так как пропал отец Федор. О его исчезновении Утицын ничего вразумительного сказать не смог, так как сам проснулся только после основательно встряхивания Вольфом.
Мужчины были унылы и украдкой позевывали, Женя встала с тенями под глазами, и только Ирил была, как всегда свежей и бодрой. Да еще Бусик, обнаруживший, что соседка хозяйки не против угостить леденцами одно честное и благородное животное!
За завтраком Утицын почему-то имел растерянный вид. Сидевшая напротив него с Бусиком на плече Женя хотя и была не в настроении, но все-таки не удержалась от вопроса о причине растерянности.
– Я сам не верю, что мы слетали туда и вернулись! – честно ответил авиатор. – Это же совершенно невозможно! Это какое-то чудо!
– Чудом является ваш биплан! – скромно сказала Ирил. – Но я бы вам не советовала повторять такой перелет!
Бусик озабоченно цокнул и спустился помочь авиатору уничтожить салат.
После полудня Утицын улетал. Его провожали все, но Ирил еще и зачем-то слазила в аэроплан, чтобы потом уже привычно спрыгнуть с веревочной лестницы.
– Сергей Данилович, сделайте одолжение даме. Я там талисманчик повесила, так вот, не снимайте его, пожалуйста! Пусть моя птичка летает с вами.
Утицын улыбнулся и обещал птичек не обижать. В свою очередь Ирил пообещала через какое-то время вызвать авиатора телеграфом с тем, чтобы он построил несколько машин в Эделасе. Расставались в наилучшем настроении.
После отлета Утицына Женя почему-то почувствовала себя лучше. Казалось, авиатор унес с собой часть неопределенности.
Женя наконец решилась рассмотреть Нэти. Ее интересовал избранник Элен, но события последних дней отвлекли ее внимание в сторону. Теперь, Женя решила, что красавцем Нэти не назовешь: на островах он загорел до черноты и здорово похудел. Он напомнил Жене индийского факира, который глотал пламя в улатинском цирке. Но, то ли закалила жизнь на Сэпрадах, а, может быть, это было у прибрежника изначально, только присутствовала у Нэти какая-то надежность. В неторопливой речи, в спокойном прищуре глаз. Женя решила, что немного взбалмошной Элен будет с ним хорошо.
Если бы не разбитая посуда (официант уронил поднос рядом со столиком Нэти), Женя подумала бы, что Ирил пошутила насчет прибрежника. Но официант споткнулся на ровном месте, платья двух сидевших напротив дам оказались залитыми супом, и Вольф улыбнулся уголками губ.
– Как вы не развалились в воздухе? – спросил он, обращаясь к Ирил и Нэти.
– Ты думаешь, Чердже дурак? – в свою очередь спросила Ирил. – Если бы он хотел убить носителя, он бы уже сделал это.
Нэти смущенно улыбнулся. Когда появился хозяин ресторанчика, вызванный на расправу с официантом, прибрежник вынул из кармана бумажник. Ирил окликнула хозяина.
– Наш друг хочет сказать, что официант не виноват! Господин лейтенант был неосторожен, и официант запнулся о его сапог. Господин лейтенант хочет возместить дамам ущерб.
Она взяла из рук прибрежника бумажник, словно бы случайно заглянула в него.
– Ах, господин лейтенант еще не разменял эделасские деньги! Я с удовольствием займу ему российские!
Она вручила оттаявшим дамам сумму, вдвое превышающую стоимость испорченных платьев, задобрила соответствующей бумажкой хозяина и еще раз попросила не наказывать официанта.
– Если мы не хотим полностью расстаться здесь с деньгами, пора уходить! – предусмотрительно предложил Вольф.
Компания только нацелилась переместиться на берег Донца, как на выходе из ресторана столкнулась с отцом Федором. Бывший священник имел озабоченный вид.
– Я взял извозчика! – вместо приветствия сообщил он. – Элен ждет нас на месте.
Когда переехали через мост, и над головой на речной круче нависла глыба монастыря, отец Федор отпустил извозчика. По дороге к монастырю брела пестрая группа богомольцев, но отец Федор свернул вовсе в другую сторону.
С полверсты прошли лесом, пока не появился стоящий на речном откосе деревянный замшелый крест. Возле креста, прислонившись к нему спиной и обхватив укутанные длинной юбкой колени, сидела странница в низко надвинутом на лоб. Немного поодаль молились два старика в монашеском облачении.
Отец Федор деловой походкой подошел к старикам, что-то шепнул им. Монахи тот час же прервали молитву, так же деловито откланялись и исчезли.
Странница-богомолка оглянулась через плечо, поглядела на компанию.
– Хорошо провел время, Нэти? – спросила она по-эделасски.
– Да неплохо, Эл! – на том же языке ответил прибрежник. – Рыбалка, свежий воздух, прекрасные туземки!
Женя не поняла, о чем они говорят, но почувствовала, что Вольф тянет ее за руку.
– Евгения Александровна, отойдите!
Женя подумала, что он хочет оставить влюбленных наедине. Ей не хотелось отводить взгляд от сияющих лиц сестры и прибрежника, но она понимала, что смотреть во все глаза просто невежливо. Она послушно шагнула вслед за Вольфом, и тут ее словно что-то толкнуло в спину. Словно вздохнула река. С грохотом осел край берега, обрушилась прогнившая перекладина креста. Отец Федор размашисто перекрестился, а Ирил подняла руку, защищаясь от внезапно налетевшего с реки ветра.
Только двое ничего не замечали. Они смотрели друг на друга. Элен медленно стянула с головы платок, а прибрежник ступил ей навстречу и протянул руки. Элен рванулась вперед и повисла у него на шее.
– Падре!
Отец Федор среагировал мгновенно. Они с Вольфом прыгнули одновременно. Рикат отлетел в одну сторону, Элен в другую, а на то место, где они стояли рухнула огромная сосна.
Вольф накрыл собой Нэти, отец Федор – Элен, ветки сосны накрыли и тех и других. Женя запоздало испугалась, Бусик крепко прижался к ее шее и дрожал мелкой дрожью. Ирил взялась за виски, и лицо ее приняло страдальческое выражение.
Вольф вскочил первым, вслед за ним поднялся Рикат. Оба бросились к еще лежащим Элен и отцу Федору. Нэти протянул руку священнику, а Вольф поднял Элен. Глядя на Риката, Элен тихо заплакала, растирая кулачком по щекам слезы. Вольф отвел ее в сторону, как можно дальше от Риката, и подал носовой платок. Нэти тем временем отряхнул от налипшего сора одежду отца Федора. Лицо священника выражало смесь изумления и отвращения.
– Как я тебя понимаю, волчара! – наконец произнес он с искренним чувством.
Шли долго. Наконец тропинка привела к остаткам полусгнившего бревенчатого сооружения. Не понять: то ли избы, то ли какой-то хозяйственной постройки. Уцелел только замшелые низовые бревна.
Отец Федор остановился и оглянулся на свою немногочисленную группу.
– Следуйте за мной! – сказал он, после чего шагнул в место, где был обозначен дверной проем и исчез. За ним, ни секунду не раздумывая, ступила Ирил, за руку таща Элен. За ними в «дверь» вошел прибрежник, а Женя
