Мамуля ухватила пирожок и разломила его пухлыми пальцами.
— Лучше бы эта девица тут вообще не появлялась; я так и знала, что от неё будут неприятности. Ну кто, будучи в здравом уме, устроит сварочную мастерскую среди жилых домов, да ещё прямо над собственной квартирой? В большом городе такое наверняка не позволили бы. Она же всё время пыхала огнём, так что неудивительно… И эта пальба – бах, бах, бах – прямо артиллерийский обстрел целыми днями. Наверно, это такой домашний тир. Зачем только молодой женщине подобные штуки? Я не…
— Это была не стрельба, мама. Я вам говорила, это специальное устройство для вбивания металлических скобок. Такой большой пистолет, которым пользуются, например, в магазинах. Вы же знаете, она его использовала, чтобы натягивать холсты. Помните, она говорила, что от втыкания обычных кнопок у неё подолгу болят пальцы. Пожалуйста, мама. Я должна перезвонить этому адвокату.
— У тебя самой на столе есть штука для скрепок, Фрэнсис. И от неё совсем не такой звук. Ты знаешь, что я права. Эта ненормальная сожгла весь холм. Я всегда знала, что когда-нибудь так и произойдет. Что она спалит всю округу. Если бы не мои молитвы, чтобы Господь уберёг наш дом, мы бы тоже сгорели.
— Ой, мама, она не…
— Как бы то ни было, не спорь со мной. Я не буду этого делать. Не хочу впутываться.
— Но, мама, как вы не понимаете? Вы уже впутались, Если вы не дадите показаний, могут осудить не того человека.
Дульси съёжилась, боясь пошевелиться. Да, это утро оказалось полным сюрпризов.
Пистолет для скрепок. Джанет не пользовалась кнопками.
Тогда что это была за кнопка, которая воткнулась в её лапу? Кнопка с остатками сгоревшей деревяшки и клочком почерневшего холста? Откуда взялись эти кнопки, разбросанные под слоем пепла? Там их сотни, на многих остались кусочки ткани. Сотни кусочков картин…
От напряжения она почти перестала дышать. Мамуля удивленно посмотрела на неё. Дульси притворилась, что ловит блоху. Эти кнопки были не из картин Джанет, они были из других холстов.
Сгоревшие картины были не её. Картин Джанет во время пожара в студии не было.
— С вашим сердцем ничего не случится, мама, если вы просто поговорите с Джозефом Греем. Если я перезвоню, поговорите с ним? Он мог бы побеседовать с вами прямо здесь. И даже если вам пришлось бы пойти в суд, они бы устроили всё так, чтобы вам было полегче. Специальная машина, возможно, даже лимузин с шофером, Привезли бы и увезли, и ждать бы не пришлось. Готова поспорить, это не займет и сорока пяти минут. А на обратном пути мы бы поели мороженого.
— Перестань обращаться со мной как с малым ребенком, милочка. Кроме того, не одна я могла видеть этот фургон. Почему другие не пошли в полицию?
— Мама, было два часа утра.
— Это было субботней ночью. Молодежь гуляет допоздна.
— Наши соседи, мама, уже вышли из этого возраста. И в два часа ночи они спят.
— Ну да, и никого не волнует, что старая женщина не может уснуть. Никому дела нет до старухи, которая по ночам сидит в одиночестве. Все только и хотят, что выудить у неё какие-то сведения.
От волнения она так усердно гладила Дульси, что затрещали искры статического электричества, испугавшие их обеих.
— Перезвони ему, — сказала мамуля. — Скажи, что я не буду с ним разговаривать.
Фрэнсис набрала номер, но попала не туда. Это была не адвокатская контора, и там никто даже не слышал про Джо Грея.
Вид у Фрэнсис был озадаченный.
— Я знаю, что записала номер правильно. Вы же слышали, я повторила его вслух.
Действительно, Фрэнсис была не тем человеком, который мог ошибиться, записывая телефон. Когда она снова стала набирать номер, Дульси спрыгнула на пол, добежала до прачечной и выскочила в окошко.
Наконец-то она свободна! Кошка помчалась через двор прямо к дому Джанет. В окне появился Джо. Представитель кошачьего правосудия Джозеф Грей, навострив уши, ждал подругу, его белые отметины отчетливо виднелись за стеклом, а рот растянулся в зубастой ухмылке.
Бок о бок Джо и Дульси мчались по черному обожжённому холму вниз, в высокую зеленую траву, упиваясь неожиданной свободой. Четыре дня, которые Дульси провела в доме Бланкеншипов, едва не свели их с ума. Слетев вниз, они наконец остановились и со смехом повалились на землю. Дульси прыгала и гонялась за бабочками и насекомыми, которые стрекотали и суетились в раздуваемой ветром траве. Она носилась кругами, сбивая, распугивая и заставляя спасаться бегством тысячи малюсеньких существ, которые выводили тоненькие трели и жевали свои крошечные порции зелени.
— Интересно, сдалась ли мамуля, позволила ли она Фрэнсис позвонить в полицию, — Дульси усмехнулась. — И ещё: пыталась ли Фрэнсис перезвонить адвокату Джозефу Грею? — Она остановилась, помахивая хвостом. — Если тот фургон, что видела мамуля в ночь перед пожаром, принадлежал Джанет, что она там делала? Она уехала в Сан-Франциско в то утро. Зачем ей было возвращаться домой среди ночи? Грузить свои картины и везти их – куда? Если предполагалась какая-то выставка, её агент об этом сказала бы. — Кошка внимательно посмотрела на Джо. — Картины, сгоревшие при пожаре, принадлежали не Джанет, но тогда чьи они были?
— Могла она спрятать свои собственные картины, чтобы получить страховку?
— Джанет не стала бы этого делать. И никакой страховки не было. — Дульси прилегла и задумалась.
— Наверняка была страховка, — сказал Джо. — Эти картины стоили…
Дульси дернула ухом.
— Джанет не страховала свои работы.
— Это глупо. Почему? И откуда ты это знаешь?
— Страхование картин – удовольствие жутко дорогое. Она говорила Вильме, что это стоит почти столько же, сколько сами работы. Расценки были такими высокими, что она решила этого не делать. Сказала, что говорила с тремя страховыми агентами, и у всех тарифы оказались непомерно высокими. Вильма говорит, многие художники не пользуются страховкой.
— Но Вильма….
— Та картина, что у Вильмы, застрахована. Но это другое дело. — Она помолчала минутку, затем села, расширив глаза. — У Сесили Аронсон есть белый фургон. Помнишь? Она ставит его за галереей, рядом с грузовым выходом.
— Думаешь, Сесили взяла картины в два часа утра? Убила Джанет и забрала её картины, чтобы продать? Да ладно тебе Дульси. Зачем ей убивать Джанет? Джанет была её лучший художником, её выигрышным лотерейным билетом!
— Возможно, Джанет собиралась уйти от неё. Может быть, они поссорились. Если бы Джанет забрала все свои работы…
— Ты слишком много телесериалов смотришь. Если бы Сесили попыталась продать эти картины, если бы они появились на рынке, Макс Харпер моментально упёк бы её за решетку. И Беверли не могла их взять. Она и так наследует все работы сестры. — Джо лизнул лапу. — А если никакой страховки не было, то Беверли ничего и не выигрывает.
