И в этот момент Марина услышала гдето впереди, в стороне тепловоза и комфортабельных вагонов, донельзя знакомый звук: длинную, отчетливую, громкую автоматную очередь, выпущенную из какогото смутно знакомого ей оружия. Надо полагать, редкая, мало распространенная марка, сразу и не определишь…
Она перехватила взгляд Риты, успокоила ее глазами, чуть приподняла ладонь. Была предварительная договоренность — если случится нечто непредвиденное, и им придется разделиться, ничего страшного. Прибудут в Снежинск поодиночке. Главное, установить потом контакт. Даже в такой дыре должно быть нечто, пусть отдаленно похожее на гостиницу и почту, поскольку, если верить справочникам, там отыщутся и телефоны, и. парочка туристических контор.
Марина пробежала к своему месту и плюхнулась. Очень вовремя: дверь вагона с лязгом отлетела в сторону, грохнули два выстрела, с потолка посыпался какойто мусор, и тип в черном капюшоне, водя пистолетом, ожесточенно заорал:
— Всем спокойно! «Народная воля»!
На рукаве у него уже красовалась широкая красная повязка с какойто разлапистой черной эмблемой, грубо выполненной по трафарету и несведущему глазу казавшейся непонятнее заковыристого китайского иероглифа.
Очень мило, подумала Марина, сидя неподвижно и бросая по сторонам внимательные взгляды. Радикалы. Экстремисты хреновы. Она перед отлетом читала о них в сводках конторы. Чтото давненько не давали о себе знать борцы за непонятную идею. Последний раз рванули бомбу в столице недели две назад…
Через два ряда от нее вдруг взметнулся неброско одетый человек, извернулся, выхватывая пистолет изпод мышки. Но стоявший в дверях отреагировал быстрее, всадил в него три пули, и тот — несомненно, полицейский агент в штатском — шумно свалился в проход под истошные женские визги, тотчас умолкшие после нового выстрела в потолок.
В окно Марина увидела, как по обе стороны вагона пробежали фигуры в камуфляже, в черных капюшонах, с автоматами непривычного вида. Свистопляска, судя по всему, разворачивалась на полную. Послышалась еще одна очередь, гораздо ближе, короткая.
Потом в вагон с двух сторон ворвались автоматчики в потрепанных пятнистых комбинезонах, с неизменными красными повязками. Один дал короткую очередь в потолок — небрежно, привычно, словно поздоровался — и заорал:
— Документы приготовили! Живо! Никому не будет вреда, кроме врагов революции!
И оба стали сновать у скамеек классическим «челноком», как обученные охотничьи собаки. Марине сразу стало ясно, что они действуют без дурацкого формализма, избирательно. У тех, кто выглядел вовсе уж туземно, документов не проверяли вовсе, цепляясь лишь к тем, кто выглядел почище и имел несчастье обладать физиономией с некоторыми проблесками высшей нервной деятельности.
Марина опустила руку к лодыжке, коснулась сквозь джинсы ножа, засунутого за голенище короткого кожаного сапожка. Если прицепятся к Рите и заграбастают их сумку, придется драться. Она в несколько секунд просчитала, как рванет на себя автоматчика, когда он до нее доберется, нанесет коленом ослепляющий удар в лицо. Очередью сразу по второму, уйти влево, прикрыться вон тем толстяком — лучшего щита и не нужно, в нем увязнет ведро пуль — быстренько разобраться с двумя подсадными и, как ни рискованно, прорываться в лес. А как иначе поступить, если под угрозой будут и сообщница, и вещи?
Обошлось. Автоматчик бросил на съежившуюся Риту лишь беглый взгляд, ее соседями не заинтересовался вовсе, прошел мимо. Стало легче на душе, но ненамного — ее собственная участь оставалась под вопросом. Насколько она помнила теоретические установки этих опасных придурков, во врагах они держали весь остальной мир. Быть может, имеет смысл навязать им политологическую дискуссию?
— Документы! — рявкнул возникший над ней автоматчик.
Точнее, автоматчица. Сразу было видно, что это девушка. Что вовсе не позволяло полагаться на мнимую женскую солидарность. Давно известно, что настоящий радикалтеррорист не имеет ни пола, ни возраста — неоэтика в чистом виде, доведенная до абсурда и приспособленная к ситуациям, которых ее создатели и защитники вовсе не желали.
Выжидательно улыбаясь, Марина протянула свой паспорт. Неведомо, какое выражение появилось у девушки на лице под черным капюшоном. Она какоето время рассматривала кусочек пластика с цветной фотографией, потом решительно засунула его в нагрудный карман комбинезона и повела стволом.
— Шагай!
— Послушайте… — осторожно начала Марина.
И едва не получила по зубам. Автоматный приклад остановился совсем близко от ее лица. Обрызгав ее слюной, девушка истошно заорала:
— Пошла отсюда, живо! Ноги прострелить?! На улицу!
Спорить и дискутировать было чрезвычайно опасно. Марина встала, согласно новой команде заложила руки за голову и пошла к выходу, постаравшись не встречаться взглядом с Ритой. Главное, девчонка пока выкрутилась, смотришь, все обойдется.
Спрыгнув со ступенек — кроме нее, никого больше из вагона не выгнали — она задержалась на миг, но тут же последовала новая команда вышедшей следом долбанной амазонки. И Марина присела на корточки рядом с двумя хорошо одетыми людьми, столь же старательно державшими руки за головой.
К их группе от головы поезда гнали еще троих. Среди товарищей по несчастью Бородина не оказалось. Что ж, если у него местные документы, он мог без труда вывернуться, прикинувшись безобидным пролетарием, отправившимся на охоту для прокормления большого семейства.
Гдето в вагоне стрекотнула короткая очередь. Поодаль, на краю поляны, стояли два небольших японских грузовичка и японский потрепанный джип. Марина насчитала четырнадцать вооруженных людей. В вагонах наверняка еще с десяток. У террористов есть все шансы. Неизвестно, когда власти дознаются о случившемся. Даже если сейчас, немедленно, из столицы вылетят военные вертолеты, практически нереально высмотреть с воздуха укрывшихся в тайге людей, а соответствующей аппаратуры у здешних сил правопорядка может и не оказаться. К тому же неизвестно точно, где искать, чащоба необозрима. Одним словом, успеют смыться с заложниками и добычей. Вон, волокут большие сумки, определенно в целях беспощадной борьбы с врагами революции избавили последних от всего маломальски ценного…
Подошел широкоплечий тип, тихо спросил чтото у прилежно стоявшей над Мариной девушки. Судя по движению губ, ухмыльнулся, громко спросил:
— А почему вы в таком виде и в общем вагоне? Шпионка?
— Я просто хотела посмотреть экзотику, — сказала Марина, изображая испуг и полнейшую безобидность.
— Экзотику? Будет тебе экзотика, век не забудешь! — зловеще пообещал человек в маске и отошел, громко отдавая какието распоряжения своим.
