class="p1">Если бы ему сказали, что хочет приехать бабушка, он бы сам ее забрал. Всю поездку на угол Дафферин и Сент-Клер испортил день, проведенный с тетей Марией. Селуччи пытался не попадаться ей на глаза, но невозможно было избегать даму весь день, и в конце концов Майку пришлось вытерпеть тираду, которую он слышал от тетушки во время каждой встречи практически с того момента, как перестал быть подростком. «Когда ты женишься, Микеле? Ты не должен забывать, что ты последний из рода Селуччи, Микеле. Я говорила твоему отцу, моему брату, упокой господи его душу, что мужчине нужно много наследников-сыновей, но он не послушал. Дочери, у него было три дочери! Когда ты женишься, Микеле?»
Ему удалось сохранить самообладание, но с трудом. Если бы не вмешалась бабушка…
«И последнее, что мне сейчас нужно, это гребаная пробка на чертовом сорок первом шоссе».
У Селуччи в бардачке были полицейская мигалка и сирена, и его подмывало шлепнуть все это на крышу и рвануть по мощеной обочине, обгоняя поток машин, возвращающихся в город воскресным вечером. Но он не собирался так поступать, хоть ему очень хотелось попасть в Лондон до наступления темноты. Если пробка не рассосется, вряд ли он доберется до места раньше одиннадцати. Ничего страшного, ведь впереди три выходных дня, и все-таки хорошо бы встретиться с Вики сегодня вечером.
Он позвонил Дэйву Грэхему, чтобы сообщить, куда направляется, и бросил трубку, когда тот начал смеяться.
– «Ревнуешь», – проворчал он, хмуро глядя на заходящее солнце.
Это не смешно. Вики должна узнать, с каким человеком она связалась. Селуччи сделал бы то же самое для любого друга.
Внезапно он ухмыльнулся. Может быть, ему познакомить Вики с тетей Марией, вот тогда старая леди узнает, почем фунт лиха.
– Почему ты так взвинчена?
Вики подпрыгнула, развернулась и посмотрела на Генри.
– Не надо!
– Не надо – что? Боже милостивый, Вики, что случилось?
Он потянулся к пурпурно-лимонной шишке на ее виске, но задержал руку, когда Вики отпрянула.
– Несчастный случай.
– Несчастный случай? – Он огляделся, раздувая ноздри. – Где все остальные?
– Снаружи. – Вики сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула. – Мы договорились, что именно я тебе обо всем расскажу.
Питер вызывался добровольцем, но Вики отмела его предложение: парень сегодня уже достаточно натерпелся.
Генри нахмурился. В голосе Вики звучали странные нотки, которые он не понимал.
– Еще в кого-то стреляли?
– Нет. – Она посмотрела в окно. Хотя солнце уже село, небо все еще было темно-сапфирово-голубым. – Вервольфы держатся подальше от полей, охраняя только территорию вокруг дома, и, похоже, пока это помогает. Нет, дело в другом.
– «Другое» касается тебя… – Генри перевел взгляд на шишку, и Вики кивнула. – И меня?
– В некотором роде. Сегодня у BMW отказали тормоза. В нас – в Питера, Розу и меня – врезался грузовик. Твоя машина… Ну, она здорово побита.
– А вы трое? Не сильно пострадали?
– Если бы мы пострадали сильно, у меня были бы заботы поважнее, чем твоя разбитая машина, – огрызнулась Вики и поморщилась. – Извини. У меня был трудный день.
Генри улыбнулся.
– Еще один. – Он легонько взял Вики за подбородок и посмотрел ей в глаза. – Сотрясения нет?
– Нет. У Питера расквашен нос, а Розу слегка порезало осколками стекла. Нам повезло.
В свете лампы карие глаза Генри казались почти зелеными. Она чувствовала его руку каждым нервом… Странное дело, ведь, насколько она помнила, подбородок никогда раньше не был ее эрогенной зоной. Вики отодвинулась, и он опустил руку.
– Вам очень повезло, – согласился Генри, выдвинул стул и сел.
Он не был уверен, реагирует ли Вики на его голод (раны зажили бы быстрее, если бы он поел) или голод усиливается в ответ на ее реакцию. В данный момент он проигнорировал обе возможности.
– Но я не понимаю, что случилось с тормозами. Весной я провел в сервисе полную диагностику, и они были в порядке. С тех пор я почти не пользовался машиной.
Вики опустилась рядом с ним на другой стул.
– Гараж закрыт, сегодня же воскресенье, поэтому я поговорю с механиком завтра. – Она оперлась локтями на стол и вгляделась в его лицо. – Ты отнесся к случившемуся удивительно спокойно. Если бы кто-нибудь разбил мой BMW, я пришла бы в ярость.
– Когда поживешь на свете четыреста пятьдесят лет, начинаешь по-другому относиться к собственности, – объяснил Генри. – Учишься не слишком сильно привязываться к вещам.
– Или к людям? – тихо спросила Вики.
Он криво улыбнулся.
– Нет, этому мне так и не удалось научиться. Хотя время от времени я пытаюсь.
Вики не могла представить, чтобы все, кто ей дорог, состарились и умерли, а она продолжала бы жить без них. Как Генри находит на это силы? Кстати, о тех, кто дорог…
– Как ты себя сегодня чувствуешь?
Она осторожно потянула за перевязь, на которой висела его левая рука.
– Синяки на бедре, синяки на голове, плечо заживает.
Все это было скорее неприятно, чем болезненно. Особенно когда ее кровь билась так близко.
– У тебя такое выражение лица…
– Какое?
– Как будто ты к чему-то прислушиваешься.
К ее сердцебиению. К звуку ее крови, пульсирующей под кожей.
– Я лучше пойду, – сказал Генри.
Она шагнула к нему.
– Нет, Вики.
Она вовремя вспомнила, что у нее слишком болит голова, чтобы поднимать брови.
– «Нет, Вики»? Генри, тебе нужно поесть, а мне нужно расслабиться. Я взрослая женщина, и если я считаю, что могу уделить тебе несколько глотков моих драгоценных телесных жидкостей, значит, не тебе возражать.
Генри открыл рот, снова закрыл его и сдался. На исцеление ушли все его резервы, а голод был слишком силен, чтобы сопротивляться. По крайней мере, так он себе говорил, пока они поднимались по лестнице.
– Как ты смеешь! Как ты, черт тебя подери, смеешь! – Барри Ву не мог припомнить, чтобы когда-нибудь раньше так злился. – Ты, хренов гребаный сукин сын, действительно считал, что я такое творю?
Колин отчаянно пытался сохранить самообладание, но чувствовал, что в ответ на гнев Барри в нем тоже поднимается гнев. Сегодня вечером его вытащили из патрульной машины и послали на спецзадание, и только сейчас напарники смогли поговорить.
– Если бы ты меня внимательно слушал… Я же сказал, что не верю, что ты это сделал!
Барри хлопнул ладонью по капоту грузовика Колина.
– Но ты не верил и в то, что я этого не делал! Потребовался гребаный частный детектив из Торонто, чтобы тебя убедить!
– Ты должен признать, что улики…
– Я ни хрена не должен признавать! – Ву отошел на полдюжины шагов, развернулся и потопал обратно. – И еще одно, черт возьми: какого хрена ты обыскивал мою квартиру?
– А что? Я должен был просто сидеть на заднице и ждать, пока убийца сделает следующий ход?
– Ты мог бы, блин, мне рассказать!
– Я, блин, не мог тебе рассказать!
– Эй!
Ни один из напарников не услышал, как подъехала машина. Они одновременно развернулись и, приняв оборонительную позу плечом к плечу, потянулись за пистолетами.
«Которых при них нет. – Селуччи сардонически приподнял бровь. – К счастью для каждого из нас».
– Возможно, вам лучше найти другое место, чтобы утрясти свои разногласия. Полицейские, орущие друг на друга на парковке возле участка, производят плохое впечатление на прохожих.
Если Селуччи не изменяла память, сержант однажды то же самое сказал ему и Вики.
Ни Барри, ни Колин не стали задаваться пустым вопросом, как незнакомец узнал, что они полицейские, хоть и увидел их без формы. Да, они были молоды. Они не очень долго служили в полиции. Но глупыми они не были.
– Есть, сэр! – ответили они почти в унисон, вытянувшись по стойке «смирно».
Селуччи спрятал улыбку.
– Я ищу кое-кого. Женщину по имени Вики Нельсон, она частный детектив из Торонто. Работает на людей, которые держат овцеводческую ферму к северу от города. Наверное, к настоящему времени она уже обращалась в полицию, если не за информацией, то за чем-нибудь еще. Вы можете мне помочь?
Колин шагнул к машине, пытаясь скрыть тревогу за нейтральным выражением лица.
– Извините, сэр, но зачем вы ее ищете? У нее неприятности?
«Джекпот с первой попытки. Вероятно, она уговорила этого бедного парнишку влезть для нее в полицейские бумаги».
– Я ее друг. У меня
