Я собирался примоститься к своему научному руководителю, Хенрику Ольсену, который отправлялся в Париж на конференцию, а для этого нужно было в считанные дни состряпать приличный текст доклада для выступления. Именно над этим я и должен был работать после занятий. Но, увы, вдохновение меня покинуло. Целый час я бесцельно пялился на мерцающий экран рабочего компа, смотрел в одну точку и трепал отросшие волосы.
Признаться, мне достался очень удобный рабочий уголок. Стол наполовину скрывался за выступом стены, а посему коллеги, сотрудники кафедры, не могли видеть, чем я занят. Правда, у меня был самый маленький стол, на котором никогда ничего не помещалось. Разглаженные стопки синтетической бумаги, учебные пособия и сборники научных статей громоздились на самом краю столика, ими были захламлены и ящики. Ко всему прочему, робот-секретарь приволок ещё пару стопок: отчёты, программы и прочая документация, которая требовала проверки.
«Хватит прохлаждаться! Нужно сосредоточиться, нужно работать! Погибшим уже не помочь, это так. Погибших уже не спасти, но вот других людей, которые могут стать жертвами Гильдии, ещё можно уберечь. А для этого следует расшифровать сообщение профессора», — увещевал себя я.
Я копался в базе судебных решений, когда позвонил Хавьер. Два дня назад он отправился в Пекин для того, чтобы поработать с материалами Национальной библиотеки, а именно с фондом Т.А.а. Новость об отъезде Хавс воспринял с восторгом. По натуре непоседа, он скучал, если подолгу оставался на одном месте. Каролина охотно отправляла его в командировки, поэтому большую часть рабочего времени друг мотался туда-сюда по ЕАК и звонил мне в любое время дня и ночи, желая поделиться впечатлениями. Правда, до Пекина, города, расположенного на самой окраине Конфедерации, он ещё не успел добраться. Пекин — самый крупный по численности город в ЕАК, там проживает 35 миллионов человек. Примечательно, что данная агломерация частично расположена на насыпном грунте, но большая её часть построена на огромной плавучей платформе, на своеобразном искусственном острове. Едва ли не каждый час я получал от Хавса новую порцию фотографий, на которых он умудрился запечатлеть основные достопримечательности Пекина: бамбуковые парки и музей под открытым небом (вернее под энергетическим куполом), именуемый «Поднебесная». Воссозданные Запретный город — огромный императорский дворец — и фрагмент древней Великой китайской стены являются визитными карточками Пекина. Я глядел на фотографии и скрипел зубами от зависти.
* * *
Ещё час я потратил на сущую ерунду, и вот в очередной раз позвонил Хавьер. Коммуникатор я носил на руке и по большей части использовал как часы. А потому, чтобы было удобно, я положил устройство на стол. Голова Хавса, мерцавшая и отливавшая синим, зависла над кипами бумаг. Голограммы — очень удобное средство связи. Можно беседовать с другом в любом месте и в любое время. Кроме того, коммуникаторы можно полностью отключить от Сети, что снижает вероятность утечки информации.
— Ты один? Всё чисто?
— Да, все уже разошлись по домам.
— Всё ещё киснешь над обзором практики?
— Да, работа медленно, но продвигается. Что это ты жуешь?
Хавс поднял повыше две скрещенные палочки, на которых было намотано длиннющее нечто.
— Лапша со свининой, яйцами и водорослями. Выглядит не очень, но зато вкусная. Итак, я в Национальной библиотеке. Тебе бы здесь понравилось, уж поверь. Стеллажи тут высокие, метров десять в высоту! От полки к полке перемещаешься на специальном лифте. Потрясно! И повсюду книги! Целое море книг! Настоящих, бумажных! Гляди! — Хавьер отошёл в сторону, и моему взору открылась удивительная картина. И в самом деле, невероятно высокие стеллажи, миллионы книг! А ведь это только одна комната!
— Что, уже потекли слюни? Так я и знал, — передо мной вновь возникла кудрявая голова Хавса. — Теперь к делу. Представь, я здесь совсем один. Похоже, никто не интересуется этой секцией… Фонд Т.А.а. содержит материалы научного эксперимента профессора Никифорова. Ну ты знаешь… его детище — программа реабилитации людей, переживших операции по пересадке синтетических органов и тканей. Занятные тут хранятся документы, кстати. Файлы самого Никифорова, наработки его предшественников, наблюдения других специалистов, разного рода расчеты, фотографии, характеристики отдельных операций, отзывы пациентов… На первый взгляд, не бог весь что, да? Занятно ознакомиться с этим, не спорю, но к нашей теме и за уши не притянешь. Правда, здесь имеются данные об анализах и пробах…и… а нет, не то… Вот! Здесь есть списки всех пациентов, проходивших реабилитацию у Никифорова. Если на что-то и стоит обратить внимание, то только на них.
— Постой… — я мигом избавился от сонливости. — Хочешь сказать, что нашёл имена погибших?
— Увы, нет. Перешерстил все списки «от» и «до». Ни одного совпадения. Но я обнаружил кое-что интересненькое. Среди пациентов Никифорова был человек, имеющий код доступа 312.
— Ого!
— Вот-вот! Не ради него ли Никифоров отправил нас в Пекин? Нам нужны файлы закрытых фондов, а у этого Гектора Бофорта перед доктором должок. А значит, он нам поможет.
— Как ты сказал?
— Командор Гектор Бофорт, — я тут же полез в Сеть. — Избранный, имеющий доступ ко всем секретным файлам. Правда, живёт у чёрта на куличках, в Новом Лондоне. Но раз ты отправляешься на Запад, может, и до Бофорта доберёшься. Старик Фрост обещал использовать все связи для того, чтобы тебе сделали пропуск в Закрытую зону Лондона.
Новый Лондон — плавучая агломерация, самый северный город и самая крупная военная база в Конфедерации. Живут там, преимущественно, служивые, члены их семей и обслуживающий персонал, а также курсанты, обучающиеся в элитной военной академии. И я должен получить пропуск в святая святых, если надеюсь на помощь заправского вояки Гектора Бофорта.
Попрощавшись с Хавьером, я обратился к профилю командора.
«Итак, с кем мы имеем дело? Гектор Альфред Бофорт, 2980 года рождения, командор 1-ого, то есть наивысшего, ранга, ведущий военный консультант, магистр военных наук. Награждён Орденом мужества первой степени. Ничего себе! И в самом деле, важная птица!»
* * *
Мой научный руководитель Хенрик Ольсен жить не может без конференций, а посему не пропускает ни одной. Он постоянно разъезжает по стране, выступает с докладами, участвует в семинарах, читает выездные лекции. Он не
