Или вы желаете сразиться с Чердже?!
Ирил посмотрела на Элен долгим взглядом. До сих пор мне неизвестно, когда Ирил поняла, что Чердже зацепил и Элен. Боялась ли она за Элен или боялась того, на чьей стороне Элен выступит? Не знаю.
Ирил не принадлежала к ордену магов. Хоть она прилежно изучала записи Никля Веренте, но там речь шла скорее о духовных аспектах, чем о практической стороне колдовства. Стоило ли рисковать, ввязываясь в бой с неизвестным противником?
Когда Ирил наконец, заговорила, голос ее был холоден и спокоен:
– Богиня вернется в храм, но никто не должен мешать ей! Если кто-нибудь попытается завладеть головой Кеоде, я буду сражаться. Парко ву! – со всех сторон затрещали кусты, и на белый свет явились оборотни с острова Сазе.
Нэти отвел оборотней-прибрежников от храма и поставил перед ними Элен. С другой стороны Ирил выстроила свиную гвардию острова Сазе и приказала мне следить за ними. Тем временем наш храбрый Миде попробовал осторожно отойти с территории возможного боя, но Ирил его остановила.
– Этого человека ты знаешь, – сказала она Рикату. – Пусть Кеоде несет он!
Рикат кивнул, и голова Кеоде перекочевала в руки Миде. Хотя он и клялся потом, что счел миссию весьма почетной для себя, однако, по-моему, он с большим удовольствием перепоручил бы ее кому-нибудь другому!
Итак, рыжий Миде торжественно двинулся по дороге между двумя шеренгами нечистой силы. За каждым его шагом неотрывно следили глаза Ирил с одной стороны, и глаза Нэти с другой.
Миде прошел уже больше половины пути, как вдруг лежащая на земле тень Риката вздыбилась, встала во весь рост и оказалась двойником Риката. Тонко заверещал перепуганный Миде, метнула огненный шар из ладони Ирил, но шар пошел сквозь двойника, не причинив ему вреда. Двойник уже протянул руку к голове Кеоде, но Нэти его опередил. Отшвырнув Миде, он встал перед собственным двойником:
– Привет, Чердже! Наконец-то ты показался и мне!
Двойник молча поднял меч такой же, как у самого Риката. Металл лязгнул о металл. Рубились остервенело. Нэти не слишком хорошо владел мечом, но и Чердже тоже. Они предугадывали удары друг друга и парировали их достаточно легко. Нэти не мог пробить оборону Чердже, и вдруг противник неловко повернулся!.. Открылся беззащитный бок. Нэти замахнулся… Страшный удар выбил меч из его руки!
– Ты убьешь себя, Нэти! – С намотанным на руку обрывком цепи Элен оказалась между двумя Рикатами, у ног ее валялся меч. Чердже взревел в бешенстве и ткнул мечом в то место, где только что стояла Элен. Девчонка молниеносно отпрянула. – Какая у тебя противная образина, лейтенант, когда ты злишься! – крикнула она, пританцовывая и вращая обрывком цепи.
Нэти не понял, к кому относились эти слова. Он остался безоружным перед Чердже. Двойник повернулся к нему:
– Иди сюда, Рикат!
Тут Нэти понял, чей голос слышал когда-то у себя за спиной. Свой собственный. Двойник сделал шаг… Мелькнула цепь, и второй меч оказался лежащим в пыли.
Давайте врукопашную, лейтенанты! – посоветовала Элен.
«Успел!» – Миде орал во всю глотку.
Эхо гуляло под сводами храма, вспугивая унылых пауков. Миде вбежал в каменный зал и сразу увидел на постаменте кусок обугленного дерева: все, что осталось от статуи Кеоде. Сперва Миде растерялся, но потом все-таки водрузил голову на деревянные плечи и почувствовал странное тепло в ладонях. Кеоде открыла глаза! Миде тут же отдернул руки и зажмурился, ожидая огненную стрелу, однако что-то мягко коснулось его щеки и тут же исчезло. Когда Миде наконец рискнул посмотреть, посреди храма стояла статуя прекрасной молодой женщины в белых одеждах. На губах Кеоде застыла смущенная улыбка, а глаза у богини оказались из прозрачного сапфира. Вот тут-то Миде и издал радостный вопль.
Чердже как-то сразу поблек, зато Нэти приободрился:
– Пошел вон, ты… недоразумение! Ты собирался побеждать, но победителем-то оказался я! Ты ловил других, но попался сам. Ты во мне завяз, и теперь тебе долго придется ждать моей смерти.
– Я подожду! – хладнокровно отозвался Чердже, сделал шаг и слился с Рикатом. Там, где стояли двое, остался один.
Ирил неожиданно разрыдалась, обняв Элен за плечи, она шептала ей на ухо: «Прости, пожалуйста, прости меня». Элен уронила цепь, которую все еще держала, шмыгнула носом и сказала нетвердым голосом: «Ничего не случилось, все отлично!»
– Теперь два часа слезы лить будут! – проворчал капитан. – Миде, где ты там? Пора возвращаться, пока Лув яхту не проспал!
Миде вышел из храма такой счастливый, словно ему жалование повысили. Но тут, откуда ни возьмись, выскочил Инмаэ и упал перед ним на колени. Миде с перепугу заорал: «Герни!» Я, естественно, подошел и спросил у старшего жреца, что ему надо. Инмаэ оборотней узнает с полувзгляда: рассердился.
– Как ты смеешь, пес, ко мне обращаться?!
Пусть я пес, но не его, а богини Кеоде! К тому же моя волчья личина еще не забыла о том, как на Сазе убивают. А за что? Подумаешь, крабов ловил! О заклинаниях забыли они, а виноватым остался я. Я терпеть не могу, когда меня убивают! Правда, в результате я обрел еще и человеческую личину, но какой ценой! Мне нравилось быть волком, а не его ухом. Я все помню. Я служил Кеоде, я помог ей вернуться, и я уже не тот, что был. Теперь я – Макс Герни, бывший узник шинлийской крепости. А может и не он, ведь у оборотня несколько душ. В любом случае, я не позволю себе хамить!
– А кто ты такой, Инмаэ? Ты стоишь на коленях перед
первым встречным только за то, что он помог вернуть Кеоде. Но это он, а не ты! Ты навел чужаков на храм, чтобы они сгубили Кеоде, а ты бы вернул ее и оказался избавителем племени!
– Но в предсказании говорилось о возрождении Кеоде!..
– Но там не говорилось, чтобы Кеоде предавал собственный жрец! А зачем ты обманул глупенькую девчонку и отдал ее в руки врагов?
Но они все чужаки!
– А это не имеет значения! Ты не различал лиц, ты предавал всех, даже этих несчастных прибрежников! Если б они не пришли бы сюда, может быть, не стали бы оборотнями! Кеоде никогда не вернет милость народу Сазе, потому что предсказание не было исполнено.
– Я добьюсь! – завизжал Инмаэ и упал ниц перед Миде.
Мы говорили на родном языке жреца, поэтому Миде ничего не понял. Он испуганно воззрился на меня.
– Ты назначен старшим жрецом богини Кеоде! – сообщил я. – Будешь наставлять на путь истинный заблудших.
