- Ага… - кивнул Гай, понемногу начиная жалеть, что спросил.
- Большие саблезубы и клетчатые тигры, но те на юге. В наших краях их никто особо не видел. Они холодов не любят, и вообще больше по лесам живут, не в тайге. А вот саблезубые ходоки частенько бывают, но эти как раз в степи и ближе к осени, они за мамонтами и бизонами идут как привязанные. Ну и гиены, само собой…
- Вижу, фауна у вас богатая, - уныло констатировал телеграфист.
- Вот про донью Фауну я вам ничего не скажу, - покачал головой Бублий, - но зверья разного в горах можно встретить прилично.
- Не обращайте внимания, - улыбнулся Гай, - значит: медведи, львы, саблезубы и гиены?
- Ещё пантеры, волки, дикие собаки, но это так – мелочь.
- Мелочь, говорите… - Гаю подумалось, что идея отправиться сюда телеграфистом определённо имела и свои отрицательные стороны.
- Да чего их считать-то, - пожал плечами Бублий – лошадку только берегите. А то ж съедят неровён час.
Нагрузив на лошадь всё необходимое, и лишний раз проверив карабин, Гай неспешно выехал за пределы Острога, перебрался через реку, и направил лошадку к тянувшейся через поля линии столбов.
Добравшись до них, он вытащил дорожный пробник, воткнул заземление, приладил на ноги «кошки» и полез на столб. Наверху он зацепил контактный крюк и проверил сигнал. В Остроге аппарат был замкнут на тестовый контур, попискивание которого Гай немедленно и услышал в пробнике. Линия отсюда и до конторы оказалась цела. Что, впрочем, было и так понятно. Но Гай посчитал разумным лишний раз проверить оборудование. Для надёжности. И заодно потренироваться лезть на столб.
Закончив с тестированием, он развернул своего коня и затрусил к обрывам на востоке. В долине линия была как на ладони и не демонстрировала ни малейших повреждений. А вот дальше было уже сложнее. Провода в долину были выведены не вдоль дороги, а прямо с обрыва, почти вертикально. Видимо, для экономии. Так или иначе, но Гаю пришлось отвернуть в сторону от линии, и подниматься извилистой обходной тропой среди поросших лесом живописных скал.
Лето выдалось сухим, и вода прошедшего накануне дождя быстро впиталась и высохла. А вот пыль ещё особо не скопилась. Воздух был чистым, свежим и пах сосновым лесом и цветами. Лошадка неспешно вышагивала по изгибам горного серпантина, и Гай мог в своё удовольствие любоваться красотами долины и гор. Разлапистые сосны обрамляли собой великолепные пейзажи, а на земле между стволами густо проросли вскипавшие розовато-сиреневыми цветами кустарники. Над цветами с гудением вились эскадрильи шмелей, пчёл и ос, а в зарослях по сторонам дороги клокотала скрытая жизнь, трещали сверчки, звенели цикады, щебетали птицы. Медведей и пантер не попадалось. Лишь однажды он заметил большую жирную белку, довольно нагло рассевшуюся на протянувшейся через тропу мощной ветке и разглядывавшую его своими выпуклыми чёрными глазами. Другой раз ему показалось, что в просвете между деревьями на кромке скалы он различил силуэт горного козла, но тот исчез настолько молниеносно, что Гай так и не был уверен, видел ли он что-то на самом деле.
Наступил уже почти полдень, когда он выбрался на край обрыва и перед ним распростёрлась степь. Всё тоже золотистое травяное море, уходившее в бесконечную пустоту горизонта. Гай развернул лошадку и потрусил вдоль обрыва к месту, где линия столбов подходила к краю и начинала спускаться в долину.
Крайний столб был снабжён перекладиной, от которой провод резко уходил вниз. Гай снова распаковал пробник и зацепил его антенну на провод. Прибор молчал.
- Что ж, - сказал он сам себе, - по крайней мере, оборвалось совсем рядом.
Он почувствовал облегчение. По крайней мере, теперь ему не придётся ехать по степи до самого полустанка, в поисках места разрыва.
Облегчение было недолгим. Провод был пущен вниз по столбам, воткнутым буквально в обрыв. Гай скептически оглядел крутой щебнистый склон. Тот образовывал несколько естественных ступеней, что облегчало спуск, но не то чтобы очень намного. Осмотревшись вокруг, Гай не нашёл никаких удобных троп. Кромка везде была достаточно крутой, и в нескольких местах ещё и выглядела довольно непрочной. Огромные валуны нависали над склоном, готовые с лёгкостью сорваться в бездну.
Немного почертыхавшись, Гай повесил на спину карабин, и, взяв ящики с оборудованием, начал карабкаться вниз. Лошадь проводила его задумчивым и несколько печальным взглядом.
Первый этап прошёл довольно успешно. Вызвав пару микрообвалов, Гай добрался до ближайшего столба, укреплённого на небольшом уступе. Дальше можно было уже не искать. Провод свисал с опоры бессильными кольцами, и змеился вниз по каменному обрыву. Ситуацию ухудшало то, что здесь склон был почти отвесным, и спуститься пешком до следующего столба было уже нереально. Немного подумав, Гай размотал предусмотрительно взятую с собой верёвку и привязал одни её конец к столбу. Второй зацепил за пояс для страховки. Затем осторожно двинулся вниз, аккуратно ставя ноги на выступы каменной стены и удерживаясь за трос.
Таким образом он спустился до небольшого карниза, где стоял очередной столб. Дальше всё было уже довольно предсказуемо – инструкцию он тщательно изучил ещё ночью. Оставалось только следовать указанным в ней шагам – нарастить оборванный конец, забраться на столб, втянуть провод, закрепить и восстановить контакт. Это прошло неожиданно легко, и уже скоро динамик радостным писком уведомил Гая о восстановлении связи.
Спустившись, Гай вытер испарину, собрал оборудование и полез обратно на склон. Подниматься оказалось труднее, чем спускаться; он довольно быстро устал и немного запыхался - камни постоянно вырывались из-под ног и он не столько шёл, сколько подтягивался вверх на тросе.
Преодолев, наверное, с полсклона, он добрался до выступа, где можно было просто встать и перевести дух, ослабив верёвку.
- А вы говорите, медведи, - пробормотал он, обращаясь неизвестно к кому, - работы-то раз плюнуть…
Гай поглубже вдохнул, и сделал шаг вперёд, натянув для опоры страховочный трос. Тот не натянулся…
Вместо того чтобы стать надёжной опорой, верёвка коварно подалась. Сапоги с хрустом поехали по щебню.
- Чтоб тебя… какого… это конец… - последовательно мелькнуло в голове телеграфиста, пока он осознавал, что теряет равновесие и заваливается в бездну.
Свободный конец троса змеёй промчался мимо, и Гай понял, что его ноги больше ни на что не опираются. Внутри что-то противно стиснулось и заныло, он ощутил легкость полёта, затем удар, хруст, треск и мелькание перед глазами.
Чуть позже Гай осознал, что висит, уцепившись руками за что-то жёсткое, липкое и неровное. В нос бил густой запах смолы, а в лицо тыкались длинные мягкие хвоинки. Он осторожно скосил взгляд себе под ноги. Его сапоги безвольно мотались в пустоте. А где-то далеко, очень далеко, под сапогами можно было различить камни, пни и острые колья молодых ёлочек.
