не осталось времени. Некогда вдаваться в подробности, и нельзя. За мной постоянно наблюдают. Я боюсь подвергнуть вас опасности. Вы должны знать, Женя, Стася, как сильно я к вам привязан и как мне жаль, что вы вскоре разочаруетесь во мне. Вы же не оставите всё это просто так, верно? Даже если я попрошу… Я оставлю подсказки. Вам потребуется… вам потребуется код 312. Код 312. Запомните! Женя, Настя… простите! Простите меня!
Голограмма погасла. А потом загорелась вновь. Эжени вскочила на ноги.
Эжени в ужасе отпрянула. Я тут же выключил кота-робота, и изображение покойного профессора исчезло.
— Это всего лишь запись. Голограмма с функцией распознавания лиц. Мудреная штуковина. Она будет повторять записанное сообщение раз за разом, пока…
— Уймись, Хавьер! — цыкнул на друга я. Эжени едва ли не давилась слезами. Стейси белая, как мел, гладила подругу по волосам и, явно, не знала, как её утешить.
— Толком он ничего не объяснил, но одно ясно совершенно точно, — зашептал мне на ухо Хавьер, — до нужных сведений будет чертовски трудно добраться. Код 312. «Совершенно секретно».
Глава 5
— Сегодня мы поговорим о налоговых проверках. Мы должны выяснить, с какими целями они проводятся, выделить и охарактеризовать виды проверок, определить порядок их проведения. На прошлом занятии вы уже обращались к этой теме, когда изучали налог с продаж, помните? Хорошо. Как и в прошлый раз, мы поработаем с Налоговым уложением. В данном правовом акте закреплены основные положения о налоговых проверках, указываются основания для их проведения. Также существует Методика проведения налоговых проверок. Но давайте сперва обратимся к тексту Уложения. Загружайте справочно-правовую систему, — с 9:00 и до 16:00 я читал лекции и проводил практические занятия у студентов-правоведов, обучавшихся в Льежском университете. Так уж вышло, что мне поручили вести самые разнообразные предметы: историю, компаративистику [6], налоговое, трудовое и процессуальное право. Старшие преподаватели обычно ведут дисциплины, объединённые общей темой, что, разумеется, куда логичнее. Я же занимал младшую должность, а значит, всем было плевать на мои научные интересы, предпочтения и удобство. Но жаловаться нет смысла, напротив, я радовался, что получил эту работу сразу же после выпуска.
Я хотел связать жизнь с преподаванием, и мне нравилась атмосфера, царившая в Университете. Деятельность там кипит и бурлит, хлещет через край. И студенты, и преподаватели кажутся неутомимыми, увлечёнными. Их привлекают исследования, они ищут ответы и искренне верят, что смогут докопаться до истины. Да что говорить! И я был таким. Университет занимает целых тридцать этажей жилой башни, верхние из которых отведены на общежитие для студентов. На нижних этажах расположены аудитории, лаборатории, тренировочный центр, оранжерея, библиотека и архив. Университет поистине огромен, настоящий город в городе, и обойти его вдоль и поперёк на своих двоих очень трудно. Обычно студенты и преподаватели передвигаются на мини-карах или же поднимаются и спускаются в стеклянных лифтах. В Университете обучаются ребята не только из самого Льежа, но и из пригородов, составляющих агломерацию. Высшее образование в ЕАК бесплатное, но поступить в высшее учебное заведение непросто, слишком высокий проходной балл. Большинству выпускников школы приходится довольствоваться колледжем. Тем же, кому посчастливилось поступить в Университет, предстоит заниматься три долгих и трудных года, чтобы получить диплом бакалавра. Я учился ещё два года, чтобы добиться степени магистра и права обучать студентов.
После занятий я оставался в Университете ещё на несколько часов, работал над конспектами лекций и заданиями, искал материал для научных статей. После я либо спешил в Школу, либо на дежурство. В любом случае я возвращался домой за полночь и тут же заваливался спать. Как только появлялась возможность вести дополнительные курсы, я тут же предлагал свою кандидатуру. Я набрал учебных часов с избытком и порой корил себя за жадность и неуёмное желание как можно скорее выбиться в люди. В будние дни я был свободен всего три часа, в обеденный перерыв и в промежутке между занятиями в Университете и Школе или между дежурствами. Субботу, если не было занятий и дежурств, я посвящал тренировкам, оттачивал навыки стрельбы и рукопашного боя. Воскресенье же проводил в родительском доме, приглядывая за бабулей. Не скажу, что я любил воскресенья.
Меня преследовала безудержная жажда деятельности. Порой, правда, я чувствовал непреодолимую, давящую усталость и хандрил. В такие минуты очень хотелось остаться одному, побыть наедине со своими мыслями, вздохнуть полной грудью и прекратить, наконец, бесконечную гонку за благополучием. Я был привязан к студентам, гордился учениками, но порой меня угнетало их общество. Я уставал от проблем, которые они обрушивали на меня. У меня не просто болела голова, страдал мозг. По вечерам казалось, что его распиливают на мелкие кусочки. Нестерпимо хотелось тишины, покоя. Я уставал от людей, а вот от книг — никогда. Ну вот… я разнылся. Не знаю, что на меня нашло. Неужели история с Гильдией выбила меня из колеи?
В тот день я никак не мог сосредоточиться на занятиях, ведь голова была забита совсем другим. То и дело я прокручивал в мыслях данные об убитых Гильдией людях. Хавьер и Каролина открыли мне доступ к их профилям. Все они были разных возрастов, профессий, разного социального статуса. Они не были связаны друг с другом, они не могли быть знакомы. И, тем не менее, ими заинтересовались киллеры. Что же их объединяло?
У нас не было ни одной зацепки. Ни одной.
Каролина сообщила, что моего кода доступа будет достаточно для ознакомления с материалами фонда Ф.28. Р.59 Публичного архива в Париже. А вот для фондов ХаД 79, 61 и 64 потребуется злосчастный код доступа 312, который имеется только у Председателя Тинга ЕАК, Верховного главнокомандующего, главы Службы безопасности и у пары-тройки генералов.
«Страшно представить, что за тайны сокрыты в этих файлах! Просто так прокатиться до Парижа мне никто не позволит, а я должен туда отправиться и хоть на шаг приблизиться к разгадке сообщения профессора Никифорова».
