— Хорошо, я дождусь миз Роул и проведу официальный допрос, — обрадовался детектив.
— Роул отбыла с Атована шесть часов назад. Вы не знали? — удивился шеф.
Еще бы. Он же видел, как Коллингейм уводил свою добычу. Алекс сыграл в несознанку:
— Не имел ни малейшего понятия. Я не общался с миз Роул после того, как доставил ее домой после нападения.
Он не стал уточнять, к кому домой. В конце концов, не так это важно, если китиарка благополучно покинула планету.
Кабинет капитана детектив покидал в смешанных чувствах. С одной стороны, хорошо то, что хорошо кончается. А кончилось всё хорошо, как ни посмотри. С другой — Алекс помнил слова Тайни, что для удовлетворения физиологических нужд ей общение не требуется. Но не подозревал, что всё настолько буквально. Он чувствовал себя использованным презервативом, смытым в систему рециркуляции. Даже сперма внутри не представляла никакой ценности. Его законную мужскую победу украли прямо из-под носа. И кто?!
Когда Коллингейм спустя пару часов вошел в кабинет для допросов, он всё еще был слегка на взводе. Алекс вглядывался в лицо Хилл, некогда показавшееся ему столь привлекательным, и читал в нем китиарские гены. Сейчас ему было удивительно, как он мог предположить в Сьюзен местные корни. Нет, наверняка они были, но идеальная симметрия черт, безупречность линий… Кропотливый труд генетиков далекой планеты проступал в облике ассистентки сенатора как водяные знаки на раритетных банкнотах. Вызывая неосознанное раздражение, перенесенное с другой представительницы этой расы.
Пока Алекс боролся с бюрократической машиной, техники под руководством Генри не теряли времени. Убийства официантки и покушения на жизнь Роул было достаточно для высшей меры. Но ребята не остановились на достигнутом. Анализ расположения рисунка с куртки подозреваемой на сто процентов совпал с рисунком на куртке девушки с записей. Собственно, этим же методом можно было сравнить записи с одеждой убитой. Но ни у кого не возникло сомнений, что камеры сняли Стоунбридж. Факт появления Сьюзен в местах развития криминальной драмы можно было считать доказанным, в отличие от ее причастности к убийству китиарки. Среди приобретений миз Хилл обнаружился нейрошокер. Модель совпадала с отметинами на лице Вечерней Феи. Само оружие найдено не было, куплено оно было год назад, так что данная улика могла быть рассмотрена лишь как косвенная. В квартире Сьюзен нашелся пневматический пистолет для тренировок в тире. Силы выстрела было достаточно, чтобы из окна в здании напротив редакции разбить лампу фонаря, не повредив прилегающие части. Дробинку не нашли. Так что пистолет непосредственно к делу не пришьешь.
Все надежды были на перстень. Брукс сказал, что как-то видел Хилл в депозитарии Союзного Банка. Практически чудом наткнулись на ключ от анонимной ячейки — чип был вмонтирован в кулон ассистентки. Оставалась сущая безделица — найти одну из нескольких тысяч ячеек. Помощь пришла, откуда не ждали. Компьютерный гений, приглашенный местным отделение Союзного Банка из Ядра для решения вопросов безопасности, вызвался помочь полиции. По данным ключа он определил нужный сейф, где и обнаружилось кольцо и личные бумаги Сьюзен с ее отпечатками. Радость обретения желанной улики подпортило лишь то, что гением оказался тот самый брюнет. Тяжелый взгляд китиарца Алексу не понравился. Утешало лишь то, что компьютерщика Тайни тоже пустила по боку.
С кольца-то Алекс и начал разговор, молча положив его перед убийцей. Сьюзен достойно выдержала удар, даже не моргнув при этом.
— На что вы рассчитывали, миз Хилл? — поинтересовался Коллингейм. — На то, что после смерти Хельги Брукс предложит руку и сердце вам?
Хилл молчала, равнодушно глядя сквозь детектива, будто он был пустым местом.
— Видимо, не зря вам не дали гражданства Китиары, — поделился Алекс своими размышлениями. — Не дотягиваете вы до высших стандартов. Только стопроцентной китиарке оказалось по силам разбудить страсть в Неукротимом Ронни.
— Не смешите, детектив, — фыркнула Хилл, скривив губы точь-в-точь, как это делала Тайни. — Единственное, что интересует Рональда Брукса — его рейтинг. Журналистка была лишь способом его повысить. А женщины для сенатора, выражаясь его же словами, — способ кратковременного вложения активов. Вложил — вынул, вложил — вынул.
— В вас он тоже… вкладывал свой актив?
— Вы хотите об этом поговорить? — Сьюзен, облизнув, прикусила нижнюю губу и подалась вперед. — Вас это возбуждает? — произнесла она низким голосом, в котором слышалось обещание: "Я дам тебе всё, что ты захочешь".
Алекс тряхнул головой, прогоняя наваждение.
— Видимо, Хельге эти игры удавались лучше? — полюбопытствовал он.
— Ей всё давалось легко. — Глаза Хилл превратились в щелки от ненависти. — Они там всё получают на блюдечке!
Детектив припомнил слова Роул о том, каково расти среди совершенств. Хорошо, где нас нет.
— Почему вы так не любите китиарцев? — спросил Алекс.
— Высокомерные снобы! Вы не понимаете. Мы для них — быдло, скот, люди второго сорта. Они снисходят до нас и считают, что мы должны быть счастливы уже тем, что нам уделили внимание.
Слова падали на благодатную почву, дружно пуская корни.
— Вы знаете это по своему опыту? — не удержался Коллингейм.
— Мне хватило опыта матери. Эта дура влюбилась в китиарца. Зная по рассказам, как те дорожат детьми, она решила во что бы то ни стало забеременеть. Папаша сказал, что де рылом ты не вышла, трахнуть я тебя могу, а ребенка делать не желаю. Мать добилась своего. После того, как дала расписку, что никаких претензий к нему не имеет и ответственность за ребенка берет на себя. Она наивно полагала, что когда отец увидит дочку-ангелочка, то растечется соплями и тут же женится. Как мать его нашла после моего рождения — великая тайна. Но папаша лишь открыл на комме скан ее расписки и пожелал нам всего самого лучшего.
Детектив слушал Сьюзен и думал о том, насколько, наверное, непростая это наука — культурная антропология. И о том, сколько людей ненавидят Китиару, ничего о ней не зная. И о том, что о китиарцах Хилл судила по себе. Она воспринимала "обычных людей" именно как существ второго сорта. Что сквозило в ее рассказе о матери. Следовало из того, как легко она пустила в расход несчастную официантку. Впрочем, возможно, отношение это досталось полукитиарке по наследству от папаши. И то, что полукровка Сьюзен была воплощением высокомерия, Роул явно не оправдывало.
— В общем, китиарка в качестве удачливой соперницы стала для вас личным оскорблением, — подвел итог детектив. — А перстень оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения?
— Ронни сказал, чтобы я выбрала такое, какое мне понравится. Чтобы я могла носить. — Хилл, казалось, гладила кольцо взглядом. — А эта дрянь его даже камнем наружу не повернула.
— И тогда вы решили избавиться от соперницы, подбросив ей факты о нечистоплотности своего шефа? — предположил Алекс. — Но уловка не сработала. Рональд Брукс не пожелал смириться с ускользающей прибавкой в рейтинге. И тут такая удача с сумочкой…
— Скажите, как вы на меня вышли? — прервала его Сьюзен. — В чем моя ошибка?
— Вышли мы на вас, потому что вы слишком мало знаете о Китиаре, — с удовольствием сообщил Коллингейм. — А ошибка ваша была в том, что Хельга не собиралась выходить замуж за сенатора. Если бы вы подождали еще буквально неделю, она бы расторгла необъявленную помолвку с Бруксом и сыграла свадьбу с мужчиной, которого по-настоящему любила — со своим оператором Джорджем Шелдоном. Так что на Китиаре были правы — вам действительно не хватило IQ.
Алекс улыбнулся улыбкой "а кому сейчас легко" и вышел из допросной. Нет, он не был уверен в том, что Хельга на самом деле собиралась за Шелдона. И никто не мог быть уверен, кроме самой Вечерней Феи. Только разве у нее теперь спросишь? Хельга Стоунбридж унесла свою тайну в могилу. Но Коллингейму было приятно опустить на землю чудовище, которому в результате вмешательства генных инженеров не досталось сердца. Он, обычный человек, начисто лишенный китиарских генов, смог поймать миз Совершенство и щелкнуть ей по носу.
