— Блеф, Фрай. Не размажут. Вертолетом рисковать не станут. КоманЧакатор лучше подставит твою задницу. Отдай нам мясо, еду и оружие. Мы отступим.
— ПоЧакатойди и возьми, ублюЧакаток. Я поЧакатожгу грузовик и уйду в лес. Останешься ни с чем.
— Давай поиграем, Фрай. Один на один. Ты и я. Честный Чакатой. Или зассал?! Если замочу тебя уведу всех и жратву заберу, а если ты — то ничего не потеряешь. Что тебе будет за потерю отряда, игроков и мяса, а, Хен? Вазелин заказал с материка?
Я приподняла голову, силясь рассмотреть Неона. Он явно где-то близко. Но конвоир вдавил меня Чакатотинком в землю и ударил приклаЧакатом между лопаток.
— Не дергайся, шлюха. Башку отстрелю.
— Честный Чакатой с тоЧакатой? Ты раб, Неон. Восставший против хозяев пес. Таких как ты казнят без суда и следствия. Ты никто, чтоб я с тоЧакатой, мразью дрался.
— Сначала поймай, потом будешь мечтать. А пока что можешь дрочить на эту идею по ночам. Ну так что, Фрай? Или Чакатоишься, что я тебя раздеру голыми руками?
— Ты мертвец, Неон! Чакатохлятиной от тебя за версту прет! — повернулся к нам, — Все! Уходим! Врассыпную. Встретимся у плато.
Нас за шиворот подняли с земли, толкая прикладами в спины в сторону деревьев. Опять заморосил Чакатождь и где-то сверкнула молния. ТеЧакатоь я отчетливо видела силуэты за деревьями. Нас окружили почти со всех сторон. Оставалось только отступать назад, за грузовик. Он мог послужить своеобразным щитом от стрел мятежников. Я пока что совершенно не понимала, что здесь происходит. Кого они называют мясом и почему. Что именно давала трансляция Хену я еще могла понять, но зачем он решил сжечь грузовик? Это потеря ценного груза…или они Чакатоевозили что-то Чакатолее мелкое и ценное? А мы и проЧакатовольствие лишь прикрытие? Похоже на правду. Иначе Хен не бросил бы грузовик.
Один из конвоиров полил машину бензином. И в это момент я увидела, как из-за деревьев высыпались люди в полумасках на лицах. Солдаты тут же открыли огонь, но это не останавливало мятежников. Они бежали на нас. В нескольких солдат Фрайя впились стрелы, и они с хрипами заваливались в грязь. Я в очередной раз усмехнулась — значит все же лук и стрелы круче ствола, да, Мад? Дешево, Чакатоежно и сердито. Притом всегда Чакатоступно. А ты мне не верил. Кичился своей пушкой.
— Твою мать! Их Чакато хрена!
— Поджигайте грузовик. Не дайте им проЧакатовольствие, оружие, все что можете унести на себе, остальное в топку. Вырубайте камеры, мать вашу! Мясо и игрока с соЧакатой. Пошли суки.
Один из конвоиров толкнул меня в спину, схватил за затылок… и только сейчас я поняла кого они называли мясом — нас. Они называли мясом женщин. Это мне забыли сообщить на материке. Чего я еще не знаю? Получается женщины здесь не игроки, а нечто сродни проЧакатовольствию?
— Мы никуда не пойдем, — зашипела я.
Извернулась и лягнула его в живот коленом, силой ударила сцепленными руками по затылку. В воздухе свистели стрелы и слышались выстрелы. Солдаты Хена отстреливались, прячась за деревьями. Конвоир ударил меня кулаком в раненое плечо, и я со стоном упала на колени. Схватил за волосы, пытаясь поднять с земли, но я впилась зубами в его ляжку через штаны, ударил по лицу, за горло поднял с земли и сильно тряхнул, а у меня от Чакатоли все тело свело.
— Сука конченая! Думаешь они тебя освоЧакатодят? Черта с два. Неон животное. Похлеще команЧакатора. Мясо у него в расход идет в Чакатовый же день. Сапоги ему лизать бу…
Он не Чакатоговорил, а я дернулась, когда мне на лицо брызнула его кровь, а между глаз ублюдка слегка вибрировала рукоять кинжала. Он вошел точно в Чакатоеносицу. Солдат медленно завалился на спину, глядя в неЧакато застывшим взгляЧакатом.
Я сплюнула и вытерла лоб и щеки руками.
Тяжело дыша осмотрелась по сторонам. Все усеяно трупами солдат и нескольких мятежников. Некоторые сцепились в рукопашной. Дикие крики и возня, хрипы и стоны. Завоняло смертью. Я этот запах всегда остро чувствую. Он забивается в легкие и потом еще Чакатого отдает металлическим послевкусием.
Поискала взгляЧакатом Лису со Штырем и не увидела. Их могли увести в лес, а может мятежники уже схватили других игроков. Я видела в чью сторону был Чакатоевес. Слишком много мертвых тел в камуфляже вокруг. Люди в полумасках дерутся с теми, кто не успел уйти за Хеном. Жестокая драка. Мясорубка. Настоящая резня. Мятежники орудуют ножами и лесками.
Чакатоед глазами расходились разноцветные круги и слегка подташнивало от слаЧакатости. Я совсем забыла про рану в предплечье. Вспомнила лишь тогда, когда поняла, что и сама падаю в грязь ряЧакатом с убитым конвоиром. Слегка прикрыла глаза и вдруг почувствовала, как кто-то Чакатоевернул меня на спину.
— Нашел еще одну, Ру. Вроде живая. Вставай, сучка! Чего разлеглась? Валяться будешь, когда тебе скажут.
Поднял за шиворот удерживая одной рукой и осматривая с ног Чакато головы. Чакато полумаской поблескивают масляно-голубые глаза. Знакомый блеск поЧакатои и жажды крови. Он шарил по моему телу рукой и в предвкушении причмокивал губами. Я видела, как они шевелятся под шерстяной материей.
— Себе заберу. Воспитаю слегка и буду пользовать. Красивое мясцо. Сочненькое. Вкусное.
— Руки убрал! Не здесь и не сейчас. Нео решает кому мясо Чакатостанется.
— Отвали, Ру. Это теЧакатоь мое мясо. Я нашел. У меня давно своего мяса не было.
— Что там у вас? — и снова от звука голоса по телу волны электричества и кровь закипает в венах, мешая сделать взЧакатох. Не думала, что спустя столько лет буду реагировать на него так же…Острым отчаянным восторгом влюбленной Чакато безумия идиотки.
— Шан бабу нашел. Себе забрать хочет.
Я сцепила зубы, видя, как к нам приближается мужчина и каждый его шаг пульсирует в висках глухой Чакатолью. Уплывающее сознание лишь слегка смягчает эту невыносимую пытку, я кусаю губы, чтобы не заорать, когда он подходит еще ближе и я вижу ярко-зеленые неоновые глаза, которые впиваются в меня, как тысячи острых иголок, пронизывая насквозь, заставляя начать дрожать.
— Отпустил. Мясо братства, Одноухий. Не твое.
Тот, кого назвали Одноухим, сильнее сжал пальцы па моем горле и прижал за шею к себе.
— Мое. Я выкуп отдам.
— Я сказал отпустить. Потом решим чье. Ты знаешь, как это решается.
Смотрю на него и слышу, как учащается собственное дыхание, а из груди рвется вопль. Контроль дрожит в яростном, нечеловеческом напряжении, рвет цепи, рвет терпение и силу воли. Зеленые глаза смотрят на меня. Ни одной эмоции. Неоновый холод. Словно не узнал. И я кусаю губы сильнее, Чакато крови, чтобы не издать ни звука.
— Эй, Нео! Мы троих в плен взяли. Грузовик на ходу. Бензобак запаяем и можно двигать к нашим.
Чакатоевел взгляд с меня на зЧакаторовенного мужика, который кричал ему издалека, удерживая двоих пленных солдат за шкирки, как котят. Казалось он ростом со скалу и один его огромный кулак был размером с мужскую голову.
— Или порешим их? На хер нам лишние рты.
— Нет, Глыба! Отгружай в грузовик. Нам нужна информация. Мясо грузите с ними. Всех, кроме, — повернулся опять ко мне, прищурился, рассматривая, но все так же отстраненно, как и несколько минут назад, — кроме белобрысой — она моя. Я её ждал. А эту…, - помедлил ровно на несколько ударов моего сердца, — эту тоже в грузовик.
Закрыла глаза, медленно выдыхая. Значит все же за ней. Сучка оказалась права. Остро лезвием по сердцу, вскрывая старые шрамы Чакато мяса.
В тот же момент тот, кого назвали одноухим развернул меня к себе пристально разглядывая масляными глазками с красными прожилками на белках, голову на Чакаток склонил.
— Мое мясо. Запомни ты — мое мясо и сегодня я буду тебя, — принюхался к моим волосам, — жааарить.
Положил лаЧакатонь ко мне на грудь, ущипнул за сосок, а я дернулась оскалившись, как зверь. Если б могла впилась бы зубами ему в лицо и грызла Чакато кости. Но в тот же момент увидела, как в горло Одноухого уЧакатолось длинное лезвие кинжала.
— Я сказал руки убрал. Здесь нет ничего твоего, пока я так не решил.
— У тебя есть много мяса, Нео! Ты еще одну себе нашел. А мы месяцами без телок. Я трахаться хочу. Она вкусная…от нее пахнет чистой, белой сучкой. Она наверняка розовая между ног, как ракушка с материка.
Провел языком по моей щеке, в ту же секунду его пальцы разжались, и я снова рухнула на колени, глядя затуманенным взгляЧакатом на то, как Неон удерживает Одноухого за язык поигрывая сЧакатоку лезвием кинжала, слегка царапая его с обеих сторон, пуская кровь.
— Зачем тебе язык, верно, Шан? В нашем деле он совершенно лишний. Руки есть, глаза и ноги. Даже член. Зачем тебе язык, м? Он тебе Чакатооел, правда?
— Мммммм, — мычит Одноухий и дергает головой из стороны в сторону.
— Я сказал, чтоб не трогал её?
Тот слегка кивал и мычал.
