Мерсер.
Тут я поняла, что священник смотрит на меня излишне долго.
— Простите, но не та ли вы Элизабет Мерсер, что приходится дочерью полковнику Джону Мерсеру? — задал Дарем, пожалуй, наименее ожидаемый мной вопрос.
Как так вообще могло выйти, что здесь, в Сеннене, кто-то вспомнил имя полковника Мерсера?
— Да, — дрогнувшим голосом произнесла я. — Полковник Джон Мерсер действительно моей отец.
Миссис Мидуэл переводила взгляд с меня на викария и обратно, явно ожидая продолжения.
— Я очень рад нашей встрече, мисс Мерсер, — на редкость мрачно улыбнулся мистер Дарем. — Можно сказать, что я искал вас по всей стране. И никак не ожидал однажды повстречать вот так, случайно.
Творец! Ну как же так могло выйти? Разве возможна подобная встреча на другом конце страны? Быть может, это еще один кредитор, что еще не отчаялся получить причитающееся с нищей сироты?
— Простите, сэр, — осторожно начала я, — но зачем вам потребовалось меня разыскивать?
Викарий улыбнулся и сообщил:
— Дело в том, мисс Мерсер, что наши отцы много лет назад заключили соглашение о помолвке между вами и мной, и теперь, когда вы оказались в таком поистине плачевном положении, мой батюшка вспомнил о давних клятвах. Вы моя невеста, мисс Мерсер, и я искал вас для того, чтобы заключить, наконец, брак.
Радостно охнула миссис Мидуэл, в ушах которой уже звенели свадебные колокола. А вот для меня словно гром грянул.
— Но, сэр, я совершенно вас не знаю! Я не могу выйти замуж за незнакомца! Это абсурд! Совершеннейший абсурд! — выпалила я и опрометью бросилась прочь из церкви, словно за мной неслись все демоны преисподней. Не глазел на меня, кажется, только слепой мистер Мэйхью, но ему непременно все опишут в мельчайших деталях!
Как так могло выйти?!
Я уехала на другой конец страны, надеясь, что тут-то никогда не встречу знакомых… Что ж, знакомых и не встретила, зато нашелся жених!
— Ну что за глупости, моя дорогая, — за ужином наставляла меня на ум миссис Мидуэл.
Я могла избежать обеда, но к вечерней трапезе голод все-таки выгнал. И, разумеется, за столом моя хозяйка под любопытными взглядами прислуги не могла не завести разговор на вполне ожидаемую тему.
— Викарий — видный мужчина. Вполне достойный и с состоянием. В вашем положении такой супруг — просто манна небесная, Бет. И какая разница, что вы с ним незнакомы? Это поправимо. К тому же его выбрал ваш покойный батюшка, и следует почтить его волю. Выйдя замуж за мистера Дарема вы, наконец, станете хозяйкой собственного дома, получите положение и почет. Жена викария — это очень уважаемый член нашего сообщества.
О да, в Сеннене миссис Генри Дарем определенно станет персоной более чем видной и все незамужние девицы (впрочем как и определенная часть замужних молодых женщин) будет страстно завидовать той, которая заполучила в единоличное владение викария.
Другое дело, для меня роль жены сельского священника не имела ни малейшей привлекательности. Даже при условии отсутствия любых других претендентов на мою руку.
— Я совершенно не готова к браку, — не поднимая взгляда от собственной тарелки пробормотала я. — И мне ни капли не нравится викарий, миссис Мидуэл. Пусть даже этот брак и устроил еще мой покойный отец, однако сейчас не те времена, когда слепо подчиняются родительской воле.
Прислуживающая нам миссис Мэйхью неодобрительно цокнула языком на правах старейшей из нынешней прислуги в доме, но в остальном свое мнение все-таки оставила при себе, за что я был ей чрезвычайно благодарна.
