– А что, разве не так? – не выдержала однажды Ирка.
– Так.
– Да на него ни одна нормальная баба не смотрела! Ходил, как леший. Нечесаный и небритый. Я его…
– Отмыла, отчистила… – замурлыкала Валя.
– Да заткнись ты! – беззлобно прикрикнула Ирка.
– Хочешь совет? Да, я тебе совет хочу дать. Даже два.
– Ого!
– Первый: не люби гениев, они все чудики. А вот и второй: не жди от мужика, которого ты слепила из того, что было, – помнишь, как Апина пела? – благодарности. Все они сволочи и считают, что не ты хороший скульптор, а они – редкостная глина.
– Ну ты прямо философ…
– А то! Еще один совет.
– Не слишком ли для одного дня?
– Пользуйся, пока я жива. Слушай третий совет: заведи себе другого.
– Да где ж я его найду? В кабаках, что ли, в которых мы с тобой бываем?
– А почему нет?
– Да там только триппер можно найти!
– А резина на что?
– Я не собираюсь быть девочкой на одну ночь.
– Ну конечно, мы же только по любви… – Валя задумалась, потом просияла: – Давай махнем в жаркие страны. В Испанию или Италию. Найдем там горячих латиносов и оторвемся по полной программе.
– А денег где возьмем?
– Беру финансовую проблему на себя.
– Рокфеллерша ты наша… – Ирка засмеялась. – Тогда уж лучше давай махнем в Бразилию, меня братец заразил любовью к этой стране.
– Ну, на поездку туда тысяч же пять баксов надо.
– А тебе какая разница, сколько у золотой рыбки просить?
Прошла еще неделя. Ирка держалась из последних сил. Люба наведывалась в агентство почти каждый день, всякий раз она уводила Алана то обедать, то ужинать. Вид у нее был торжествующий, а у Ку дурковато-счастливый. Работать после их дефиле Ирка не могла, поэтому все чаще сбегала домой пораньше. Все равно Алан не заметит с такими шорами на глазах!
Их отношения стали безликими. Он поначалу пытался с Иркой поддерживать подобие дружеских отношений, но она все его поползновения пресекала: хватит, подружили. Она даже работать с ним больше не хотела. Дураки, хоть и талантливые, ее раздражали.
«Уйду, – решила Ирка. – Только сначала отдохну у моря, закручу роман с горячим латиносом. А потом найду себе работу получше!»
Как-то вечером Валя прибежала домой взвинченная и шумная. Ворвалась в кухню, где Ирка ела яичницу, бухнулась на табурет и выкрикнула:
– Едем в Бразилию!
– Не получится. Нам копить на нее больше года.
– А это видела? – И она выложила на стол две путевки.
– Где ты…
– Только не ругайся, хорошо?
– Да ладно, чего там, колись уже…
– Алан дал.
– Что? – Ирка бросила вилку и строго воззрилась на подругу.
– Ты обещала не ругаться! – напомнила Валя. – Я пришла к нему. Рассказала, какую душевную травму ты переживаешь. Он охал, ахал. Мямлил, что очень сожалеет. Я говорю – нечего нюни пускать, бабки гони. Он и подогнал… Ирусик, – Валя схватила подругу за руку, – ты же не откажешься? Ты, конечно, гордая, но не до такой же степени?
– С какой стати я буду отказываться? Он мне в душу плюнул, так что ты еще мало за этот плевок взяла, надо было десять тысяч просить.
– Ай да Ирка! – Валя вскочила. – Все, будем собираться. Едем через четыре дня.
Сборы проходили в авральном порядке. Оказалось, что ни у той, ни у другой нет купальников, которые бы отвечали требованиям моды, как нет и средств для защиты от ожогов, приличных чемоданов и многого другого. Ирка постоянно бубнила о том, что Ку пожадничал, а еще, что ей для поднятия жизненного тонуса, оказывается, надо денег гораздо больше, чем она думала. Но наконец подруги собрались.
В ночь накануне отъезда в квартире раздался телефонный звонок. Заспанная Ирка взяла трубку, буркнула:
– Але…
– Ируся? – Голос был грубый, но явно женский.
– Кто это?
– Маша.
– Какая еще Маша? – Ирка уже хотела бросить трубку, но потом опомнилась: – Та самая, которая с моим братом живет?
– Ага-а-а! – Рев женщины походил на завывание басовитой милицейской сирены.
– Ты плачешь? – Ирка не верила ушам – монументы не плачут.
– Леша-а-а не у тебя?
– Нет. А что, пропал?
– Не-е-ет… – Послышались всхлипы и громкое сморкание. – Он от меня уше-ел…
– Неужели? – Ирка еле сдержалась, чтобы не сказать «слава богу». Несмотря на то что она, узнав Машуню лучше, прониклась к ней чем-то вроде симпатии и даже, можно сказать, с ней подружилась, Ирка по-прежнему считала толстуху неподходящей партией для красавца-брата.
– Я умираю без него.
– Маш, хватит тебе. Меня тоже бросили месяц назад, но я не умерла.
– Так то ты! А что прикажешь делать мне? Я уже к свадьбе готовиться начала. На диету села, гостей оповестила…
– Почему Леха от тебя ушел? – перебила ее Ирка.
– Нашел себе другую любовь. – В трубке хрюкнуло, потом протяжно запищало.
– Неужто именно любовь?
– Ага! Настоящую, говорит.
– Ну и порадуйся за него…
– А ты видела, на кого он меня променял?
– Не видела, но уверена, что Лешка полюбил прекрасную девушку.
– Девушку? О господи… – В трубке раздался последний всхлип, потом послышались частые гудки.
Ирка с облегчением отодвинула телефон, пообещала себе выяснить все по приезде и со спокойной душой уснула.
На следующий день они с Валей вылетели в Рио.
Сгущались сумерки. Город постепенно погружался во тьму: сначала почернел океан, потом канули в тьму дома, следом горы, окаймляющие бухту Гуанабара, последним скрылся каменный Христос, и наконец, осталась только серая полоска света на горизонте, как слой масла в сэндвиче из моря и неба. Мгновение – и миллионы огней, подобно алмазам, зажглись, заиграли на фоне темного бархата.
Ирка не могла оторвать взгляда от этой красоты. Каждый вечер она просиживала на балконе в полном одиночестве, не думая ни о чем, только созерцая, запоминая, сливаясь с окружающим миром. Она вдыхала полной грудью все еще теплый, но уже посвежевший воздух, и ее ноздри наполнялись ароматом цветов и пряностей, продаваемых у входа в их отель. А еще она слышала музыку, страстную, знойную, переплетающуюся с плеском волн и криком чаек.
Ирка влюбилась в Рио: в его природу, погоду, архитектуру, океан, она полюбила даже бразильцев, хотя поначалу была ими сильно разочарована. Нрав их ей, конечно, пришелся по вкусу – веселые, открытые, быстрые, но совершенно непривлекательные внешне. Женщины красивые еще попадались, особенно хороши были мулатки, но мужчины… Все какие-то одинаковые, чрезмерно смуглые, бровастые, зубастые. Или же у них в Рио все красавцы наперечет и каждый учтенный трудится на кинокомпанию «Глобо»? Так что, кроме эстетического удовольствия, другого Ирке получить не светило.
