ножом.
Я присвистнул. Лазерное оружие стоит недёшево и не водится у обычной уличной шпаны. Хавьер понял меня без слов.
— Да, непростое убийство непростой штучки. Мы не можем установить личность убитой. Ладно, про документы заикаться смысла нет, но у дамочки даже ID-чипа не было. И удалён он, похоже, довольно давно.
— Думаешь, нелегальная иммигрантка? Беглянка?
А вот это уже интересно!
— Возможно. Хотя при ней не было никаких вещей, из одежды только брюки, туфли и блузка. Ни тебе сумочки, ни гаджетов, ни косметички. Человек — чистый лист. В базе ДНК не значится, выходит, родилась не в ЕАК. Как сюда попала — неизвестно. Мы связались с роботами аэровокзала, им придется проверить все записи камер хотя бы за последнюю неделю. Ищем любые совпадения. И почему именно она стала объектом нападения? Перевозила что-то ценное? Короче говоря, слишком много вопросов. А самое интересное, что никто ничего не заметил! Ладно камеры. Детишки все выбили, играя в мяч на аэроботах. Взрослые молчат, как рыбы, мол, не видели ничего. А ведь в Синем секторе после полуночи жизнь только-только начинается. Нашу жертву нашли, кстати, в самом оживлённом квадрате, едва ли не рядом со Школой. Слушай, Ал, Каролина хочет, чтобы ты опросил своих ребят. У них как раз последний урок закончился, может, не сразу домой пошли, вдруг видели кого-то подозрительного. Сделаешь? Чужих эти отморозки пошлют к дьяволу, сколько ни угрожай, а тебе всё выложат, как на духу.
— Среди моих учеников нет отморозков, — возразил я.
— Да-да, конечно, — фыркнул Хавьер. — Заодно предупредишь их, чтобы не гуляли поодиночке, и чтобы камеры не били. В следующий раз простым штрафом не отделаются. Поговоришь с ними, Ал?
— Без проблем. Сегодня же. Но вряд ли это поможет…
— Хоть какое-то движение… Ведь пока личность не установим, с места не сдвинемся… — приуныл Хавьер. — Ну да ладно… Как-нибудь прорвёмся. И да, Алекс, к тебе есть ещё одно предложение.
— Весь во внимании.
— Завтра опубликуют результаты общественной проверки. Будут выступать эксперты, журналисты слетятся, как мухи на варенье. Потом будет банкет. Начало в 18:00. Может, придёшь?
— Нет, не получится, Хавьер. Уроки в Школе.
— Да ну их! Они не повод отказываться от бесплатной кормёжки! — возмутившись, замахал руками друг.
— Очень даже серьёзный повод. Завтра день презентации ученических проектов. Ребята три месяца готовились.
— Поверь, Ал, если ты перенесёшь занятие, они рыдать не будут, скорее наоборот… И вообще-то, я не ради еды тебя приглашаю. Хочу кое с кем познакомить. Помнишь, я рассказывал о девушке, с которой познакомился в Москве?
— О которой из…?
— Ой, да брось! Будто бы их целый полк! Стейси Миронова, аппетитная такая блондиночка, ну просто яблочный оладушек!
Я подавился печеньем.
— Что-что?
У Хавьера была странная и глупая привычка сравнивать девушек с едой. А так как друг менял подружек, как перчатки, я постоянно пополнял кулинарные знания. Причём эта привычка распространялась не только на его возлюбленных, но и на чужих. Помнится, он называл мою бывшую невесту Регину — «лакричной палочкой». Ух, выдумал же!
— Оладушек. Яблочный. Так вот, она приезжает в Льеж. Стейси — фотограф. И завтра будет присутствовать на конференции.
— Свидание втроём? Нет уж, я такое не практикую.
— В последнее время ты вообще никакие свидания не практикуешь. И придержи коней, я ещё не закончил. Стейси придёт не одна, а с подругой — Эжени. И эта самая Эжени хочет с тобой познакомиться! Уверен: она тебе понравится! — Хавьер снова высунулся из-за голограммы, его улыбка растянулась до ушей, как у кота из сказки. Довольного-довольного кота. В последнее время Хавьер зачастил с «брачными предложениями». Так зачастил, что довел меня до бешенства. Разумеется, я был благодарен другу за заботу, но сватовство — уже перебор.
— Это не просто какая-нибудь Эжени, а Эжени Логинова. Эжени Логинова хочет познакомиться с тобой!
Ха! Может, он хотел, чтобы я сплясал на радостях?
— Кто-кто?
Синтетические глаза Хавьера сверкнули красным. Плохой знак!
— Ну Евгения Логинова, если тебе так проще.
— Не знаю никакой Евгении.
— Неужели НТЛ [2] не смотришь? Она несколько месяцев у нас работает, ведёт пару-тройку шоу, утренних, вечерних. С высоким рейтингом, кстати. Нет, ты точно её видел! Она постоянно мелькает на экране, участвует в благотворительных мероприятиях.
— И она хочет познакомиться со мной? Да ну! Ты что-то напутал!
— Я ещё не выжил из ума! На неё произвёл большое впечатление твой доклад. Эжени завалила меня вопросами, пришлось признаться, что его не я написал, а мой друг-нёрд, занудный до скрежета зубовного.
— Очень остроумно.
Байка про Эжени Логинову не произвела на меня ровным счетом никакого впечатления. Но хорошо, что Хавьер говорил о событиях минувшего года без содрогания. Последние месяцы перед выпуском выдались ужасными. Хавс едва не потерял зрение. Трагическое стечение обстоятельств, больничная капсула, череда операций, жуткий страх перед темнотой и беспросветным будущим, неуверенность врачей. Его семья влезла в долги, чтобы оплатить кибернетические глаза и дорогостоящую реабилитацию. Хавьер очень комплексовал из-за мигающих зрачков имерцающей радужки и возвращался в прежнюю форму со скрипом. Потому-то я и отправил его вместо себя в Москву — на фестиваль молодых исследователей. Ему нужно было отвлечься, сменить обстановку, и тут подвернулся удобный случай. Фестиваль — не место для скуки. Каждый день новое мероприятие: форум, круглый стол, конференция, выставка, экскурсия. Новые знакомства, интересные люди, яркие впечатления. Прежний Хавьер был очень общительным и энергичным, вот я и решил: поездка встряхнёт его, выведет из состояния мрачной апатии. Но кто же знал, что он не только придет в норму, но и начнёт цеплять знаменитостей?
— Так что? Придёшь?
— Я пас, дружище. Извини! Не смогу перенести урок, всё-таки три месяца подготовки… едва ли не вся школа будет присутствовать…
— Ты ищешь повод для отказа! Я даже слышу, как крутятся шестерёнки в твоей голове. Зря отказываешься! Когда
