Полученную по закону отдельную квартиру, она предпочитала сдавать, а сама жила в аспирантском общежитии, куда ее какими-то путями устроило руководство. Это, во-первых, было более привычно для нее, а во-вторых, давало вполне ощутимую надбавку к небольшой зарплате.
Рассказав все это, Леонид Иванович спросил, какие у Алекса намерения. Если серьезные, то это одно, а если просто так, то лучше тогда пусть он немедленно исчезнет, а за пленками приезжает кто-нибудь другой, потому, что девочка, кажется, по настоящему увлеклась, и, если что, он и весь их коллектив никому не позволит портить ей жизнь.
Ему тогда было 24, а ей — 22, и они решили пожениться. Алекс, кажется, влюбился по-настоящему, раньше он никогда не считал себя способным на такое. Все его прежние связи носили исключительно физиологический характер. Но теперь ситуация вкорне изменилась. Их первый сексуальный контакт прошел совершенно естественно, и кроме глубокой радости, не доставил им обоим никаких неприятных ощущений. Оля была у него не первой женщиной, а он у нее не был первым мужчиной. Он потом так и не спросил, а кто же был первый. Его это не очень интересовало, а она сама никогда не затрагивала эту тему. Первоначально у них возникли некоторые затруднения — они никак не могли устроиться с жильем. Хотя Оля предупредила тех, кому сдавала квартиру, что скоро съезжать, жильцы не торопились, и пока им приходилось встречаться в общаге, где она делила комнату с аспиранткой из Рязани. Аспирантка иногда вежливо уходила часа на два, а в пятницу вообще уезжала на все выходные в Рязань. В ту пору билет на поезд стоил дешево, и кто угодно мог себе позволить уезжать на weekend к родителям. Эти два дня они потом ждали всю неделю.
Квартиросъемщики, предупрежденные за два месяца, протянули три, но, в конце концов, все же освободили Олину квартиру.
Сразу после подачи заявления в ЗАГС, произошел один случай, навсегда врезавшийся Алексу в память. Торопясь с работы к нему на свидание, и по своему обыкновению пренебрегая подземным переходом, Ольга перебегала перекресток Профсоюзной улицы и улицы Обручева. Выскочивший из-за поворота легковой автолюбитель, по касательной сбил ее передним крылом, и она упала на проезжую часть. Другой автомобиль — тяжелый грузовик — визжа тормозами, не смог остановиться, и прошел совсем рядом, буквально в двух сантиметрах. Алекс часто потом вспоминал этот случай и думал, что если бы удар был чуть сильнее, или дорога чуть ледянее, то вся его жизнь потекла бы совсем по-другому руслу… Это был один из нескольких узловых моментов его жизни. Уже позже, он случайно выяснил, зачем вообще тогда Оля переходила улицу, вместо того, чтобы спуститься в метро. Оказывается, она забыла на работе кошелек и единый билет! Не хотела возвращаться — дурная примета — и решила вместо метро, ехать «зайцем» на автобусе, ну и вот…
Но все обошлось. Ольга отделалась ушибленным локтем и огромным синяком на попке, который потом еще долго сходил, постепенно меняя оттенки и переливаясь всеми цветами радуги. Свадьбу Алекс не помнил. Остались только какие-то неясные туманные воспоминания, как после кошмарного сна.
Как стажницу с рабочей профессией, да еще и с отличной рекомендацией с места работы, ее легко приняли на подготовительное отделение МГУ, а затем и на первый курс Географического факультета. Впоследствии, она распределилась в Институт Географии, и ее умение делать высококлассные снимки очень пригодилось в работе.
Их личная жизнь наладилась совсем не сразу. Когда они поселились вместе, так сказать, на постоянной основе, и начали вести общее домашнее хозяйство, Алекса начали раздражать Ольгины детдомовские привычки и суеверия, раньше казавшиеся такими забавными и смешными, а ее просто бесило его неверие во все то, во, что по её мнению надо верить. Но эти небольшие стычки быстро и без последствий проходили. Оля была отходчивой. Скоро они «притерлись» и адаптировались друг к другу. Очень выручала физическая близость, которая годами не надоедала Алексу, а Ольга ему почти никогда не отказывала.
А через год у них родился ребенок.
Однокомнатная квартира с восемнадцатиметровой комнатой, казавшаяся раньше хоромами, вдруг оказалась маленькой и тесной.
Когда сын подрос, вместо старых, уже привычных столкновений, постепенно возникли новые — конфликты тесного помещения.
Рабочий компьютер Алекса имел два огромных жестких диска, один из которых использовался, как временное хранилище информации с компьютеров, поступивших в ремонт. Именно на этом, втором жестком диске его компьютера, все еще сохранялась директория содержащая информацию, скаченную с привезенных Зайцевым компьютеров. Поскольку чужие компьютеры, особенно «сломанные», часто содержали вирусы и вредоносные программы, после скачивания информации диск отключался от машины. Алекс так и поступил, но только на другой день, после проверки антивирусом. Отключив тот диск, он потом попал в круговорот событий, который заставил его надолго забыть об этом. Про то, что информация с компьютеров скопирована так никто и не узнал. Лёха Зайцев думал, что Алекс еще ничего не сделал, а сам Алекс никому ничего говорить не собирался. Алекс почти забыл об этих файлах. Вообще-то, было бы справедливым, стереть всё это, не просматривая, поскольку информация носила конфиденциальный характер. Но погиб при странных обстоятельствах хозяин компьютеров. Алекс давно уже знал, что Сергей Золиков и был тем «очень хорошим человеком», что просил Зайцева передать компьютеры в ремонт. Поэтому, видимо, следовало не стирать информацию, а сообщить о ней в правоохранительные органы. Там могли быть важные данные, сведения, полезные для следствия. Но Алекс понятия не имел, чем лично для него может обернуться такая гражданская сознательность. Он уже проявил излишнюю откровенность в следственном кабинете, в результате чего имел на руках ряд вполне конкретных и весьма неприятных проблем.
Во временной директории ZAYTSEV было две субдиректории, соответствующие дискам обоих компьютеров. Кроме, обычного в таких случаях мусора, там находились многочисленные вордовские и экселовские файлы, какие-то тексты и несколько игрушек. Обратила на себя внимания директория SUGGESTION, содержащая три субдиректории. Они назывались соответственно — TALKATIVENESS, SUBMISSION и TRACTABILITY. Все эти субдиректории внутри выглядели примерно одинаково — содержали по три одноименных названию самой директории файла. Так в первой находились — talkativeness.txt, talkativeness.avi и talkativeness.mid. Размеры файлов с расширением —.avi заинтересовали Алекса. Эти файлы были просто гигантские, от нескольких сот килобайт до полутора гигабайт каждый. Судя по расширениям, файлы представляли собой какие-то видеозаписи или фильмы. «Наверное — какая-нибудь порнуха», подумал Алекс, но, прежде чем посмотреть, решил все же для начала прочитать одноименный текстовый файл. Вызвав текстовый файл, и начав чтение, Алекс сразу позабыл обо всех своих делах — небольшой по объему текст содержал подробную инструкцию по применению видеозаписи и описание психологического воздействия и характера производимых эффектов:
