Она пристально вглядывалась в Вольфганта, словно желая увидеть что-то одной ей доступное.
— Ты пришел, — медленно произнесла она. — Ты напуган.
— Я переоценил свои силы, Виктория, — хрипло простонал Вольфгант. Он был готов упасть перед ней на колени, потому что ноги его дрожали так ощутимо, что это заметила я.
Среди Лесных чад он мог не притворяться, а я — я могла узнать почему. И я, рискуя невероятно, сделала несколько шагов к Совету.
— Конечно. Ты сомневался? Ты пришел просить защиты Совета. Ты пришел просить милости у меня. Почему ты не пошел к Древесному богу? Ты боишься его? Ты дал ему жизнь.
— Надо было послушать Совет, — кивнул Вольфгант. Его колотила дрожь. Меня тоже, неудивительно, все опасения Теней подтвердились. И, возможно, мои опасения сейчас подтвердятся тоже. Вольфгант не справляется с тварями и Раскалем. — Он голоден. Он хочет есть.
— Мне ли не знать, — насмешливо согласилась Виктория. — Так корми его теми, кого он пробудил. Мы жили в мире с властями Фристады.
Положим, она явно загнула. Миром я это бы не назвала, но что такое периодические стычки с Аскетами против нашествия восставших?
— Никто не знает, что это моя вина, — Вольфгант поднял голову, и я в бликах света увидела, что по его щекам текут слезы. — Никто не знает, кроме вас, и никто не будет указывать на нас. Я еще могу все исправить, Виктория, если Совет разрешит мне взойти на капище.
— Не разрешит, — Виктория вскинула красивую голову.
Я откровенно залюбовалась ей. Ее не портили татуировки, такую красоту невозможно испортить. Сколько ей лет? Сначала я подумала, что она совсем молода, но на короткий миг проступило что-то настолько древнее, что меня разом прошиб ледяной пот. Столько не могут жить.
— Ты нашел Книгу. Допустим, и ты воспользовался проклятой магией. Ты взошел на капище — мы молчали. Ты принес в жертву Раскалю пятерых наших Чад — мы молчали. Ты провел ритуал, пообещав Совету, что Древесный бог примет дар и даст нам безграничную власть. Мы предупреждали тебя — не стоит злить божество, даже если тебе вдруг почудится, что ты тоже почти всемогущ. Зачем тебе это все было нужно, а, Вольфгант?
Виктория насмехалась, а Совет стоял безмолвной стеной. Но Вольфгант неожиданно показал зубы.
— Устранить мерзких братьев с их вездесущим богом! — он зло оскалился и наконец стал похож на того человека, который возвышался на троне. — Или скажешь, что ты и Совет не на это прикрыли глаза? Вы отвернулись и ждали, пока Раскаль обратит мерзких в бегство. Он и сейчас обращает, разве не так? Вы прогнали меня, как только я сделал все, что вам было нужно. Не выйдет, Виктория, вы завязаны в этом так же, как я.
Она покачала головой, раздумывая. В волосах ее блестело что-то мелкими яркими каплями.
— Ошибаешься, Вольфгант. Мы прогнали тебя, когда поняли, что ты начинаешь терять контроль. Раскаль возродил свою армию, ту, которую ранее проклял, и даже последний мерзкий Аскет не сегодня-завтра поймет, кто вернул минуталям разум. И тогда этот лес охватит огонь, из которого никому не удастся скрыться. А где будешь ты, Вольфгант? В этом лесу или в подземелье?
— С вами, — вскинул голову Вольфгант. — Я буду с вами!
— В Книге часть твоей мерзкой души, — Виктория резко махнула рукой, обрывая его бесполезные клятвы. — Ты возомнил себя равным богу, Вольфгант, поставил себя выше нас. Древесный бог уже не тот бог, которому мы поклонялись. В нем то, что являешь собой ты. Твое высокомерие, твоя ненависть, твой страх. Он боится, как боишься и ты. Если убить тебя, что будет с Древесным богом? Не знаешь? И я не знаю, но только поэтому ты все еще жив, Вольфгант, потому что мы не станем кощунствовать. Так зачем тебе капище, если у тебя с Раскалем полный контакт?
Я пыталась запомнить каждое слово. Если я поняла Викторию правильно, а я не сомневалась, что и Вольфгант не врет, он ведь не знал, что рядом торчат мои уши, то Совет Лесных чад не был против изначального ритуала. И Рем говорил, что вспышек магии было несколько до того, как Вольфгант вернул тело Раскалю. Ритуалы были многократными и, возможно, длительными, но в какой-то момент Лесные чада сообразили, что все зашло чересчур далеко.
— Мне нужна защита, — помолчав, сказал Вольфгант. — Мне нужно капище.
Ему, похоже, никто не поверил. Совет вряд ли не знал, что творится сейчас во Фристаде.
— Купи у магов амулеты, — отмахнулась Виктория, — на это у тебя мозгов хватит.
Мне пора было сваливать. Я не знала, на что способен Совет, но на многое, раз Вольфгант боялся их. Может, они действительно сильные маги, не вступающие сами в диалог с богами, или… кто-то еще. То, что меня пока не увидели, везение. Дразнить удачу и дергать ее за усы ни к чему.
Виктория развернулась и пропала за тесным рядом Совета. Начали исчезать глаза, померк свет. Вольфгант все еще на что-то надеялся, как я полагала, на то, что капище останется без присмотра, зачем-то оно ему было нужно, я даже не стала заморачиваться. Ритуалы Лесных чад, может быть, знают Тени, и если верить Рему — а он был единственным, кому верить стоило, хотя бы в таких вещах, — не станут делиться подробностями. И мне не нравилось то, что Виктория проговорила все, что сотворил Вольфгант, от и до, как будто на суде герцога. Увидела ли она меня? Вероятно, и она дала мне уйти в таком случае, но скорее всего — все было сказано подробно для тех, кто их с полного разрешения слушал, скрываясь в темноте. Для остальных Лесных чад, и Совет прилюдно отрекся от Вольфганта, таким образом навсегда лишив его возможности получить хоть чью-то поддержку.
Я старалась идти бесшумно и слышала, как Вольфгант идет за мной. И тогда я решила — пожалуй, я поступлю иначе. Это пока он идет за мной, в какой-то момент свернет — или нет, но если да — к этому нужно быть готовой.
Тьма в лесу отступила, теперь он выглядел так, как и должен. Ночные птицы перекрикивались друг с другом и порхали с ветки на ветку. Всполохи света открывали небольшой участок видимости, и я уже успела представить, как из темноты на меня неотрывно смотрят сказочные чудовища. Не те, которых я видела за последние дни, а драконы, орки, гоблины, вампиры и кто там еще встречается в старых легендах… Я посторонилась, пропуская Вольфганта, и пошла за ним. Видела я его теперь четко и потерять не боялась.
Когда лес заиграл зеленоватыми бликами от больших глянцевых листьев какого-то дерева, я, не удержав восхищенного вздоха, огляделась. Всюду, куда дотягивался взгляд, виднелись вековые, обхвата в три стволы, и тонкие, чуть проросшие деревья. Выложенная камнем тропа, которую я до этого не замечала, тянулась вглубь языческого леса, и я невольно задумалась, сколько же людей ее делали. Если, по словам Самуэля, городские мостовые Аскеты с помощью своих технологий выкладывали годами, то сколько же времени заняла одна эта тропа?
Я успокоилась окончательно. Вольфгант куда-то плелся, я следовала за ним и вяло раздумывала о том, что мне придется навестить Рема. То, что я узнала сегодня, должно стать известным Теням. И хотя у меня был Аттикус… Ну, скажем так, определенным образом он у меня был, я предпочла бы выдать важную информацию другому человеку. Пусть Рем покроет меня тонной презрения, зато не будет юлить. Как говорит Самуэль — не бойся тех, кто бьет тебя в лицо, бойся того, кто может ударить в спину.
Лес опять изменился. Деревья стали гуще, окружили нас замогильной тьмой. Лес задерживал нас ветвями, колючими кустами, призрачными, ненастоящими голосами, порожденными неизвестно откуда взявшимся ветром. Я чувствовала под ногами твердь тропы — Вольфгант с нее не сворачивал, и я успела подумать, что он все-таки направляется к какому-то капищу. Мне туда не хотелось, и я дала себе слово лишь убедиться, что Вольфгант намерен проводить очередной ритуал, а потом — потом я тихо уйду и обо всем расскажу Рему.
В особняк я уткнулась, практически ударившись головой о стену.
V. Крик разума, шепот сердца. Глава двадцать пятая
Холодный особняк, первый этаж, равнодушный и уже не трясущийся от страха Вольфгант. Дверь открылась бесшумно, он пропал в темноте, и я не стала тянуть время. Но, когда я поднялась на полуразрушенное крыльцо, Вольфганта уже не увидела.
