уголовному праву, – небрежно махнул я рукой, – Кое-что подзабылось, а сейчас мне это необходимо, ты уж прости, – я, как можно проникновеннее посмотрел в глаза девушке.
– Ладно, слушай, а я чай сюда принесу.
Золото, а не девушка, подумал я. Была бы еще сиротой по папе или на худой конец дочерью инженера с птицефабрики, цены бы ей не было. Не теряя времени, я поставил катушку и надел уши.
На пленке Жданова было все, что нужно. Все, что нужно начинающему советскому вымогателю. То есть мне. Большая ее часть не содержала вообще ничего, но все наезды на меня со стороны Копылова и Герасина звучали во всей своей криминальной красе. Партийный и милицейский начальники, руководствуясь преступным умыслом развалить дело в отношении младшего Гудошникова и вывести этого разбойника и насильника из-под ответственности перед советским законом, подкупали меня и запугивали, как могли. Страшно, цинично и абсолютно бессовестно. Своими умышленными действиями совершенно открыто попирая статью 183 УК РСФСР.
Даже при лучших адвокатах и купленном судье, им светило не менее двух лет на нос. Каждому. Это, не считая общественного порицания, позорного изгнания из рядов родной коммунистической партии и краха карьеры обоих. К слову сказать, почти та же участь ждала и старшего Гудошникова. Плюсом, ему доставалась судимость сына по двум тяжким статьям, не предусматривающими условного срока.
Я очнулся от того, что меня теребила за плечо Полина. Сняв уши, я взял со столика чашку с остывшим чаем и с благодарностью посмотрел на неё..
Да, нужно поощрить девушку. В ход пошли дежурные заготовки. Примитивные, но от того не менее эффективные.
– Ты сегодня как-то особенно привлекательна, – с придыханием озвучил я только первую часть своих измышлений, – А некоторая твоя сегодняшняя прохладность и королевские манеры тебе придают еще больший шарм, – продолжал я нести пошлейшую ахинею, – Наверное, у вас в этом семестре французская литература семнадцатого века?
– Н-нет, – удивленно начала заикаться Полина, – у нас в этом семестре вообще нет французской литературы.
– Тогда помоги мне сделать еще несколько копий с этой пленки? – я глянул на установленную на ее магнитофон бобину.
Полину ничуть не смутило отсутствие в моих словах сколь-нибудь вразумительной причинно-следственной связи со сказанным ранее и она согласно кивнула. Чем хороши женщины, так это тем, что они не зациклены ни на логике, ни на какой-либо последовательности. В отличие от тупых и примитивных мужчин.
– Хорошо, только нужен еще один магнитофон.
Домой я ушел сытым и очень довольным. Потому что в одной руке я нес авоську с пирогом и котлетами, а в другой «Ноту» Полины. Печалило одно. Второго магнитофона у меня не было и где его взять, я пока не представлял. Вариантов было немного. Прокат или покупка. Скорее всего, второе.
И да, теперь не будет никаких схем получения компенсации за казенный счет! Буду принимать взносы только напрямую от виновных. И только деньгами. В крайнем случае, ликвидными материальными ценностями, включая движимое и недвижимое имущество.
Еще одним неоспоримым моим преимуществом кроме бесценной пленки, было то, что эти самодовольные пузаны эпохи застоя, совершенно точно не готовы к войне с циником постсоветского времени. Им и в голову не приходит, что мозги комсомольца Корнеева ни на йоту не засраны марксизмом. Или какими-то другими глупостями, придуманными для того, чтобы манипулировать человеческой массой.
И, что лозунг: «Партия сказала „надо“, а комсомол ответил „есть“!», для меня не более, чем дешевая пошлость идеологических мошенников. Хотя бы потому, что я точно знаю, что лет через пятнадцать эту прогнившую насквозь КПСС разгонят ссаными тряпками к великой радости всего населения. Они, то бишь Копылов со своей шайкой, ведь не знают, что я, мерзавец такой, не испытываю перед ними ни малейшего трепета. А бредням коммунизма бессовестно предпочитаю наличные.
И это тоже мое второе тайное оружие, которое вкупе с аудиозаписью позволит мне поставить раком шайку из трех зажравшихся чинуш.
Я начал формулировать свои претензии к оппонентам в виде обращения в высшие партийные и правоохранительные инстанции СССР. Свою кляузу на партийного перевертыша, на оборотня в погонах и на главного чиновника Облпотребсоюза я через запятую адресовал в ЦК КПСС, Генеральному прокурору СССР, Председателю КГБ СССР и в редакцию газеты «Правда». Отец и сын Гудошниковы шли прицепом.
Не растекаясь по древу и не стесняясь сгущать краски, я описал фабулу противоправных и антипартийных деяний устойчивого преступного сообщества. В состав, которого входят: городской партийный функционер Копылов, руководитель Облпотребсоюза, начальник РОВД Герасин, а также разбойник и насильник Гудошников-младший.
В конце своей петиции я указал, что всё вышеизложенное неопровержимо подтверждается не только быстро проверяемыми фактами, но и рядом свидетелей, список которых я прилагаю. Вместе с изобличающей магнитофонной записью, которую я готов предоставить московским товарищам незамедлительно.
Чтобы добавить драматизма, в самом конце я отметил, что опасаюсь за свою жизнь и, если со мной что-то случится, то винить в этом следует указанных выше граждан, беззастенчиво предавших и поправших идеалы марксизма-ленинизма.
Русские народные поговорки все же работают. Утром, когда я чистил зубы, я вспомнил о наличии у райотдельского эксперта-криминалиста так необходимого мне магнитофона. Я даже не сомневался, что бутылке водки будет по силам настроить взаимопонимание между мной и экспертом. На службу я прибыл с «Нотой» Полины.
Распечатав пять закладок на машинке и, сделав при помощи одолженного у эксперта второго магнитофона столько же копий аудиозаписи, я начал готовиться к разговору с Копыловым и его компанией.
Подумав, я решил не распыляться, а провести разговор со всеми троими сразу.
Глава 8
Месть и вымогалово
Весь следующий день я был на измене. Придут, не придут? Только бы хватило ума этой троице не прятать голову в песок. Но, вроде бы не идиоты. Двое, уж точно не идиоты. Лишь бы пришли, а там я им всё разыграю, как меня учили. В себе я был уверен. Да и, если честно, шансов при змеиных порядках нынешнего партрежима у этих сов-парт-служащих против меня никаких.
Лучшего места для встречи с упырями, чем свой кабинет я придумать не смог, хотя долго и очень вдумчиво перебирал варианты. Территория должна быть моя и
