их Учитель?
Сова сузила глаза:
– Не похоже. Но и без этого, полагаю, он еще вдоволь потреплет нам нервы.
– Влад встал, подошел к пианино и задумчиво провел пальцем по крышке. Развернулся.
– А мне вот интересно: ведь Котовский, прежде всего, человек, и наверняка имеет желания и потребности… – он странно улыбнулся и глухо поинтересовался, – Так, может, попытаться сделать его своим союзником?
– Полагаешь, стоит попробовать на нем способности?
Парень пожал плечами:
– Почему бы и нет. Время сейчас такое: люди стали развращенными, поэтому Ледышка и на коне. Вот и испытаю на старосте способности нашего Никки, у меня они, конечно, послабее будут…
– А это мысль. Ладно, мне пора, – заторопилась блондинка и пошла к выходу.
– Людмила!
– Что? – женщина замерла у порога.
– Уверена, что сможешь усидеть на двух стульях? Еще раз подумай, на чьей ты стороне.
Та фыркнула и хлопнула дверью.
Влад вновь захихикал и прошептал:
– Глупость неизлечима. Но я бы хотел увидеть… как Ледышка феерически опозорится.
Через минуту входная дверь распахнулась.
– Ты кормил Принца? – спросила Лина, стягивая сапожки.
– Конечно. Вот только он не пришел есть.
– Как так? Раньше ведь никогда не отказывался. Может, заболел? И не встречает меня, как обычно…
Кот вздрогнул и неуклюже соскользнул с подоконника. Затем хрипло мяукнул и, виляя хвостом, быстро засеменил к девушке.
Глава 17. Снег подо льдом
Прошло несколько дней, В.Д не появлялся, но периферией сознания Кате порой удавалось отслеживать исходящие от него слабые всполохи активности. Три вечера подряд она вновь и вновь напрягала память, пытаясь пересмотреть разговор в пиццерии с Владом. Дойдя до отсутствующей части воспоминаний, девушка ставила жирный вопросительный знак, словно стараясь протолкнуть вопрос глубоко в подкорку. Ей постоянно казалось, что не хватает еще немного, что осталось совсем чуть-чуть, и все откроется. Нужные образы будто плавали на поверхности, но, когда она закидывала сачок внимания, пытаясь подтянуть их поближе, те просачивались сквозь крупную сетку, по-прежнему оставаясь непроявленными. Второй рассказ – про поцелуй под дождем – тоже не давал покоя, но ощущался лишь как едва уловимый отблеск на дне колодца, и девушка понимала, что, сколько туда ни ныряй, результата не будет. Поэтому она всецело сосредоточилась на вечере в пиццерии.
И на третий день, ночью, ее накрыло кошмаром. Пробуждение было резким. Катя вздрогнула и села в кровати. Обрывки сна все еще копошились в голове, заполняя собой темноту комнаты. Она только что бродила босиком по мертвому лесу, а ветер что-то тихо шептал ей голосом Влада. А потом увидела циферблат часов. И начала падать…
Посидела немного, вороша образы и выискивая хотя бы малюсенькую зацепку. Внутри росла уверенность, что вот сейчас она все поймет, что она уже почти и… – ничего. Разочарованно выдохнув, протянула руку и включила ночник. И свет, озаривший пространство вокруг, будто одновременно проник и в разум – на нее резко обрушились воспоминания.
В тот день Влад, попрощавшись, ушел, но через минуту вернулся назад. Вопросительно подняв глаза, она тут же попала в плен его голоса:
– А сейчас ты мне все расскажешь, честно и максимально подробно ответишь на любой вопрос, а потом забудешь об этом втором разговоре.
И Катя все ему выложила: о событиях в доме тренерши и причине своей тошноты, о составе и практиках группы, о способностях Нила и силе Милы, беседах с Антоном. Особенно Влада интересовал староста и личность Учителя, но, благо, она не встречалась с последним и даже не догадывалась, кто это. Потом пошли вопросы про нее саму: детство, друзья, семья, предпочтения. Она выудила из недр памяти и выложила ему даже то, что давно осело и покрылось пылью. Это не хотелось бы вспоминать в принципе, а уж рассказывать кому-то – и подавно.
Девушка встала с кровати потрясенная. Краска стыда на лице выцветала, сменяясь смертельной бледностью. Внутри вскипала дикая Ярость. Вот ведь сволочь! Она спешно оделась и выглянула в окно – на улице крупными хлопьями валил снег. Достала телефон и вызвала такси. Было начало четвертого ночи, и Саша давно спала. Стараясь ступать бесшумно, спустилась к машине. Она решила нанести визит Владу, словно шестым чувством определив – он дома.
Таксист вел машину молча. Лишь отдаленный вой метели и мерный скрип дворников нарушал тишину. В салоне было натоплено, но, когда водитель выкручивал руль, подставляя ветру правую половину, тот с глухим стуком врезался в железо, просачиваясь на границе двери морозными тонкими струями. Свет фар отчаянно пробивался сквозь плотную завесу снега, то тут то там выхватывая из белого плена запорошенные дома, сугробы-автомобили, бледные огни фонарей и другие объекты, трудноразличимые и бесформенные. На середине пути взгляд зацепился за съехавшую в кювет девятку, на мгновение осветив ее и вырвав из цепких лап тьмы. Похоже, владелец не справился с управлением и просто бросил машину стоять до утра, а сам отправился в тепло пережидать непогоду.
– Сэкономил на зимней резине, – прокомментировал таксист, прорезая молчание. Да, вчера ярко светило солнце, снег подтаял, и за вечер дорога превратилась в каток. Теперь нужно быть осторожней: под снегом – скользкий лед. – Мало того, что сами бьются, так еще и в других врезаются, – недовольно забормотал водитель и поведал похожую историю из жизни. А потом все смешалось: земля, небо, ограничители по обочинам. Катя пропускала болтовню спутника мимо ушей, отстраненно наблюдая, как в свете фар мечется бездна испуганных снежных крошек.
– Девушка, мы на месте.
Катя вздрогнула и рассчиталась за проезд. Нехотя покинув защищенное убежище, подошла к воротам. Створки оказались приоткрыты, и она легко прошмыгнула внутрь. Рядом разглядела дорожку следов и с десяток припаркованных автомобилей, уже довольно основательно припорошенных сверху. Окна дома излучали свет: в одних он горел ярко, щедро озаряя улицу, в других был приглушенным, в третьих – прятался за плотными шторами. Сквозь ткань мелькали силуэты людей, доносилась музыка и слышался смех – здесь активно что-то праздновали.
Катя вдруг испугалась – мало ли с чем там придется столкнуться. Похоже, ее решение заявиться домой к Владу было слегка опрометчивым. Она стянула варежку, извлекла телефон и, невзирая на немеющие от холода пальцы, набрала смс Нилу: «Иду на разборку – бить морду Владу». Сам ведь говорил звать на стрелки. Затем, глубоко вдохнув, переступила порог дома.
Тут вечеринка шла полным ходом. Грохотала музыка, молодежь танцевала, парочки тискались в креслах по углам, пили алкоголь, курили кальян. Судя по цифре «21» из шариков – праздновали чей-то день рождения. Именинник, в нелепой шапочке и почему-то в одних трусах, на импровизированной
