бегали собаки, и судя по их лаю, не маленькие.
Вот как тут взять. Конечно, можно со всех сторон окружить и нагло захватить. Но это привлечение внимания, это явное сопротивление, а зачем это нам нужно. Необходимо сделать все тихо и мирно. Так чтобы никто ничего не понял и не заподозрил.
Как только мы с Шурой приехали сюда и определились на местности, тут же начали решать задачу захвата. Думали и спорили целых три часа, изрисовали кучу бумаги, но ни к чему не пришли. Не получалось по-тихому. Мы, конечно, понимали, что лучше всего выманить их оттуда и потом в каком-нибудь месте их взять. Но ничего умного в голову не лезло.
А потом Шура съездила куда-то и привезла план. Такой нелепый план мог придумать только ребенок. Да еще и неадекватный.
Дело в том, что в плане говорилось не о том, что мы должны их выманить, а о том, что они должны нас поймать. А когда поймают, вот тогда и действовать. В качестве живца должна была быть Шура. Ее некоторая неповоротливость с виду, ее грубоватые манеры, и иногда простодушный вид маскировали и сильно, умную, хитрую и настойчивую женщину. Она была опасным противником.
В качестве живца Шура должна была быть недолгое время. На подстраховке — мы, Глеб, Мила и я. Возможно где-то еще были люди, но не факт.
По плану Шура должна была подойти к дому и постучаться в ворота. Из дома должны были выйти и ответить. Шура представилась бы ветеринарной службой из района. Дальше еще нелепее. Ее должны были по плану пустить во двор, там она должна была сориентироваться и обезвредить хотя бы одного из пары. А там должен был подскочить я и помочь ей.
Мы с Шурой попили чаю и решили действовать по-другому. Мы все-таки хотели выманить их из дома. Шура должна была подойти к воротам и постучаться. В этот момент я должен ехать на велосипеде и неожиданно упасть, и у меня должен был начаться приступ эпилепсии. Шура должна была закричать: — на помощь! Наша пара вышла бы помогать, Шура разыграла бы совсем растерявшуюся девушку, вот, тогда, когда меня должны были спасать, Шура и я должны были воспользоваться моментом. Дело в том, что у нас имелось одно средство, оно при воздействии на человека сначала парализует волю, потом через час погружает в сон. На подстраховке должны были быть Глеб и Мила.
Мы еще подумали, провели мозговой штурм, но ничего более умного нам в голову не пришло. Тогда еще раз обсудили детали и стали готовиться.
На следующий день я взял напрокат велосипед у местного мальчишки, пришлось дать ему три рубля, будущий бизнесмен, нисколько не удивлюсь, если так и будет. Шура ушла вперед, я за ней. Глеб и Мила так и не появились. Все придется делать нам самим.
Сначала все шло по нашему плану. Я поехал по улице, Шура подходила к дому. Согласно договоренности, я упал и меня начало трясти. Я несколько раз в жизни видел приступы эпилепсии, и поэтому представлял, как это происходит. Думаю, у меня получилось изобразить припадок.
Меня трясет, я уже сильно вошел в роль, Шура начала уже стучать в ворота. А ей никто не открывает. Она направилась к окнам, и собиралась стучать в них. Она закричала, — помогите! Человеку плохо! Тишина. Никого.
Я уже думал — все, ничего не получилось. Как неожиданно из ворот выскочил мужчина, подхватил меня и стал заносить во двор. За ним заскочила и Шура. Меня положили на траву, и мужчина начал разжимать мне рот, туда он мне вставил палку и начал держать меня. Одной рукой он достал из кармана рубашки бумажный пакетик и что-то из него высыпал мне в рот. Я чуть не подавился. Порошок был довольно противный. Шура держала мои ноги. Я почувствовал, что уплываю …
Очнулся я в машине. Я сидел на заднем сиденье, рядом был тот мужчина. Он смотрел вперед бессмысленными глазами. Впереди за рулем был Глеб, а сбоку мужчины сидела Мила.
Ехали недолго. Мы оставили машину за трансформаторной будкой, сами пошли в дом.
В квартире Глеб начал издеваться надо мной.
— Понятно, за что ты не любишь Шуру, она начальница. И даже понятно, чем тебе не нравится Мила, но я-то что тебе сделал. Ты ведь всю дорогу обзывал нас всех. Кстати, ты хотел даже переспать с Милой. Но выражался ты как-то непонятно. В общем мы смотрели на тебя и сначала хохотали, потом ты стал доставать нас. И пришлось дать тебе снотворное, чтобы ты заткнулся. Я, честно говоря, не ожидал, что ты такой болтун.
Я сидел, и мне было стыдно. Шура с Милой бегали по квартире, они собирали вещи. Наконец все было готово, Шура отправила Глеба и Милу в магазин за продуктами, а сама рассказала, как все было на самом деле.
После того, как мужчина засунул мне в рот порошок, Шура заторопилась, она поняла, что счет идет на секунды. Она попыталась схватить мужчину. Он вывернулся и в свою очередь хотел вызвать кого-то из дома. Не знаю, как удалось Шуре, хотя она все же спортсменка, она коснулась рукой открытой кисти мужчины и стала считать. Через пять секунд должен был наступить паралич воли. Он не наступал. На крыльцо выскочила помощь в виде темноволосой женщины, Шура поняла — это сообщница мужчины. Я ничем не мог помочь, я уже лежал в полной отключке.
И вот тогда, когда Шура готовилась к борьбе с двумя противниками, мужчину вдруг повело в сторону, и он уселся на землю. Глаза его округлились, рот открылся. Сообщница исчезла. Шура приказала мужчине, — сиди здесь! Сама же бросилась в дом.
В доме было три комнаты и кухня. Нигде никого не было. В одной из комнат было открыто окно. Понятно, что женщина сбежала. Времени на погоню совсем не оставалось. Шура поспешила на улицу спасать меня. Дело в том, что мужчина понял, что мы являемся группой захвата и обезвредил меня, засыпав мне в рот порошек. В нем скорее всего был похожий парализующий эффект. Мне срочно нужно было противоядие. Вот Шура и дала мне его.
Она собиралась меня оставить здесь, а мужчину увести. Но, когда с улицы раздался голос Глеба, она обрадовалась. Шура повела мужчину, а Глеб и Мила потащили меня к Москвичу.
Понять женщину всегда сложнее, чем мужчину. Некоторое поведение мужчины еще можно предсказать, но
