В мгновение ока многоопытный муж постиг суть головоломки. Следовало установить все ее детали таким образом, чтобы из бесформенного набора разрозненных элементов сложилась правильная сфера. Отложив в сторону меч, руки сами по себе потянулись к игрушке, а пальцы помимо воли хозяина принялись крутить выступающие детали с тем, чтобы определить каждую на полагающееся ей место. И вскоре рыцарь Драгва с азартом перебирал подходящие варианты стыковки той или иной детали с соседней, да так увлекся, что уже ничего не замечал вокруг.
Поначалу у него не получалось, составные части упорно не желали срастаться в нечто единое, цельное, но постепенно элементы головоломки начали пристыковываться друг к другу. На сосредоточенном лице рыцаря появилась самодовольная улыбка — чисто дитя, да и только. В какой-то момент его ловкие пальцы повернули на шарнире последнюю деталь и слегка надавили, чтобы та встала на свое законное место.
В то же самое мгновение по комнате пронесся громкий звук басовой струны, собранная сфера вспыхнула холодным светом, заиграла всеми цветами радуги. Вокруг рыцаря Драгвы начало разливаться голубоватое сияние. В испуге тот хотел отбросить от себя неведомый артефакт и схватился за меч. Но не тут-то было, сверкающий шар взмыл вверх и завис над головой не на шутку перепуганного инквизитора. Мгновение и фигура Драгвы начала терять материальность, стала прозрачной и вскоре полностью растворилась в воздухе.
Повисев несколько мгновений, шар начал гаснуть, а вскоре и вовсе осыпался на пол невесомым облачком бурой пыли.
Но сам ты не из тюркского народа,
В тебе видна иранская порода.
С такою мощью, с красотой твоей
Ты был бы выше всех богатырей.
Фирдоуси [3]
— Курсант Листопад, к начальнику училища!
Я оторвал голову от сборника стихов персидских поэтов на фарси. Вот уже восемь с лишним лет длится Афганская кампания, и переводчики со знанием арабского и персидского весьма востребованы — даже дембелей-добровольцев со всего Союза заманивают радужными перспективами, прогоняют через ускоренные курсы, а потом отправляют за Реку[4].
Что касается меня, мой выбор был осознанным. Раз уж я предпочел военную специальность, комсомольская совесть не позволяла мне отсиживаться в тылу в то время, когда мои сверстники гибнут ради того, чтобы мировой империализм не протягивал свои жадные лапищи к южным рубежам моей великой Родины и не угнетал трудовой народ свободолюбивого Афганистана.
Откровенно говоря, помимо идейных соображений, была еще одна причина, заставлявшая меня усердно учить восточные языки. Мне нравились иранская поэзия и арабская проза. До поступления в Институт я не мог предположить, насколько Фирдоуси, Низами или Хайям на фарси, а «Сказки тысяча и одной ночи» на арабском богаче и ярче, нежели в самом качественном переводе. Недаром, все-таки, существует понятие «оригинальный текст», все остальное — вторично.
Отодвинул подальше от края стола томик стихов, вскочил и, вытянувшись в струнку перед капитаном с красной повязкой помдежа на рукаве, громко рявкнул:
— Слушаюсь, товарищ капитан!
На что офицер весело усмехнулся, махнул ладошкой и негромко сказал:
— Вольно, Лист! Бегом к генералу!
В начальственный кабинет меня допустили без проволочек. Каково же было мое удивление, когда вместо начальника училища я обнаружил в его апартаментах какого-то неизвестного мне типа гражданской наружности. Незнакомец вполне вольготно расположился в кресле за начальственным столом, так, будто это был его собственный кабинет. При моем появлении он заулыбался самой располагающей улыбкой, указал рукой на стоящий напротив стул.
— Здравствуйте Федор Александрович! Разрешите представиться: Хорос.
— Хорос… э?
— Просто Хорос, без всяких там дополнительных прибамбасов, — еще шире заулыбался мужчина.
Присев на указанное место, я начал внимательно разглядывать Хороса. Это был мужчина неопределенного возраста не молод, но и не стар. Лицо гладкое, загорелое. Взгляд серых глаз умный, я бы сказал пронизывающий. Под этим взглядом мне стало не по себе, и я опустил глаза, продолжая исподтишка изучать нового знакомого.
Помолчав немного, мужчина поднялся с кресла, подошел к окну, отодвинул тяжелую штору и зачем-то выглянул на улицу, предоставляя возможность хорошенько рассмотреть всего себя с ног до головы.
Высок, по-спортивному строен, одет в серый костюм, вместо традиционной рубахи с галстуком, тонкий темный свитер, на ногах черные туфли. Все добротное, либо из валютной «Березки», либо прямиком из Парижа или Лондона. По виду, высокий военный чин, дипломат или успешный адвокат, но, скорее всего, этот товарищ с Лубянки — уж больно взгляд цепкий пронзительный. Рентген, а не взгляд.
Кого же он мне напоминает? Ага! Понял. Здорово похож на Шерлока Холмса в исполнении артиста Ливанова и внешне, и манерой держаться и даже голосом. Трубки, конечно не хватает. Не, точно этот тип из Органов — эвон как зырит своими буркалами — прям в самую душу.
— Ошибаетесь, дорогой Федор Александрович, — как бы в ответ на мои сокровенные мысли заговорил мужчина, — Я не являюсь сотрудником ни КГБ, ни ЦРУ, иже с ними Моcсад, Кемпейтай, Сигуранцы или еще какой спецслужбы.
— Откуда вы догадались? — смущенно пробормотал я.
— Многие так думают, — криво усмехнулся Хорос. Затем по-хозяйски предложил: — Что будете, молодой человек, чай. Кофе, сок.
— Если можно, чай с печеньем, а лучше с пряниками, — не стал скромничать я.
— Хорошо, Федор, будем чаевничать. — После этих слов Хорос вернулся к столу, надавил кнопку селекторной связи и коротко бросил в микрофон: — Чай, пряников, конфет шоколадных! Немедленно!
Создавалось впечатление, что этот загадочный тип чувствует себя в генеральском кабинете вольготнее, нежели сам начальник училища.
Минуту спустя, адъютант генерала лично доставил поднос с яствами и, получив легкий кивок в награду от Хороса, с явным облегчением поспешил удалиться.
Чай оказался цейлонский высшего сорта, уж я-то в этом знаю толк. Пряники свежие мятные, так и таят во рту. Конфеты «Мишка на Севере», просто чудо. Как говаривал знаменитый сатирик: «вкус спесфисский».
Неплохо все-таки во времена тотального дефицита живут генералы. Тут «Примы» невозможно купить в магазине, а они эвон какими «плюшками» балуются. Вот он налицо стимул для карьерного роста. Я тоже хочу быть генералом и каждый день пить чай в таком же кабинете, желательно по нескольку раз на дню.
